какого-то сопляка лет семнадцати, который, пыхтя от натуги и старательности,
щедро поливал стену и ворота бензином из двадцатилитровой пластиковой
канистры. Сопляк при ближайшем рассмотрении оказался самым что ни на есть
русским - русые волосенки, серо-голубые, круглые от испуга глаза, курносый
нос, веснушки... Пойманный на месте преступления, он пытался затеять игру в
героя-партизана, и тогда Валиев, старательно рассчитав силу удара, залепил
ему прямо по веснушкам. Можно было, конечно, и по шее, но эти веснушки в
сочетании с удушливым запахом бензина почему-то окончательно взбесили Сергея
Руслановича. Диверсант отлетел в угол, приземлился на пятую точку, вытер
рукавом кровавые сопли и без дальнейших понуканий поведал Валиеву, что давно
мечтает приобрести мотоцикл - разумеется, "Хонду", а не какой-нибудь
"Восход" или, того смешнее, "Ковровец". Родители денег на "Хонду" не дают, а
вместо денег, как водится, читают морали о пользе образования. А на что оно
нужно, это самое образование, когда зарплату никому не платят, и вообще...
торопливо рассказал, что вчера к нему на улице подошли двое и предложили
триста долларов за то, что он подожжет пустой гараж, - Кавказцы? - с
отвращением уточнил Валиев.
под зад и стал ждать продолжения. Ждать пришлось недолго: через два дня,
когда он возвращался из гастронома, из проезжавшей мимо машины в него дважды
выстрелили из пистолета. Обе пули прошли так далеко от цели, что было
совершенно ясно: стреляли не на поражение, а исключительно для того, чтобы
напугать. Машина была неприметной белой "шестеркой" без номерных знаков, и,
глядя ей вслед, Валиев в сердцах сплюнул на тротуар.
и от слов сразу перешли к делу. Валиев, прошедший суровую школу
десантно-штурмового батальона, в течение пятнадцати минут вел среди них
разъяснительную работу, в ходе которой гости почему-то падали, с размаху
натыкаясь на различные твердые и угловатые предметы. Они почему-то пришли
без оружия, если не считать ножа-бабочки, что лишний раз подтверждало и без
того очевидную истину: им нужна была не голова Валиева, а доля от его
доходов. Сергей Русланович с большим удовольствием выделил им ту долю, на
которую, по его мнению, они могли рассчитывать, и гости удалились,
спотыкаясь и поддерживая друг друга.
на этот раз ему удалось отбиться. Его изрядно помяли и повредили кое-что из
оборудования мастерской, но в целом все закончилось лучше, чем можно было
ожидать. Валиев решил, что непременно обзаведется оружием - хотя бы
охотничьим ружьем - и будет спать с ним в обнимку: Осуществить этот план он
не успел, потому что на следующий день к нему в гараж явился директор
таксопарка Иван Валентинович Букашин и не терпящим возражений тоном заявил,
что в одностороннем порядке расторгает договор аренды. Смотрел он при этом
мимо Валиева и имел жутко оскорбленный вид - очевидно, в целях самозащиты.
толком, что стряслось? Плачу я вам аккуратно, ничем противозаконным у себя в
мастерской не занимаюсь. В чем дело, черт возьми? Какая муха вас укусила?
Помещение понадобилось для производственных нужд. Кроме того, в последнее
время здесь у вас вертятся какие-то лица кавказской национальности, драки
какие-то происходят, шум, гам, нецензурная брань... И потом, вы здесь
ночуете. Этого в договоре нет, так что будьте любезны в течение сорока
восьми часов освободить помещение. Мне не нужны неприятности.
собака зарыта! Иван Валентинович, дорогой, почему бы вам не сказать прямо,
что произошло?
присел на край верстака, не заботясь о том, что может испачкать свои серые в
елочку брюки. - Позвонили мне. Сказали, чтобы гнал тебя взашей, иначе плохо
будет. А у меня, братец, семья... Дочка на выданье. Как представлю, что эти
скоты до нее могут добраться, прямо наизнанку выворачивает. Какая муха меня
укусила... Это ты мне скажи, какая муха тебя укусила? Отстегивал бы им раз в
месяц, и было бы все тихо-мирно, чинно-благородно... Работал бы и горя не
знал. Чего ты в бутылку лезешь? Маленький, что ли? Не знаешь, как у нас в
России дела делаются? Не подмажешь - не поедешь. Заработал - поделись с
другими". Вроде церковной десятины.
Россия - это одно, а Чечня - совсем другое дело. Ты хоть соображаешь, на что
эти деньги идут? У тебя ведь, кажется, кроме дочки, еще и сын подрастает.
Глядишь, как раз поспеет на Вторую Чеченскую. Может, ты меня сейчас
подбиваешь заплатить за ту самую пулю, которой его убьют. Об этом ты думал?
повернулся такое сказать?
