Чтение 14–й страницы книги ~Здравствуйте, я ваша "крыша" или новый Аладдин~

телохранителями тоже неудобно. В одном случае рассердишь боссов, в другом -
меня.

Я разрешил его раздумья.

- Я, пожалуй, посплю, - заявил я. - Очень устал.

Через пятнадцать минут Карачун заглянул ко мне в комнату.

Я лежал на кровати, вытянувшись, и спокойно храпел.Карачун перекинул
через руку летний плащ и ушел. Он не заметил голубя, сидевшего на карнизе и
с любопытством заглядывавшего в окно.

Когда Карачун вышел из подъезда и сел в большую черную машину, голубь
тихо снялся с карниза и полетел за ним.

Через час Карачун в черном лимузине подъехал к витым воротам загородной
виллы. За воротами начиналась посыпанная песочком дорога, и вдалеке -
трехэтажный особняк с мраморной лестницей, встающий над кустами роз, как
выползающее из-за горизонта солнце.

Со ступеней сошли несколько людей в белых, как лист финской бумаги,
костюмах. Впереди шел коренастый человек с неприятным шрамом на губе.

Белый голубь подлетел поближе и доверчиво опустился на песок, ближе к
ногам беседующих. Коренастый чего-то сказал, и Карачуну перевели:

- Меня известили, что вы не приедете.

- Я передумал, - ответил Карачун. Голубка у его ног недовольно
встопорщила крылышки. "И чего это меня сюда понесло?" - недоумевала она. Я
вполне разделял ее недоумение. Дело в том, что я, собственно, не превращался
в голубку. Мое бренное тело лежало на кровати в тысяча пятнадцатом номере
гостиницы "Лючия", словно мешок с картошкой в погребе, а душа моя временно
перебралась на постой в тело голубки. Впрочем, голубка многое соображала,
так как летать я не умел и потому оставил ей некоторые рудиментарные
способности.В эту минуту ворота распахнулись сноца, в них въехала длинная
черная машина и из нее вышел - Князь.

- А вот и ваш помощник, - радостно объявил коренастый.

Большой важный голубь опустился рядом и попытался присоседиться к
голубке. Черт! Только ухажеров мне не хватало! Князь смотрел на своего шефа,
как на привидение. Потом он овладел собой, улыбнулся, и вся компания ушла в
дом.

Я стал раздумывать, чем бы мне таким прикинуться, чтобы послушать
назревающий разговор, не рискуя быть раздавленным в облике таракана или
мухи. Но не успел я определиться, как привезшая Князя машина сдала назад,
взревела форсированным движком и выехала со двора.

Это мне не понравилось. Я взмахнул крылышками и что было сил полетел
обратно.

Через полчаса я сел на подоконник в номере. Окно было раскрыто, ветер
выдувал занавески, и я видел собственное тело, мирно посапывающее на
кровати.

В следующую секунду дверь распахнулась, и в комнату ввалились трое
парней: две "шестерки" зама Князя, Урюк и Чех, и один новенький.

- Вот он, - скомандовал Урюк. Чех щелкнул предохранителем - и тут же,
откуда ни возьмись, ему в лицо метнулось что-то когтистое и пушистое.

Чех обернулся и мгновенно, навскидку выстрелил. Раненая голубка забилась
на полу. Моя душа метнулась из нее как ошпаренная.

- А-а, - орал Чех, - она выбила мне глаз. Моя душа кружила в воздухе.
Единственное, что я понимал - мне в себя сейчас нельзя. Их трое. Я один.

Через секунду Чех вновь поднял волыну - и всадил одну за другой две
маслины в своего товарища.

- Ты что?

Новый выстрел - и третий, неизвестный мне, лежит на полу.Потом Чех поднял
пушку и упер ствол себе в висок. Лицо его отчаянно исказилось: связь между
нашими сознаниями колебалась и подскакивала, как понтонный мост в ледоход,
он понимал, кто его дергает за ниточки. "Ходжа, отпусти, - глухо пробормотал
Чех, - мы же с тобой одну девку трахали". Прогремел выстрел-и Чех улегся
рядом со своими товарищами.

* * *

Карачун вернулся через два часа. Я лежал на кровати и смотрел телевизор.

- Проснулся? - спросил Карачун.

Я встал и, подойдя к платьевому шкафу, открыл дверцу. В шкафу лежали все
трое голубчиков, приходивших по мое тело.

- Меня разбудили, - сказал я.

Карачун заглянул в шкаф и выматерился. Мы спустились вниз. У подъезда все
еще стояла длинная черная. Карачун позвонил из машины своему корич-невоусому
приятелю, чтобы тот принял необходимые меры по очистке номера, а потом та же
тачка отвезла нас в аэропорт.

* * *

Обратно мы летели с пересадкой: сначала в Париж, а уже оттуда в Москву.

