Чтение 14–й страницы книги ~Любовник для двоих~

сходить порезвиться на воле в одну из ближайших ночей...

- Ева, я думаю, возможно, у вас бывают такие сомнамбулические состояния,
во время которых вы можете ходить.

- Прекрасная идея!

- Я пытаюсь понять...

- Сомнамбулизм также погружает меня в такой глубокий сон, что меня не
добудиться? Я даже подскочил:

- Откуда вы знаете, что я не мог вас разбудить, если вы действительно
спали?

- Но...

- Что - но, Ева?

- Во сне я четко чувствовала, что меня трясут, слышала, как произносят
мое имя...

- Вот видите!

- Я только глаза не могла открыть... Тяжелый очень был сон, ничего не
соображала...

- Вот видите!

- О, как вы мне надоели с вашим скептицизмом! Я пожал плечами:

- Хватит, Ева, а то еще наговорим друг другу лишнего. - Я сменил тон. -
Вы столько боли причинили вашей сестре, Ева... Я надеюсь, вы хотя бы это
помните?

- Помню...

Сестры переглянулись. Было что-то беспокойное в их лицах.

- О, Элен! - забормотала Ева. - Моя Элен!.. Ну прости меня!.. Ну
прости!..

Элен подошла к ней и обняла. Теперь они уже плакали в объятиях друг
друга.

Амелия, убиравшая со стола, посмотрела на меня, ничего не понимая.

Смущенный, я вышел.

Гроза, которая, казалось, приближалась ночью, так и не разразилась.
Теперь небо сияло.

Я обогнул дом и подошел к гимнастическому уголку. Взобрался на канат.
Никогда еще я так легко на него не взбирался. Мне казалось, я невесом. Я
чувствовал в себе огромнейшую невостребованную силу, такую, что можно было
бы на небо взобраться!

Глава 11

Этой ночью ничего не случилось. Когда Ева отправилась спать, я пожелал
ей, как обычно, спокойной ночи "без какого-нибудь намека!" Но когда она
исчезла, я переговорил с Элен:

- За ней нужен глаз да глаз, Элен. Я думаю, если она ходит сознательно,
то подождет еще несколько ночей, прежде чем выйти на улицу. А если
несознательно, во сне, тогда она может выкинуть этот фокус в любой момент.
Ее можно как-нибудь осторожно закрыть в комнате?

Элен покачала головой:

- Она заметит, и это будет что-то ужасное!

- Тогда я буду спать в коридоре.

- Она и это заметит, можете быть уверены. У нее какое-то шестое чувство,
которое предупреждает ее обо всем непривычном, что происходит вокруг. - В
таком случае я буду спать на диване в холле.

- Как хотите, Виктор, но ведь вам будет плохо...

- Не беспокойтесь о моем комфорте, моя дорогая. Я люблю спать на твердом
- это напоминает мне службу в армии.

Я поднялся в свою комнату, во-первых, чтобы ввести в заблуждение Еву;
во-вторых, чтобы переодеться в пижаму и захватить одеяло. Какое-то время
стоял и курил у окна, потом спустился вниз - тихо, как муха.

Я прекрасно выспался на этом самом диване в холле, что бы там ни говорила
Элен, и утром с большим удовольствием занимался гимнастикой, усердствуя
гораздо более обычного.

Эти утренние упражнения здорово мне помогали. Благодаря им мне удавалось
сбросить жирок, который я наращивал днем, сидя за столом. Живот мой был
тверд и упруг. Я с огромным удовлетворением чувствовал сталь своих бицепсов
и, вообще, здоровье во всем своем, как никогда прежде, натренированном теле.

Дни сменялись ночами...

Я по-прежнему спал в холле. Я решил спать там, если потребуется, месяцы.
Во что бы то ни стало я задумал подстеречь Еву во время хождений. У меня не
было никаких сомнений, что однажды ночью она опять встанет...

Доктор, как и обещал, нанес нам визит. Выходя из комнаты Евы, он
многозначительно покачал головой. Когда я с Элен провожал его до ворот, он
сказал:

- Не думаю, что она может ходить... Пожалуй, вы ошиблись...

- Это невозможно, доктор! Невозможно! И тогда он задал нам вопрос - очень
простой, но безупречно логичный:

- А вы видели, как она ходит? А ведь я действительно этого не видел!
Единственное, в чем я был совершенно уверен, так это в том, что в течение
какого-то времени Евы не было в ее комнате. И правда: огромная разница -
увидеть ее ходящей или всего лишь заметить ее отсутствие!

