каких-то бомбах! Или я ослышался?
ноги по-турецки. - Они пустили в ход бомбы. Часа три назад. Помнишь,
Стоксон говорил о гантелеобразной форме косяка? Так вот, Торес решил
перерубить эту перемычку и попытаться выловить одно из полушарий с помощью
сетей. Своеобразная лоботомия...
таким образом!
мозг... - Генри в волнении сжал собственное запястье. - Ты знаешь, что
Стоксон сообщил о нас военным?
не предаст. Ему пришлось вмешаться, потому что речь зашла о глубинных
бомбах. Ни он, ни я не знали, когда вы вернетесь, и он сообщил капитану,
что двое водолазов находятся в воде. Все вышло слишком уж неожиданно. И я
считаю, что Сток поступил правильно. Если бы он этого не сделал, от вас
осталось бы одно мокрое место.
заходил по каюте. - А все это чертово погружение! Если бы я мог только
предполагать, что все так произойдет!
Кид сам виноват. Взбалмошный капризный тип!
журналиста. - Он ведь был твоим другом!
на "Веге" и, должно быть, все еще сходит с ума от новости, что ты жив. Он
ведь тоже клял себя за эту вылазку.
собственному бедру. - А я-то чего только не передумал. Все обернулось так
странно... - он неожиданно взглянул на Барнера. - А тебя кто так
разукрасил?
рассказать все по порядку. Но для начала сядь и не мельтеши перед глазами.
счастью, худшие предположения не оправдались. Подводник остался цел и
невредим, и более того умудрился вернуться на судно до того, как
обнаружили его отсутствие. В тот первый момент, когда он потерял Генри из
виду, Кид находился в полной уверенности, что их атакуют. Никогда ничего
подобного он не испытывал. Он оказался в окружении рыб - настолько
плотном, что у него мелькнула мысль о карцере. Всюду, куда он ни
оборачивался, взор натыкался на серебристую живую стену. А чуть позже Кид
сообразил, что тонет. Происходило что-то невероятное. Уши закладывало, ему
приходилось то и дело продуваться. Руками и ластами он судорожно выгребал
наверх, но глубиномер упрямо показывал на продолжающееся погружение. Мрак
становился все более густым, а световой зайчик на циферблате лениво
переползал с одной отметки на другую. Если Генри помнит, они находились на
смехотворно малой глубине, почти у поверхности. Тем не менее битых пять
минут Кид, как заправский пловец-спринтер, прорывался наверх, к воздуху.
По его словам, рыбы совершили с водой какой-то фокус. Они превратили ее в
текучее масло, и в этом самом масле Кид не мог продвинуться ни на
сантиметр. На глубине примерно сорока метров он совсем обезумел и ринулся
вниз. Он и сам не понимал, зачем это делает и кого пытается перехитрить.
Трюк не удался, мрак стал совершенно непроглядным, а световое пятно на
глубиномере пересекло шестидесятиметровую отметку. Вот тогда-то он ощутил
настоящий страх. Возможности акваланга ограничивались ста двадцатью
метрами, но ограниченный запас воздуха, необходимость делать
декомпрессионные остановки при всплытии превращали и этот предел в нечто
недопустимое.
циферблат, он с удивлением обнаружил, что постепенно всплывает. А когда
вода просветлела, понял, что живого чешуйчатого плена больше нет. Его
отпустили, наказав за содеянное. Казнь была отменена в последнюю минуту.
Сумев собраться с мыслями и сориентировавшись, Кид взял курс на "Вегу".
Вскоре он уже был там и ему удалось подняться на борт незамеченным.
Сообщив о погружении, Стоксон не упомянул имен. Никто из
коллег-ныряльщиков также не собирался выдавать Кида. Словом, для этого
счастливца все обошлось наилучшим образом.
от капитана. А когда в ответ на глубинные взрывы Джек устроил демонстрацию
протеста, его попросту забрали с "Веги". Прислать за скандалистом катер
Торесу было нетрудно.
обольщайся на его счет.
всем - и Торесу, и его помощникам, и нашему с тобой надсмотрщику.
поглядел, как я с ним схватился. Я говорю о нашем великане-надсмотрщике.
Со стороны это был, наверное, цирк. Таких, как я, ему нужен минимум
десяток. Детина ростом под потолок, каждый кулак, как голова ребенка, в
общем, этакий Примо Карнера без перчаток. Ну да ты с ним еще увидишься...
как дверь отворилась и в каюту заглянул морской пехотинец. Едва взглянув
на него, Генри понял, что журналист нисколько не преувеличивал. Даже Кид
выглядел рядом с этой горой мускулов замухрышкой.
попал, но поверь мне, это были удары в цель.
не нравится.
первое, что мы предпримем, это плотно поужинаем. Сытый взгляд на события
существенно отличается от голодного.
уволь. С меня достаточно и одного синяка. Хочешь знать, что я чувствую?
Зависть. Черную зависть.
службы я любопытен, но так уж вышло, что из нас троих я единственный, кто
не ощутил силу рыбьего разума.
злоключения, я не нахожу себе места. Это как шило в одном месте. Э-э, да
разве ты поймешь!..
охранник. Покосившись в его сторону, Барнер со вздохом приблизился к
столу.
салфетку, шумно втянул носом воздух. Удрученно констатировал: - Конечно.
Так я и думал. Яд - и довольно сильный.
обернулся к Генри.
пересечь его из конца в конец, но, не располагая компасом и картой, то и
дело сбивалась с пути, петляя и возвращаясь на исходный рубеж. И все же
путешествие пешком, по-видимому, доставляло ей удовольствие.
Останавливаясь, она счастливо потирала лапки. Жизнь была чудесна, просторы
манили и радовали. И разве не подвиг - отказаться от крыльев, как некогда
Икар отказался от ног? Самоотречение, даже самое бессмысленное, всегда
подвиг!..
это уже добрых полчаса, и Генри чувствовал, что потихоньку начинает
ненавидеть муху. Она отвлекала от мыслей - и без того бледных и скучных.
комаров! Они-то знают, на что идут и чем могут заплатить. Но только не
мух! Безмозглые создания! Мелькают, снуют - и все без смысла.
собственная жизнь - не шутка! Он рискует - и одним этим заслуживает
уважения. А вот мухи... - Барнер привстал, держа в руках полотенце. - Их и
убивать-то противно.
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Никитин Юрий
Елманов Валерий
Шилова Юлия