Оставался уже час лету до Москвы, когда Карачун, молчавший всю дорогу,
как сломанный телевизор, вдруг сказал:

- Знаешь "Алике-радио"?

Еще бы не знать! Самый крупный жилец под "крышей" Князя.

- А то. Я с них долги для Князя собирал.

- Собирал для Князя, теперь будешь для себя. И в следующую секунду в
самолете грохнул взрыв.

Людей швырнуло вперед, о кресла, а из-под правого крыла стали вырываться
языки пламени. Свет вырубился и зажегся снова, но тусклый и неживой.

- Горим, - отчаянно завопили люди. Карачун схватил меня за руку.

- Это Князь, - закричал он, - сматываемся! Самолет кувыркался в воздухе.
Людей швыряло, как картошку. Их было двести пятьдесят человек или около
того.

- Ну же!

- Тебе не кажется. Карачун, - проговорил я, - что будет несправедливо,
если мы с тобой сгинем из этого места, а люди, которые ко взрыву не имеют
никакого отношения, влупятся в землю?

- Аладдин!

Я откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Крики людей постепенно
смолкали в моем сознании, все обволакивалось тягучей, полусладкой пеленой. Я
видел, как горят провода и горючее в полупустых баках. Я видел, как мечутся
стрелки приборов. Я видел недоумение летчиков в их кабине.

- Летим, е... летим! - заорал старший пилот. Мы действительно летели, и
только мне была доступна вся красота этого полета: вперед самолета,
запряженные упряжкой заклятий, мчались со скоростью 700 км/час два огромных
рогатых джинна, изрыгая пламень и обрушивая проклятия на голову охомутавшего
их колдуна.

- Выпускаем шасси, - закричал пилот, - мы садимся!

* * *

Самолет стоял на взлетной полосе, и пожарные машины купали его в
блестящих пенных водопадах.Рядом медицинские "синеглазки" развозили
спустившихся с трапа людей.

К публике в погонах и в халатах, окружившей аварийный самолет, подошел
полковник Яниев с несколькими своими подручными.

- Что с рейсом 8476? Капитан контрразведки бросил:

- У них на борту взорвалсь бомба. Они вообще не могли сесть! Их двигатели
отказали за сорок минут до посадки!

Яниев помолчал, а потом спросил:

- Пассажир по фамилии Ходжаев был на борту?

Полковник сверился со списком.

- Ага... А вон он идет, последним. Ты смотри, какой бледненький...
Кажется, больше всех перепугался.

* * *

Самолет давно уже стоял на полосе, а я все лежал в кресле. Сил у меня
было меньше, чем витаминов в гамбургере. Это вам не шуточка - вчера
свистнуться по воздуху в Венесуэлу, а сегодня протащить на своей спине, хотя
бы и с помощью заклятий, здоровенный аэробус!

Меня вывели из самолета последним и усадили в белый милицейский "форд".
Мне плевать было, во что меня усадили. Там всех сажали по таким "фордам".
Карачуна, который сошел раньше и дожидался меня у трапа, тоже увезли в
государственной тачке.

Мир двоился у меня перед глазами. Я видел сразу несколько его оболочек. Я
видел милицейский "форд", в который меня заводили, и полковника, который
спрашивал:

- Господин Ходжаев?

А рядом с полковником стоял джинн ростом с половинку Останкинской
телебашни, и джинн этот качал права на тему того, почему это я заставил его
переть на себе этакого крылатого карася.

- Ковры таскал! - орал джинн с восточным акцентом. - Кур таскал, людей
таскал, дворцы таскал, но чтобы такую вонючую штуку!

- Заткнись, - сказал я, - а то сейчас в бутылку законопачу.

- Ах в бутылку, - ухмыльнулся джинн, и тут я вырубился. Как оказалось
впоследствии, мне просто врезали дубинкой по голове.

* * *

Через полчаса, когда я открыл глаза, я обнаружил, что сижу в обшарпанном
милицейском кабинете и на меня лыбятся двое ментов: один - полковник, другой
- майор.

В голову мне словно вчерашние щи вылили. Все вокруг двоилось. Магической
силы у меня было на самом донышке.

- Полковник Яниев, - представился один мент.

- Майор Осокин, - другой.

- С прибытием вас из Венесуэлы, - сказал Яниев, - на нелетающем самолете
с песком в двигателе вместо горючего.

Я сглотнул. Горючее я превратил в песок, когда понял, что единственный
способ потушить пожар --это сделать так, чтобы гореть было нечему. Я,
морщась, полез в карман брюк и похолодел. Они изъяли все мои документы. Они
изъяли парочку талисманов. Они изъяли даже бумажку с "люгером", так что я
стоял совершенно безоружный.

- Что ты делал с Карачуном в Венесуэле?