Именно об этой разнице и заставил меня думать доктор, то и дело
поглаживавший свою бородку.

Проводив доктора, мы возвращались назад молча. Я думал про обвинения,
брошенные Евой Элен в ту ночь, и Элен, пожалуй, знала, что я думаю именно об
этом. Не случайно сказала она на крыльце:

- Нет, Виктор... Вы ошибаетесь...

Я хотел было возразить, но она быстро ушла.

***

Назавтра после визита доктора мы опять всполошились.

Ночью я был разбужен сильным шумом на втором этаже. Я взлетел по лестнице
наверх, как раз в тот момент, когда Элен стучалась в дверь комнаты сестры.

- Что случилось, Виктор? - спросила она.

- Не знаю... Вы что-нибудь слышали? Элен яростно дергала за ручку, но
Ева, очевидно, закрыла дверь на задвижку.

- Сейчас я взломаю эту проклятую дверь! - закричал я.

- Не надо. Пройдите через мою комнату и ванную.

Я побежал в глубь коридора, быстро прошел через спальню Элен, потом через
ванную комнату.

Дверь в комнату Евы со стороны ванной также была закрыта изнутри.

- Она закрыта! - крикнул я.

- Идите быстрее сюда! - встревоженно крикнула она мне в ответ.

Я вернулся. Элен продолжала дергать ручку двери.

Я отошел назад, разогнался и изо всей силы ударил правым плечом по двери.
Раздался треск, дверь открылась, и мы ворвались в комнату.

Горел свет. Кровать и коляска были пусты. Ева лежала на полу,
прислонившись головой к радиатору. На голове была рана. Сильно текла кровь.
Теперь ее золотистые волосы были чуть ли не красными.

Я подхватил ее на руки и отнес на кровать.

- Она одета! - воскликнула Элен. Пораженный ранее увиденным, этого я и не
заметил. На Еве в самом деле были брюки и пуловер.

- Вызовите быстро доктора, а я попробую привести ее в себя!

Я побежал в ванную комнату и взял там нашатырный спирт. Вернувшись,
обильно смочил им платок и поднес его к носу Евы. Вскоре она икнула и
открыла глаза.

- Мне плохо, - пробормотала она.

- Ничего, милая, ты просто набила себе хорошую шишку... Она узнала меня:

- Что случилось?.. Я что, упала с кровати? Когда мы ворвались в комнату,
она лежала в другом ее конце. И добралась туда без помощи коляски - та ведь
стояла возле самой кровати. Но час разгадки еще не настал.

- Да, ты упала...

- Во сне?

- Ну конечно...

Доктор Буссик прибыл через полчаса. Он промыл рану и успокоил нас
относительно ее серьезности. А затем попросил нас объяснить, что случилось.
Элен коротко рассказала.

- Вы понимаете, доктор, - заговорил я, как только Элен кончила, - Ева
была закрыта в своей комнате изнутри... На этот раз нет никаких сомнений:
она ходит...

- Во всяком случае, она ходит плохо, раз упала.

- Падают и не такие, как она, - самые проворные здоровячки! - парировал
я.

- Справедливо... Кстати, осматривая ее ноги, парализованные вот уже семь
лет, я с удивлением обнаружил, что икры и правой, и левой ноги достаточно
мускулистые...

- Вот видите!

- Вижу... Да, это действительно необыкновенный случай. Нужно показать ее
какому-нибудь большому специалисту... Вы бы свозили ее в Париж, мадемуазель
Элен?

- Ну конечно!

- Тогда я напишу Фарно-Рейну, это первый авторитет в этих вопросах. Уехал
доктор Буссик очень взволнованный. Мы вернулись к Еве в ее комнату. Белая
повязка на ее голове местами покраснела.

- Что вы там шушукаетесь? - спросила Ева. - Опять какие-нибудь чудеса?

- Ева, мы все вам сейчас же скажем, - заговорил я. - Вы не упали с
кровати...

- Откуда тогда я упала?

- Вы стояли на ногах и упали!

- Ну да!

- Да, Ева. Ваша голова была прислонена к радиатору. А вы видите, где он
находится: в другом конце комнаты. Ваша кровь осталась на ковре в том месте!