работой, он бережно замесил его и стал терпеливо разминать в руках комок
чудесной, шелковистой глины. Потом, уже торопясь и боясь не успеть,
принялся вытягивать его, выравнивать, скручивать и заглаживать шов.
Скорее, скорее - найденной на полу щепкой он сверлил в мягкой глине точно
вымеренные отверстия: руки сами все знали и чувствовали. Ведь надо еще,
чтобы свистулька высохла. Он грел ее дыханием, нежно сжимал в ладонях -
будто от этого зависела его уходящая жизнь.
звук. Свисток для верности погрел ее еще немного - и заиграл. Будто лес
вырос среди глиняных стен. И каких только птиц в нем не было! Застенок
наполнился щебетом, трелями, пересвистом. Свисток вылепил лучшую
свистульку в жизни.
поближе, а некоторые, самые доверчивые или глупые, бывало, садились на
плечи. Но ни одна не залетела в тюрьму. Хотя бы самая доверчивая или
глупая.
нему Рядицу, - одну! - но не это поразило его, а поразило его то, что
рухнула в ее глазах непрошибаемая голубая эмаль, распалась на куски,
истаяла - и открыла бездну. Свисток глянул на вторую - она сидела
вытянувшись и дергалась как кукла у плохого кукловода, но та уже не
интересовала Свистка, и он вновь заглянул в открывшуюся бездну и увидел,
что там темно и страшно. "Душой помутилась..." - прошептал несчастный
Свисток и проклял весь свет, потому что она была молода и красива, потому
что сам был юн и любил ее всей неопытною душой. А тут еще Рядица -
свистулька ей напомнила, что ли? - протянула к нему руки и выговорила
сквозь муку и слезы: "Свисток, ну скажи, что я одна такая на свете!"
ударило Свистку в голову. Он потерял себя, забыл про помутневшую ее душу,
отшвырнул свистульку и, грубо схватив Рядицу за руку, рывком развернул:
"Одна?! А там кто дергается? Не скажешь?" Потом снова повернул к себе,
стал трясти за плечи, задыхаясь от злости: "Это все из-за тебя! Из-за
твоих безделушек! Гребень ей нужен! - он выхватил из волос ни в чем не
повинный гребень, сломал пополам и отбросил в сторону. - Бусы ей нужны! -
он рванул нитку с шеи и бусины со стуком раскатились, прыгая по полу. -
Теперь у тебя все есть! Довольна?" Он продолжал еще что-то выкрикивать, но
заметил вдруг, что Рядица глядит мимо него, туда, где была вторая, и что
глаза ее стали совсем безумны. Тогда Свисток обернулся и увидел, что кукла
свалилась со скамьи и лежит без признаков жизни - обычная восковая кукла в
человеческий рост.
Огарка: Свисток баюкал Рядицу на коленях, а кукла, попавшая как раз в
квадрат жаркого весеннего солнца, быстро оплывала под его лучами.
К его приходу воск совсем расплылся, не таяли, как он отметил, только
бусы, коловшие глаз иголками красного света. Свисток сидел все так же
безучастно, баюкая на коленях Рядицу, а она спала, положив голову ему на
плечо и бессильно уронив руки. Доминат подумал, что жаль: хорошая была бы
казнь, и очень своевременная. А теперь - что ж... Теперь, наверное, и
вовсе не стоит: весь город знает, что казнить должны за колдовство, а где
доказательства? Нет доказательств. В таком положении казнь была бы
ошибкой: вместо того, чтобы вызвать уважение, она может посеять сомнение в
его справедливости... Этого никак нельзя допустить накануне предстоящих
событий. Но лавочника он непременно накажет: таким взносом обложит - не
обрадуется... Потом доминат стал думать о предстоящих событиях и, чтобы не
отвлекаться, лишь слабо махнул рукой, покидая застенок.
растолкали, Рядицу разбудили и поставили на ноги (она испуганно прижалась
к его плечу, лепеча что-то невнятное), а потом их обоих вывели за ворота
мимо Огарка, который уже очухался и колотился от похмелья.