желаю, потому "зверям" не плачу и платить не собираюсь. Лучше сдохнуть.
Только давай-ка ты занимайся этим где-нибудь подальше отсюда. А то ведь они
с меня могут начать, с моей семьи. Я понимаю, что ты про меня сейчас
думаешь, но пойми и ты, Русланыч: я-то в спецназах не служил, у меня, кроме
милиции, защиты никакой нету, а милиция - сам понимаешь, какая это защита.
Загубишь ты меня, Русланыч, ни за понюх табаку. Я-то здесь при чем? Семья
моя в чем виновата, что ты из-за денег своих нас под пули подставляешь?
Букашин был прав. Все, чего он хотел, был покой и безопасность. Защищаться
он не умел, и нельзя было ожидать, что он пожертвует своей жизнью и жизнями
своих близких ради того, чтобы защитить Валиева от поборов. Оружие, которое,
может быть, купят на эти деньги, - ерунда. Оружие купят все равно, не на эти
деньги, так на другие. Не все такие дураки, как Валиев. Большинству людей
своя шкура все-таки дороже шкуры какого-то абстрактного солдата, который,
может быть, погибнет, а может быть, и нет. Да и когда еще это будет и будет
ли вообще? Конечно, неприятно, что какой-то заезжий кавказец наступает тебе
на глотку в центре Москвы, в сердце России, и при этом даже не считает тебя
человеком - так, козявка какая-то, дойная корова, тварь бессловесная... Это
обидно, но, как говорится, живая собака лучше мертвого льва. Подумав об этом
и о многом другом, Валиев молча кивнул и, не откладывая дела в долгий ящик,
стал демонтировать оборудование. Букашин немного постоял у него за спиной,
глядя на сборы ничего не видящими глазами, а потом тихо вышел из мастерской,
притворив за собой дверь.
огромный висячий замок и лично отнес ключ Букашину. Директор таксопарка
опять глядел в сторону, и Валиев не стал выяснять отношения. Он положил ключ
на стол, сухо попрощался и ушел, чтобы больше не возвращаться. На губах у
него застыл горький привкус поражения, руки сами собой сжимались в кулаки, а
символическая сумма, которую совестливый Букашин на свой страх и риск
выплатил ему из кассы таксопарка в качестве неустойки, жгла карман. Мечта
иметь собственное дело рухнула, подстреленная чеченским снайпером.
Глава 6
засунув руки в карманы кожаной куртки. Ему было жарко, С утра накрапывал
дождик, дул пронизывающий порывистый ветер, и, выходя из дома, Сергей
Русланович надел теплый вязаный свитер и кожанку. Однако к полудню тучи
куда-то ушли, и неяркое октябрьское солнце, постепенно набрав силу, стало
припекать плечи и макушку, заставляя Валиева прятаться в тень.
из которых только что подошла электричка. Валиев напрягся, но тревога
оказалась ложной: это был пустой состав, поданный из депо.
растянувшись неровной редкой шеренгой, справа и слева от него стояли тепло,
не по погоде одетые мужчины с одинаковым искательным выражением на лицах.
Некоторые, как и он, курили, другие о чем-то беседовали, сбившись в кучки по
два-три человека. Снующие по перрону люди проходили мимо них, как мимо
столбов, а они то и дело негромко повторяли: "Такси. Такси берем. Куда
поедем, командир? Дама, возьмите машину..." Иногда потенциальный седок
кивал, и тогда счастливец, на долю которого выпал заработок, подхватив узлы
и чемоданы, торопливо устремлялся к своей машине, увлекая за собой
пассажира.
пасть мусорной урны. Окурок чисто прошел по центру отверстия, не задев край,
и через секунду оттуда поднялась ровная голубоватая струйка дыма. Сергей
Русланович снова огляделся. На вокзале было пустовато, и он от нечего делать
закурил еще одну сигарету, отметив про себя, что распечатанная утром пачка
подходит к концу. С тех пор как он закрыл собственную мастерскую и снова
занялся частным извозом, жена не уставала повторять, что он слишком много
курит. Валиев вздохнул. Он возил пассажиров всего неделю, но ему казалось,
что он занимается этим лет десять, не меньше, Это была совсем не та работа,
которой ему хотелось бы заниматься. Очень некстати вспомнилось, что в Европе
и Америке за баранкой сидят, как правило, эмигранты, ни на что больше не
годные и не желающие учиться, чтобы приобрести более престижную профессию.
пауза. Ведь занимаются же , люди бизнесом - и ничего! Гибкости мне не
хватает, вот что. Когда-то давно кто-то очень хитрый понавыдумывал правил и
принципов, чтобы легче было дураков за нос водить, а я и уши развесил. Вот
мне и дали по этим самым ушам... Слишком много задаю вопросов.
одетых в кожанки людей, медленно двигавшихся вдоль перрона. Помимо кожаных
Афанасьев Роман
Афанасьев Роман
Пехов Алексей
Панов Вадим
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий