Чтение 14–й страницы книги ~Полное блюдце секретов~

Подъехал автобус с районными экспертами. Постовой активно разгонял толпу,
не очень стесняясь в выражениях. Странно, ничто не вызывает такого
любопытства, как чужая смерть.

Про совпадение примет Паша спрашивать не стал. Они совпадали. Он помнил
их наизусть - все уши прожужжали на сходках у начальника. Двадцать пять лет,
малиновая куртка, длинные черные волосы, белая собачка-болонка. Малиновый
цвет куртки тоже, кстати, говорил о том, что товарищ еще не окончательно
спятил. На малиновом не видно крови...

-Твоя земля? - спросил Паша у Музыканта. - Да,- мрачно ответил Серега. -
Ты потом собери с участковых справки по обходу, ОПД все равно мне заводить.

-Хорошо. Хотя, может, попадется? Совсем уж оборзел.

-Чикатило двадцать лет ловили. - Эх... Подошел Таничев.

-Привет, Серега. Мужики, там муж тетки вернулся. Пойдем, покалякаем.

-А,- махнул рукой Музыкант.- Без толку. Что он вам скажет? - Все равно
надо, хотя бы формально. Опера двинулись к подъезду. - Хуже всего, когда
дурак,- опять запричитал Музыкант.- Никакого страха, никакого смысла.
Опасный урод.

-Да,- ответил Таничев.- Дураки опасны. Недавно в нашем РУВД взяли на
работу дурака. Следователем. Самого настоящего идиота, состоящего на учете в
психушке. Как он прошел комиссию? Но раз взяли, значит, прошел. Сейчас, в
принципе, всех берут. Так вот, для преступников это был самый опасный
человек. Для преступников любого ранга - начиная от мелкого наркомана и
заканчивая бандитским боссом.

Он, как это ни странно звучит, руководствовался только законом. Приносят
ему, к примеру, дипломат с пятью тысячами баксов и говорят: "Давайте,
товарищ, разберемся по справедливости. Не должен наш брат сидеть в тюрьме".

Дурик башку почешет, потом УПК откроет, полистает и отвечает: "А здесь
про пять тысяч ничего не сказано, извиняюсь. Тут про арест сказано,
извиняюсь". И хлоп братана за решетку.

Столько он за полгода пересажал, сколько иной за всю жизнь не смог. И не
боялся ведь ничего - ни угроз, ни подстав. Одно слово, дурак. Я действую по
закону, я действую по закону...

-А сейчас он где?

-Слили парня. Кто-то из крупных мафиози не на шутку встревожился, когда
его братву в порядке живой очереди начали отправлять в тюрьму. И пожаловался
руководству РУВД. Сначала попытались на взятке хлопца слить. Подключили
РУОП, зарядили в дипломат такую сумму, что нам троим до конца дней хватит и
детям еще останется. Ан хрен. Дурак опять в кодекс пальчиком потыкал и
постановление на арест - будьте любезны. Ну, тогда пришлось действовать
старыми методами. Нашли в деле какую-то незначительную ошибку и уволили.

-Ты хочешь сказать, что те, кто не берет и действует по закону, дураки? -
уточнил Музыкант.

-Не обязательно. Но в нашем следственном отделе такой прецедент был
единственным. А сказать я хочу, что дураки опасны.

В подъезд посторонних не пускали. Опера кивнули постовому, и тот
посторонился, пропуская их к месту происшествия.

Женщина лежала в лифте, свернувшись калачиком. Как говорят медики, в
эмбриональной позе. В свете экспертизных юпитеров кровь выглядела
неестественно яркой. Как большая, постеленная на пол красная тряпка.

Женщину, должно быть, застигнуть врасплох не удалось - на ладонях имелись
многочисленные порезы. Наверное, это и сгубило ее. Предыдущие жертвы не
оказывали сопротивления, поэтому собачник, нанеся два-три удара, убегал.
Сегодня он, видимо, рассвирепел от противодействия и довел дело до ужасного
конца.

Рядом с головой валялась небольшая дамская сумочка. Одета женщина была
действительно неброско - обычное голубое платье в белый цветочек.

