справка его в канцелярии Общества филателистов может вызвать ненужное
любопытство и разговоры. А задача у Чачина другая: незаметно вживаться в
круг собирателей, стать в нем своим, примелькавшимся парнем, нащупать
подходы к Ягодкину и вдруг да и найти что-то постороннее, не имеющее
отношения к страсти коллекционера в его практике собирательства.
сами в канцелярии общества.
кому-нибудь из руководителей общества.
Просматриваем эскизы новых марок, - отвечает тот же вежливый голос. - Что
вы хотите?
и посмотрите, нет ли их в вашем списке. Я подожду у телефона.
расстоянием другой женский голос: "Кто это говорит и чего ты мечешься?" -
И тут же первый голос: "Отстань, не твое дело". Минуту спустя тот же голос
адресуется уже ко мне.
интересуется девушка.
многомиллионному читателю о филателистах. Очень он исстрадался без этого,
многомиллионный читатель.
далеко. Еще только формируются ее условия. Что дано и что надо найти. Мы
знаем или, вернее, предполагаем, что надо найти, но дано нам для этого еще
очень мало. Наблюдением за Ягодкиным установлено, что в пятницу он ездил
на станцию технического обслуживания, где встречался с механиком
Родионовым, потом толкался среди собирателей марок в магазине на Ленинском
проспекте и заехал так часам к пяти в кафе "Националь" пообедать. Обедал
он не один, а с молодым грузином или армянином, чем-то похожим на майора
Томина из телевизионных "Знатоков". За столом они ничего друг другу не
передавали, просто обедали, равнодушно, пожалуй, даже лениво
переговариваясь. А в ночь с пятницы на субботу Ягодкин ночевал в доме
номер один на улице Короленко.
Яковлевна.
волнующим и чуточку пугающим ощущением ее новизны.
прошли поливные машины, и асфальт, впитавший влагу, чуть потемнел,
лакированные корпуса автомобилей сверкали на солнце всеми цветами спектра,
прохожие не спешили - работа уже началась, и толкотня мешала только на
перекрестках, и даже цветастые летние платья женщин казались Чачину
почему-то ярче обычного, а запах цветущей липы вопреки законам природы
будто отметал все запахи улицы.
человека - он назвал их, указав имена и возраст: Иван Сергеевич Ермаков,
сорока пяти лет, Шелест Яков Ильич, двадцати девяти, и Челидзе Георгий
Юстинович, которому уже перевалило за тридцать. Все трое - члены Общества
филателистов, и все как-то связаны с Ягодкиным. Задача, как сформулировал
ее Соболев, установить характер этих связей. Лучше всего для этого личное
общение, но в крайнем случае пригодится информация и от других лиц, если
таковые найдутся. Основная цель остается прежней: искать подходы к
Ягодкину, возможность знакомства с ним и, если удастся, проникнуть в
окружающую его компанию. Если будут интересоваться, где Чачин работает,
следует отвечать, не вдаваясь в подробности, что служит, мол, секретарем у
одного профессора из "почтового ящика". На придирчивые вопросы можно
назвать и профессора. Это Никонов Иван Константинович, он депутат
Верховного Совета СССР. К его работе в научно-исследовательском институте
не имею никакого отношения, даже названия института не знаю, но охотно
использовал возможность стать его секретарем в делах, связанных с
депутатской деятельностью. Академик уже предупрежден, и на любой
проверяющий звонок в его депутатскую канцелярию ответят, что такой-то
Чачин действительно работает депутатским секретарем академика и сейчас
находится в очередном отпуске. Вот тут и есть смысл прихвастнуть, что
после отпуска шеф якобы обещал ему устроить туристскую поездку за границу.
возможность импровизации и поиска собственного решения в любой
непредвиденной ситуации и - не исключено, - риск, риск, риск.
площадь к колоннам Ленинской библиотеки, где на втором этаже в двух
больших залах была развернута выставка лучших советских коллекций марок.
Там нашлось место и для чачинского картона с полной серией, посвященной
спасению челюскинцев, с портретами первых Героев Советского Союза, с
марками, выпущенными в честь перелетов Чкалова и Громова из Москвы через
полюс в Соединенные Штаты. А начинали картон несколько дореволюционных
земских марок, считающихся особенно ценными у филателистов-любителей.
Чачин не стремился лицезреть коллекцию, он видал и перевидал ее за время
многократных посещений выставки и очень жалел, что задание полковника
Соболева было получено почти накануне ее закрытия, а не перед вернисажем,
где он сразу же встретил бы всех московских любителей почтовой марки и,
вероятно, даже самого Ягодкина.
исследований Арктики и Антарктики, с экспедиций Пири и Нансена, Амундсена
и Нобиле. Собирал он и почтовые штемпеля русского севера, и образцы
полярной авиапочты. Имелся у него и знаменитый папанинский блок,
посвященный советской дрейфующей станции "Северный полюс". Блока этого у
Чачина не было, и он с удовольствием выменял бы его у Ягодкина: у такого
коллекционера наверняка имелись и дубликаты. "Вот и подходящий случай для
знакомства, - думал Чачин, - а если повезет, то и для дальнейшего общения,
даже если обмена не будет".
но внизу в курилке сразу же встретил двоих с кляссерами - Верховенского и
Находкина.
блок покоя не дает. У вас нет случайно?
дубликат есть. Сменять бы!
по заграницам ищет. Привозят ему.
пижон, будет для чужого стараться? Я через месяц-другой поеду, так прежде
всего для себя поищу что получше.
михельсоновский кляссер.
Такой же толстенный кляссер у Шелеста. По всей Европе марок набрал.
Средиземноморья марки везут, - сказал Находкин.
махнуться.
туристов в капстраны. Знаешь Жорку Челидзе?
даже гаишники не штрафуют - так похож.
людно. Но свободный столик нашелся. Именно там и сидел похожий на артиста
Каневского невысокий плотный грузин.
Коллеги-марочники.
Посняков Андрей
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Прозоров Александр
Андреев Николай
Шилова Юлия