другое время Свисток, наверное, удивился бы их заботе, но сейчас он плохо
понимал происходящее и позволил увести себя вместе со жмущейся к его плечу
Рядицей на постоялый двор, где он немедленно уснул со смутной
благодарностью, что его ни о чем не спрашивают.
и резко поднялся, ожидая увидеть тюрьму. Но нет: на соседней кровати спала
Рядица в своем новом платье, которое вряд ли кто назвал бы уже новым. У
придвинутого к окну стола сидел человек с курчавой черной бородкой.
Значит, тающая под солнцем кукла, освобождение - все это не приснилось.
попросил Крючок, который очень переживает за свою неудачную шутку.
"Крючок? Значит, это все-таки он..." - потемнел глазами Свисток и на щеках
его обозначились желваки. Да нет же, - принялся объяснять чернобородый. -
Это же была только шутка! А когда дело стало принимать опасный поворот,
Крючок сделал все, чтобы выручить их... "Что он сделал?" - мрачно спросил
Свисток. Ну как же - вот их послал, чтобы они передали... - "А что же вы
не передали?" - Как? А разве тюремный сторож ничего не сказал? - "Мычал
что-то, - вспомнил Свисток. - Потом упал." - "Ах, Верен!" - досадливо
пристукнул кулаком по столу чернобородый.
вышло...
хорошо.
кивнул на спящую Рядицу.
ничего, мол, может, все еще образуется. Свисток посмотрел на него с тоской
и недоверием, а Смел не смог успокоить - отвел глаза.
которого был поднос с дымящейся снедью. "А вот и Верен", - обрадовался
Смел. "Доброе утро", - сказал Верен, и Свисток понял, что проспал от утра
до утра.
отдохнув, вернулись в Хлебы, и первый, кто их встречал, был Крючок.
Свисток едва не кинулся на колдуна с кулаками, но тот сумел его убедить,
что злого умысла не было - уж неизвестно, как. Узнав, про болезнь Рядицы,
Крючок взялся ее лечить и вылечил целебными травами и колдовскими
наговорами. Вот только глаза ее прежними - непрозрачными - так и не стали.
А из украшений она носила потом только одно - обручальное кольцо, которое
надел ей на палец Свисток.
он после этого и думать забыл о Рядице ("кому нужна полоумная?"), да к
тому же прилюдно, вслух выражал Свистку сочувствие, пока не был однажды
побит, после чего и заткнулся.
Верена. Он стал размышлять о странных вещах. Например: ежели куклу нельзя
отличить от живого человека, то зачем же у нас душа? И есть ли она вообще?
А если есть, то как разглядеть ее внутри тела? Ведь то, что снаружи -
слова там, манеры всякие - это ненадежно. Верен по опыту знал: есть такие
люди - и говорит, и двигается, а души - нет. Или есть, но такая, что лучше
бы ее совсем не было. Такого, точно, от куклы не отличишь. Вот и Рядица,
видать...
нет - тогда как?
ответа. И завладела им тоска, которая мешает жить, и против которой есть
лишь одно средство - Верен хорошо знал его по прежним временам. Он засел в
бражной на первом этаже постоялого двора (правильнее было бы сказать -
постоялого дома), где они поселились, однако тоска не отпускала, как Верен
не усердствовал.
поперек себя шире, малый. Он заботливо спросил - не пора ли отдохнуть, но
Верена интересовало другое: "А скажи, хозяин - что такое душа? Скажешь -
спать пойду". Тот улыбнулся и положил увесистую, как из чугуна, руку
Верену на колено:
дружочек, отправляйся к Философу - он тебе все расскажет.
проспавшийся и свежий, он подошел к дому, где, по словам Грымзы Молотка,
жил Философ. На двери висело объявление: "Надежные советы по любым случаям
жизни. Разъяснение мыслимых и немыслимых ситуаций. Разрешение всяческих
спорных вопросов. Оплата - по договоренности." Верен решил, что это ему
подходит, и постучал. Изнутри послышалось: "Открыто!"
массивным столом с тумбами и что-то писал. Он указал на свободный стул
напротив себя и сказал: "Минуточку". Дописав, поднял на Верена отрешенные
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Скальци Джон
Белов Вольф
Сапковский Анджей