Она жила на пятом этаже. Муж сидел на кухне, подперев голову рукой и
уставившись в одну точку. Он вернулся домой уже после трагедии и, постояв
немного возле лифта, ссутулившись, поднялся в квартиру. С ним пока никто не
говорил, давали время немного успокоиться. Ему было лет двадцать пять на
вид, что немного удивляло, ведь его жене наверняка уже за сорок. Но любовь
зла и часто выходит за рамки традиционных устоев.

Паша вытащил из-под стола вторую табуретку и достал блокнот.

-Простите, молодой человек, вы в состоянии отвечать на наши вопросы?

Парень вздрогнул и оглядел присутствующих:

-Да, да, конечно.

-Прошу не удивляться вопросам, может, они покажутся жестокими и нелепыми.

-Пожалуйста.

-Это ваша жена? Вы опознали ее?

Парень закрыл глаза. Чувствовалось, что его горе было неподдельным.

-Да, это Галя,- вполголоса ответил он.

-У вас есть ее документы?

-Да, секундочку.

Парень открыл дверцу настенного шкафа и достал пачку документов,
перетянутых черной резиночкой.

Паша нашел паспорт и стал переписывать данные.

-Вы не расписаны? То есть она вам не жена?

-Она мне жена. Если для вас имеет значение штампик в паспорте, то для нас
- нет.

-Вы прописаны здесь?

-Нет, Она прописана одна, вернее с дочерью.

-Сколько дочери?

-Одиннадцать. Галя поздно родила.

-А где дочь?

-Не знаю. Возможно, гуляет.

-Я правильно понимаю, есть еще настоящий муж?

-Нет, он умер пять лет назад. Сердце...

-Чем занималась Галя?

-Работает на кондитерской фабрике. То есть работала.

Молодой человек склонил голову над столом и зарыдал.

Музыкант с Пашей переглянулись. Петрович, решив не вмешиваться в
разговор, спустился еще раз вниз, потолковать со свидетелями.

Парень поднял голову и вытер глаза:

-Извините.

-Ничего, ничего, мы понимаем. А вы сами, если не секрет, чем занимаетесь?

-Нет, конечно. Мелкая коммерция. Формально безработный. А так, что
подвернется. В основном, рыба. Закупаю в рыболовецких совхозах и раскидываю
по магазинам. На жизнь хватает.

-Ваши документы можно?

-Да, конечно.

Парень достал из заднего кармана брюк коричневые корочки.

-Там паспорт, права, пластиковая карточка - это пропуск в гараж.

-Да, я разберусь, Андрей Олегович.

Паша вновь взялся за ручку.

-Расскажите про сегодняшний день,-- вступил в разговор Музыкант.

Парень еще раз вытер глаза:

-Да все как обычно. Утром, часов в восемь. Галя пошла на работу, в
полдевятого ушла Лена В школу. Я был дома часов до десяти, ждал звонка от
партнера. Потом поехал на Садовую, там есть складские помещения, надо было
договориться об аренде. Проторчал там до часу, ждал руководство. Затем
прошвырнулся по автомагазинам, сгонял на авторынок, в Купчино. В машине
глушок прогорел, хотел новый купить.

-У вас есть машина?

-Это Галина. От первого мужа осталась. Старенькая "копейка". Вся
сыплется. Но еще бегает. Я по доверенности езжу.

-Сегодня вы на машине ездили?

-Да, разумеется. Где-то в половине четвертого я вернулся в гараж,
поставил машину и пошел домой перекусить. Гараж у нас рядом, минут пять
ходьбы. У подъезда народ, милиция. Я как чувствовал. Сон сегодня очень
плохой снился.

Андрей снова положил голову на кулак.

-Еще один, не очень, может быть, корректный вопрос. Гале сорок один, вам
двадцать пять...

-Ну и что? - резко вздернулся Андрей.- Я люблю ее, понимаете? Люблю!

Музыкант согласно кивнул:

-Где вы прописаны?

-В области,- ответил за него Паша, уже переписавший паспортные данные в
свой блокнот.- Во Всеволожске.

-Там родители,- подтвердил Андрей.- У нас свой дом.

-Когда дочь возвращается из школы?

-Часа в два. Потом гулять уходит. Господи, ей-то как сказать?

-У Галины были какие-нибудь заморочки? Может, кто-нибудь ей угрожал?

-Какие заморочки могут быть у простого пекаря с фабрики? Не было у нее
ничего.

-А по мужской линии? Она довольно симпатичная женщина, мог быть
какой-нибудь горячий воздыхатель? Чересчур горячий?