АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ |
|
|
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ |
|
|
|
а слегка - мол, у нас все в порядке, держи хвост пистолетом. На фото вышел
все тот же недоучившийся идиот, но еще и развязный. Его лицо говорило: "Все
путем! Нормалек, братишка!" Следующий экспериментальный экземпляр являл
картину буйного помешательства. Картина "Перед грозой": брови сдвинуты, губы
поджаты, глаза мечут громы и молнии, но заметно, что идиот. В
действительности Никита хотел изобразить на лице строгость и бдительность.
- А это! Это! - заливалась Катя Калачева, когда Никита показывал в
прокуратуре результаты своего эксперимента:
- У тебя что, конфетку украли?
- Какую конфетку! - возмущался Никита, - Здесь у меня на лице сочувствие
написано.
- А тут что? Тут-то? Ты что, мыло проглотил? Или тебя палкой по голове
стукнули?
- Сама ты мыло проглотила! Здесь я "совершенно спокоен"!
В конце концов все снимки пошли в дело - фотографии-то постоянно требуют,
не напасешься. Развязный весельчак украсил читательский билет в Публичную
библиотеку, куда Никиту иногда посылали смотреть подшивки газет.
Буйный помешанный пригодился для пропуска в бассейн, а "съевший мыло"
флегматик был сейчас предъявлен прекрасной Леокадии вместе со служебным
удостоверением.
Даму фотопортрет устроил, и она отперла дверь, сняв с нее тяжелый крюк.
- Чего так поздно-то? - бурчала она.
- Значит, нужно, - ответил Никита, который до конца рабочего дня сидел в
"Россане". - Работы много.
Наконец дверь открылась, и он смог войти в прихожую.
- Леокадия Петровна Пронькина? - уточнил Никита.
- Да, я самая, - ответила та. Она была в розовом фланелевом халате,
надетом на свитер с высоким горлом. Что ж, ясное дело, топят везде плохо. -
Вот видите, какой у нас холод! Стекла-то повылетели. А кто вставлять будет?
Я на вас жалобу напишу.
- А я при чем?
- Кто стеклить будет, я вас спрашиваю? - взвилась Леокадия Пронькина, - В
жилконторе говорят, мы ваших стекол не колотили и стеклить не обязаны!
И вы туда же, прохвосты! Нам чего ж теперь, подыхай? Вон у меня и ноги
посинели!
- Погодите, разве я ваши стекла колотил? - возмутился Никита.
- А что? Так и есть! Вы же милиция, распустили тут бандитов этих, мафию
развели! Они безобразят, а отвечать кто-то должен. Милиция отвечает!
Значит, вы и стеклить обязаны!
- Я хотел с вами поговорить насчет убийства. Сосед ваш погиб.
- Вот сначала застеклите, а потом и поговорим! - отрезала Леокадия.
Взять сейчас и уйти, и пусть сидит. Получается, милиция бандитов развела,
а не такие "замечательные" свидетели! Попробуй раскрыть преступление, когда
только и слышишь: "Не видел, не в курсе, не знаю!"
Никита порой терял ощущение реальности. Так случилось и в этот раз.
Нужно бы махнуть рукой на склочную тетку, а не спорить с ней, но разве
удержишься?
- А я при чем, - Пронькина перешла на визг, - что, я свои стекла
колошматила! Вова-а! - истошно крикнула она.
Примчался мужичонка в трениках и свитере с залатанными локтями.
- Вова! Корвалол! - визжала Леокадия, делая вид, что готова рухнуть на
пол Владлен (он и был Вовой) бережно усадил супругу на табурет, бросился в
комнату и бегом вернулся с пузырьком и стаканом воды, видимо, не в первый
раз.
- Тридцать капель, - прохрипела жертва мафии.
- А я слышал, что все эти капли ни хрена не помогают, - простодушно
заметил Никита, - просто самовнушение срабатывает. И потом, пока считаешь
капли, успокаиваешься.
Пронькина тем не менее демонстративно выпила лекарство, а затем долго
дышала, схватившись рукой за левый бок.
- Ну, ладно, я пошел.
Никита повернулся к двери. В этой квартире ему было противно решительно
все, начиная от круглого лоскутного половичка у двери, и кончая самими
Пронькиными. Все, включая хозяев, было старое и застиранное, чистое и
залатанное. А между двойными дверьми располагался целый склад трехлитровых
банок. "Ненавижу банки", - подумал Никита.
- Ой, молодой человек! - ожила Пронькина.
- Ну?
- Вы куда это?
- За стеклом пошел! - буркнул Никита, но остановился.
- Ну ты, эта... не нужно, - подскочил к нему Владлен-Вова. - Эта...
Щас. Ты погоди. Так не эта... Вот.
Речь была убедительной. Никита повернулся и уставился на Пронькину:
- Я слушаю.
- А вот, молодой человек, - она вдруг сделалась любезной и даже
кокетливой, - Вот скажите, если этого бандита поймают, ну который взрывал
тут, то с него можно вычесть деньги за ущерб? Владлен Сидорович купит стекло
и вставит, но ведь дороговизна же какая, семьдесят три рубля за квадрат! Это
же уму непостижимо! А у нас всего, если посчитать, будет квадратов сорок.
