точности повторяют грандиозные погребальные сооружения вождей. Только в
них все словно игрушечное: вместо глубокого колодца - узкая ямка, в одной
из ее стенок камера-катакомба, куда и кладут на спине покойника,
отгораживая от мира простым плетнем из кольев и засыпая землей.
курган, порой тоже укрепляя его для верности несколькими слоями крупных
камней. Причем насыпав часть кургана, устраивали на утрамбованной площадке
тризну, отмечая это толстым слоем битой посуды.
обычно тяжелая материковая глина - как правило, оставалась возле устья
шахты, под более мягкой и рыхлой почвой курганной насыпи. Эта глина и
позволяет узнать, скифский ли курган, если на нее натыкается бур,
прокладывающий разведочную скважину. Бурение скважины требует времени и
нетерпеливым кажется ужасно долгим. Легко ли дождаться, пока бур пронзит
всю толщу кургана, а потом осторожно вытаскивать из скважины колонку
грунта, тщательно изучая слой за слоем...
сразу повезло.
колонки.
в нее даже были вкраплены довольно крупные камешки с острыми краями -
несомненно, осколки тех булыжников, какими строители заваливали устье
шахты, чтобы понадежнее укрыть ход в погребальную камеру.
одинаковая темная земля до самого дна. Другая опять наткнулась на глину.
сопровождали толпа ребятишек и несколько седоголовых дедков.
сигналу, грозно взревев, ринулся на курган, словно в атаку.
землю. Все притихли, даже ребятня, и не сводили глаз с машин, словно
ожидая, что они вот сейчас, немедленно освободят из-под земли сказочного
атамана разбойников с его кладом.
предстояло немало. Ребятишки скоро заскучали, затеяли возню, убежали на
поиски новых развлечений.
старые кости и вести неспешную беседу. Но к обеду и они, чинно
попрощавшись с каждым из нас за руку, гуськом побрели в село.
время, хотя работали пока лишь машины, никому из нас не было покоя с утра
до вечера. Надо было непрерывно следить, не наткнулись ли машины на
что-либо интересное. Приходилось просматривать и прощупывать каждую
горсточку срытой бульдозером земли. А тут зной, грохот, пылища! К вечеру
все валились с ног.
бревна. Все сбежались, но тревога оказалась ложной. Просто остатки
блиндажа времен Отечественной войны. Немало их было нарыто, как и окопов,
почти на каждом кургане.
пересеченная полоской нетронутой земли. Это так называемая бровка. Ее
срывают в последний момент, чтобы всегда можно было бы по такой бровке
вычертить разрез - профиль курганной насыпи и по чередованию слоев земли в
ней проверить, в каком именно слое окажется какая-нибудь любопытная
находка, если она вдруг попадется.
Савосин. Он то и дело грозит кулаком, приводя механизаторов в трепет, и
какой уже раз предлагает:
и сам боюсь даже на миг оторвать глаза от неширокого промежутка между
ножом бульдозера, поднимающим очередной пласт, и гусеницами машины: именно
тут и может в любой момент промелькнуть долгожданная находка.
чего доброго, бросится под бульдозер.
красноватые комья. Тут уже не выдерживают нервы и у меня. Я сдаюсь.
Отпускаю машины и даю команду браться за лопаты.
непривычки кровавые мозоли набьют. Тося, покажите им.
предосторожности.
ладони. Трактористы не хотят уезжать. Переглянувшись, они отвели свои
машины в сторонку и тоже взяли в руки лопаты.
проступать большое черное пятно. Оттеснив всех, над ним священнодействует
Савосин.
спрашивает меня Алик.
приобретает правильные квадратные очертания. Яма углубляется. Савосин
отбросил лопату, встал на колени и взял в руки большой нож с изогнутой
рукояткой. Такие ножи предназначены, собственно, для вырезки меда из
сотов, но их давно взяли на вооружение археологи. Они хорошо подходят для
расчистки при раскопках. Только держать нож надо умеючи - чтобы рукоятка
крепко упиралась в ладонь, иначе, наткнувшись на что-нибудь твердое, он
может соскочить и порезать руку. Этому, как и многим другим тонкостям
работы в поле, первое время приходится учить ребят, постоянно присматривая
за ними.
мелкие кусочки, каждый тщательно рассматривая. Иногда он пускал в ход
кисточку, зажатую в другой руке. Теперь это надолго его основные орудия,
да еще резиновый баллончик от детской клизмочки - пыль сдувать. И в такой
вот молитвенной позе он проведет на солнцепеке много дней.
зарываешься в землю, опускаешься на корточки, потом на колени, а то и
ложишься, если так удобнее работать. Так же постепенно меняются и орудия
труда, и движения становятся осторожными, нежными.
лопату. Мне пока ничего не удалось откопать.
кости - одна, за ней другая.
своей монотонностью оно успокаивает и не мешает думать. Руки действуют
автоматически, а в голове между тем неторопливо роятся всякие мысли.
косточка? Чуть не проглядел ее. Я тоже становлюсь на колени, осторожно
расчищаю кость и окликаю Савосина:
попробовав ее на зуб. - А где лежала?
совсем проржавевшую железную пластинку.
Примитивная, чуть изогнутая железная пластинка с двумя дырочками на том
конце, где она прикреплялась к истлевшей деревянной рукоятке.
ножей находили немало при раскопках Каменского городища. Вероятно, там их
и делали. Позднее скифские кузнецы освоили уже более совершенные ножи -
без дырочек, с узким черенком. На него и насаживалась рукоятка. И выгиб
стали делать побольше, - поясняю я, передавая находку студентам. Те
начинают благоговейно изучать ее, стараясь дышать в сторону.
какого-то умиления. Оно часто охватывало меня на раскопках. Во всех
древних вещах - глиняных черепках, простеньких пряслицах или разукрашенных