отвесной скальной стене. С помощью спецснаряжения протянуть
моноволоконный трос, по которому, используя автономные подъемники
американского производства, они начали осторожно подниматься к краю
обрыва, в непосредственной близости от которого находилась обтянутая
маскировочной сеткой штабная палатка, где скрылся Етуев.
словно тряпичные куклы, летят вниз, в клубящийся туман тела двоих
?охотников?, оставшихся, чтобы прикрыть рывок группы и обеспечить ее
безопасность на обратном пути.
рации:
мишени. Они даже не могли видеть, кто их убивал. Стрелять начали
откуда-то с противоположной стороны ущелья. И били наверняка, не
торопясь и явно наслаждаясь своим делом. Несколько пуль снайпер выпустил
только лишь для того, чтобы припугнуть бойцов и показать, кто хозяин
ситуации. Свинцовые ?пташки? защелкали по серому, потерявшему цвет
граниту, высекая искры и обдавая бойцов каменной крошкой.
того, что невидимый снайпер - или снайперы - решили убить его, как
замыкающего, самым последним. Мимо пролетали тела бойцов, то с криками,
то без всяких звуков. А он висел, и слезы текли по его щекам.
карабин подъемника и повис на одной руке, вцепившись в фал, закатанный в
рубчатый пластик. Он успел выпустить несколько зарядов и две короткие
очереди в сторону противоположной стены ущелья, где скрывался снайпер.
Потом пуля ударила его в плечо, и он, разжав пальцы, полетел вниз.
него, за считанные секунды потерявшего всех своих семерых товарищей,
смерть могла бы стать в тот момент благом. Но организм спасал сам себя,
и потому, когда Суворин пулей вонзился в воду бурной горной речки,
протекавшей по дну ущелья, его тело практически без участия сознания
начало борьбу за жизнь.
простреленным правым плечом борясь против бушующего ледяного потока,
норовившего утащить его подальше от берега, на глубину, или швырнуть на
пороги, где вода кипела, поднимая облака туманных капель.
обезображенные тела своих товарищей - ив полный голос, не боясь уже
никого, завыл.
волей злой судьбы превратившийся в зверя.
***
видом, Панкрат обнаружил, что сидит неподвижно, стиснув зубы, а в сжатом
кулаке - остатки лопнувшей рюмки.
- Я уберу. Хозяйка молча отстранила его.
участие. - Я уберу.
повернулся к столу, перед ним уже стояла точно такая же рюмка,
наполненная до самых краев. Он решительно опрокинул стопку и принялся
хрустеть крепкими боровиками, чувствуя на себе внимательный взгляд
хозяина.
стенами квартиры нет лежащего в руинах города.
толстых свечей не в силах было осветить комнату целиком. Покурив с
Николаем Павловичем, которого - Панкрат чувствовал - так и подмывало
расспросить его о случившемся за ужином, он занял свое место на
раскладушке, которую хозяйка, извиняясь за тесноту, поставила на кухне.
пытался заснуть, пока не понял всю бесполезность своих попыток. Завтра
он должен был увидеть Ирину - и его сердце звенело в радостном
предвкушении долгожданной встречи.
уже позабыла? Ведь и он долгое время не вспоминал о своей военной любви.
Вообще, с чего бы это ей ждать его все это время?
стараясь не шуметь, налил себе еще стопку водки, залпом выпил и закурил.
когда Панкрат наконец сдался и заснул, отдавшись во власть усталости.
которому Панкрат следовал в течение нескольких лет, проведенных в
?Неаполе?, перешел в состояние бодрствования ровно в половине седьмого.
Некоторое время Суворин лежал неподвижно, не открывая глаза и слушая
тишину, царившую в квартире. Все казалось ему слишком безмятежным и
каким-то нереальным, таящим в себе до поры до времени скрытую угрозу.
слышный в безмолвии утра щелчок винтовочного выстрела. Следом тут же
просыпалась горохом автоматная очередь и взревел, словно раненый зверь,
мотор бронетранспортера.
его спиной.
стоял Николай Павлович.
у нас, - добавил он извиняющимся тоном, словно оправдываясь за чужие
промашки.
рукой и досадливо поморщился.
поспешил извиниться за неприятный вопрос. Суворин же, тронутый таким
естественным и теплым, отеческим обращением - ?сынок?, сидел,
вслушиваясь в свою смятенную душу, в которой лишь одно это слово подняло
целую бурю чувств.
секунд. - Служил я здесь, в первую кампанию еще. И друзей потерял много,
- подумав, он уточнил, словно подводя черту. - Всех.
что и его война не обошла стороной. Наверняка кто-то из детей погиб, но
спрашивать об этом, бередить старые отцовские раны он не хотел.
месторасположение части, где когда-то служил ее сын.
После тех выстрелов, которые Панкрат услышал ранним утром, больше ничто
не нарушало тишину в городе, который словно не верил в то, что пережил
еще одну ночь. Единственными звуками, долетавшими с улицы за это время,
были переклички сменяющихся патрулей и утробное рычание бэтээров.
документы. Панкрат несколько волновался, предъявляя свой пропуск,
купленный за две сотни ?зеленых? еще на дагестано-чеченской границе, но
все прошло гладко - бумага была вполне, что называется, ?на уровне?.
райисполкомом, а теперь стало прибежищем для одной из миротворческих
частей, он распрощался с Софьей Петровной, пожелав ей всего хорошего и
безопасной дороги домой.
чемодан самостоятельно. - Что б я без тебя делала? Ну, до свидания.
Найди свою невесту побыстрее, и свадьбу сыграйте.
изрытой воронками улице.
необходимые для того, чтобы разыскать госпиталь, в котором она работала.
Панкрат поначалу запомнил их и держал в памяти, а потом записал на
бумажку, хотя никогда не страдал забывчивостью. Гудермес он достаточно
хорошо помнил еще по первой войне (такое не забывается!), но для
верности решил обратиться к патрульным, чтобы проверить, не сбился ли он
ненароком с нужного курса.
образовывавших Т-образный перекресток, и поздоровался со скучавшими на
броне бойцами. Дул пронизывающий сырой ветер, небо заволакивало тучами,
и ребята не были особенно радушными и расположенными к разговору.
висевшего на плече автомата. - Документы и пропуск в зону.
соскочив с брони, направили на него автоматы.
документы.