оставалось серьезным:
изучали его тактику и вскоре заметили одну особенность: у него была слабость
- атаковать и уничтожать привязанные аэростаты наблюдения. Старый аэростат
был отремонтирован ими, корзина наблюдателя заполнена взрывчаткой, одетый в
форму манекен был помещен туда же. Бикфордов шнур спускался на землю, и
англичанам оставалось только сидеть и ждать появления Курта. - Фон Тилль
присел на мягкую софу. Он смотрел в потолок, но ничего не видел. Его взор
был далеко, в том небе 1918 года. - Им не пришлось долго ждать. На следующий
день Курт, пролетая над линией фронта, увидел аэростат противника, медленно
раскачивавшийся от прибрежного бриза. Его нисколько не удивило то, что с
земли не открыли огонь по нему. И наблюдатель, облокотившийся на поручни
корзины, как будто заснул, он даже не попытался выпрыгнуть с парашютом,
чтобы спастись, прежде чем пулеметы Курта превратили наполненный водородом
шар в облако огня.
Питт.
представлял собой врага. Почти автоматически Курт бросился в атаку. Он
приблизился к аэростату, и ею пулеметы начали пробивать тонкую оболочку
газовою шара. Вдруг шар взорвался с огромной силой, все вокруг было охвачено
пламенем и дымом. Англичане взорвали аэростат при приближении Курта.
мыслями в настоящее. - Его Альбатрос проскочил сквозь этот ад, правда,
верный самолет, выручавший его в стольких воздушных сражениях, был сильно
поврежден, да и сам Курт был серьезно ранен. С пробитыми и разорванными в
клочья матерчатыми крыльями, поврежденным рулем высоты и окровавленным
пилотом в кабине аэроплан пролетел над побережьем Македонии и исчез из вида
в море. Македонского ястреба и его легендарного желтого Альбатроса с тех пор
больше никогда не видели.
ответной реакции.
Казалось, он взвешивал слова Питта.
двухместным бомбардировщиком, сбрасывали зажигательные бомбы на британский
аэродром, который располагался прямо здесь, на Тасосе. Курт управлял
самолетом, а я был наблюдателем и бомбардировщиком.
в Ксанти, в Македонии.
фон Тилля:
Хейберта. Но, простите, вы ничего не упустили?
Такие вещи легко не забываются... Я даже помню точную дату и время этого
события. Это случилось в девять вечера 15 июля 1918 года.
истории, - произнес Питт, его взгляд оставался спокойным и целеустремленным.
- Архивы в Берлине и в Британском Музее Авиации не содержат абсолютно
никакой информации относительно гибели Хейберта. Все книги по этой теме,
которые мне довелось просмотреть, говорят о нем как о пропавшем без вести
при невыясненных обстоятельствах, так же как и о других великих асах, таких
как Альберт Балл и Георг Гейнемер.
документы, потому что Верховное Имперское командование никогда особенно не
интересовалось войной в Македонии. А англичане никогда не опубликуют ни
слова о таком неблаговидном поступке со своей стороны. Кроме всего прочего,
самолет Курта оставался все еще в воздухе, когда они видели его в последний
раз. Англичане могли только предполагать, что их коварный замысел удался.
гибели, но могила Курта осталась неизвестной.
мировой войны. В то время он был офицером Германского военно-морского флота.
подумал он. У него появилось странное ощущение, что его используют как
приманку для стаи гусей на охоте. Предчувствие чего-то зловещего
шевельнулось в нем и начинало расти. Он услышал легкий перестук каблучков по
полу и, даже не оборачиваясь, почувствовал, как в комнату вошла Тери.
коротенькое платьице, напоминавшее римскую тогу, оно веером развивалось
вокруг ее стройных ног. Ему понравился цвет платья - золотисто-оранжевый,
прекрасно гармонировавший с ее черными волосами. Она чуть пристальней
посмотрела на Питта, ее взгляд скользнул по его форме и знакам отличия. Ее
лицо слегка побледнело, она поднесла руку ко рту тем знакомым жестом,
который он заметил на берегу. Затем она улыбнулась и подошла к ним, излучая
притягательное тепло и искреннюю сердечность.
протянутую для приветствия руку.
Но сейчас, когда я увидела, какую озорную шутку вы сыграли со мной, у меня
появилось огромное желание бросить вас на ваш чертов...
коварство на губах. - Я знаю, вы мне не поверите, но только сегодня днем
командир базы снял меня с мусорного грузовика, сделал из меня пилота и
произвел в майоры.
войны?
казались испуганными, несмотря на улыбку. Он пытался угадать, о чем она
думает.
форму Питта и знаки отличия. Он не был похож на того мужчину, которого она
любила на берегу. Этот был более обаятельный и утонченный:
главнокомандующим.
первый приказ для вас обоих - отправляться к обеденному столу.
лестнице, которая выходила на полукруглый балкон.
над морем ранние звезды начали робко зажигаться на черном бархатном
небосклоне. Посередине балкона стоял стол, сервированный на троих. Огромный
желтый шар с шестью свечами освещал все кругом, заливая стол мягким
волшебным светом и превращая столовое серебро в золото.
романтической обстановке.
и щелкнул пальцами. Тотчас появилась молоденькая девушка в традиционном
греческом наряде и подала закуску из различных видов сыра, оливок и огурцов.
Следующим был куриный суп, приправленный лимоном и яичными желтками. Затем
главное блюдо: печеные устрицы с луком и рублеными орехами. Фон Тилль
откупорил вино Рестина, прекрасное старое греческое вино. Его резкий запах
напомнил Питту скипидар. После того как служанка убрала тарелки, она
принесла поднос с фруктами и затем разлила кофе, заваренный по-турецки;
молотые зерна остались в осадке на дне чашки
увидеть девичью улыбку, но вместо этого она взглянула на него испуганными
глазами. Казалось, что она пыталась что-то сказать ему.
скромная трапеза.
непроницаемым, а голос ледяным:
не подождать в кабинете, мы побудем одни недолго.
стола, прежде чем ответила ему:
провести свою небольшую беседу с Дирком попозже?