- Да двадцати не наберется, - пробормотал под нос Пронькин. - И побиты не
все...
- Ну а вдруг поколотится что, пока будешь тащить, да и работа! -
Пронькина выразительно зыркнула на мужа, и тот поспешил согласиться:
- Ну, эта... может, и сорок... Это как считать...
- Ну так как, возместят? С индексацией, конечно? - снова спросила
Леокадия.
- Вы иск напишите, - ответил Никита. - Но только, Леокадия Петровна,
поймите, чтобы он вам возместил убытки, его нужно поймать, а для этого нужны
свидетельские показания. Я за тем к вам и пришел, а вы мне отвечать не
хотите.
- Ответь, Лидуша, ответь, - вдруг взялся за уговоры Владлен. - Не зря же
человек пришел.
Видно, Пронькина уже и сама согласилась, но хотела, чтобы ее
поуговаривали.
- Может, из-за твоих показаний и преступника поймают, - продолжал
Владлен, - Помнишь, как маньяка изловили в том году? Тоже ведь мы помогли, а
не пошли бы тогда в милицию, может, он и до сих пор женщин потрошил бы.
- Ну, хорошо, - кивнула Леокадия, - Но это в последний раз.
- Может, на кухню пройдем, - засуетился Владлен Сидорович. - Чайку...
- Там стол есть? Мне протокол писать нужно.
Окна на кухне были целехоньки, они выходили на другую сторону. "Да какие
тут двадцать квадратов!" - подумал Никита, но спорить не стал.
- Значит, позавчера, шестнадцатого ноября, во вторник, во дворе вашего
дома произошло убийство. Вы что-нибудь видели?
- Было дело, - кивнула Пронькина. - Я как раз из булочной шла, купила
зерновой батон, мы его с мужем любим. Прошла по двору, только в квартиру
вошла, слава Богу запереться успела, а тут как пальнет! Стекла повылетели,
вот пойдемте в комнаты, я вам покажу, если не верите.
- Да верю я, верю. Продолжайте.
- Ну так вот. Сверху-то этот новый жилец спускался, ну, которого
подорвали. Между нами говоря, он со странностями. Никогда я его одного не
видела, с ним постоянно шпана бритоголовая. Страшные такие, и все время
около его двери торчат, я даже ходить боялась, просила, чтобы Вова меня
встречал от метро, когда поздно возвращаюсь. Бывает, - пояснила она, - еду
от мамы...
- Ну и что, они шумели, ругались?
- Да нет, стояли всегда тихо, курили, вот. Но окурки, правда, в банку
складывали, врать не стану. Но все равно страшно.
- Охрана, говорят, - вступил в беседу Владлен. - А зачем охрана, когда
консьержка есть, день и ночь сидит? У нас тут народ такой подобрался, эта...
- Понаехали в наш дом, квартир напокупали! - завизжала Пронькина,
обуреваемая чувством классовой ненависти, - И консьержку эту посадили. А ей
деньги плати! Как пришли к нам первый раз на нее собирать, я их сразу
отбрила: нам она не нужна, и мы на нее сдавать не будем. Так-то! Пусть кому
нужно, тот и платит.
- А толку от нее, как от козла молока, - заметил Пронькин.
Никита с этим в принципе был согласен. Он уже опрашивал дежурившую с утра
бабку и получил извечное: "Не видела, не знаю". Да она ничего и не могла
видеть, сидя в своей каморке под лестницей.
- Мы теперь с ними только так! Хотят домофон какой-то вешать, пусть
вешают, но от нас они на него ни копейки не дождутся!
- Вы разговаривали с вашим соседом? - прервал словесный водопад Никита.
- Нет, - не задумываясь ответила Пронькина, - ни разу. Даже лицом к лицу
не сталкивалась. Бывает, иду с рынка или из магазина, только дверь закрою,
слышу: спускается. Я уверена, он не хочет... то есть не хотел ни с кем
встречаться. Больно много о себе понимает, вот мое мнение. Вишь, кандидат в
депутаты, вот нос и воротит от простого человека, а потом хочет, чтобы за
него голосовали. Приходила тут какая-то фифа, пыталась нам рассказывать,
какой он хороший. Вова-то дверь ей сдуру открыл, но я ее сразу выставила,
неча нам мозги пудрить.
- Во-во, - сказал Вова.
- И позавчера то же самое. Только я крюк накинула, слышу - спускаются.
Я к окну: идут, голубчики. Этот-то кандидат посередке в пальто таком
хорошем, а по бокам двое бритоголовых. Сначала один из них вышел,
осмотрелся, мол, нет ли кого, а потом и своего барина вывел. А тут и машина
ихняя подрулила, будто знали, что он сейчас появится. Встала вон там.
- Выезд эта... со двора закрыл, - добавил Пронькин. - Всегда выезд
закрывает.
- Да-да, - радостно поддержала мужа Леокадия, - другой бы проехал
немножко, а этот встал прямо на дороге, им до других людей и дела нет.
Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 [ 14 ] 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
|
|