Чтение 14–й страницы книги ~Отпуск на тот свет~

Почему-то именно Таня всегда принимала самые верные решения. Она была
лидером.

Ее слово всегда оставалось последним. И люди охотно ей подчинялись.

Но этот Игорь - сильный человек. Стоит послушаться его. Можно
спокойно постелить на землю парашют и ждать.

- У тебя есть сигареты? - спросила Таня.

***

Дима с тоской посмотрел на свой парашют, который он навсегда оставлял
на дереве. Купол, конечно, не из самых лучших, но все-таки он обошелся
ему в девятьсот честно заработанных и с трудом скопленных баксов... Вряд
ли гонорара от "репортажа века" хватит на покупку нового "мешка".

Но что оставалось делать... Самому парашют не снять. Спина
по-прежнему болела, но идти он мог вполне. Вряд ли это перелом ребер.
Просто сильный удар.

Диме повезло - он сразу взял верное направление и неожиданно быстро
вышел на поляну. Таня и человек, утащивший ее за борт, спокойно сидели,
подстелив парашют, и покуривали.

- Партизанен! Хальт! Ауфштейн! - прокричал Дмитрий.

Таня радостно вскочила на ноги:

- Димка! Ура! С тобой все в порядке!

Таня бросилась к нему навстречу и крепко сжала в объятиях. Дима
внутренне сжался, когда она вцепилась в его спину, но больно не было.
Значит, точно не перелом.

Игорь протянул Диме руку:

- Позвольте представиться: Игорь Сергеевич Старых.

***

Капитан Петренко решил сначала поговорить с сопровождающим, а экипаж
оставить на закуску.

Аркадий Мишин, лейтенант. Двадцать девять лет. Докладывает спокойно и
подробно:

- В десять сорок пять я прошел по салону. Посмотрел на пассажиров.

Ничего подозрительного не заметил. Взрыв раздался, когда я был в
туалете. Я сразу определил, что это не бомба, а дымовая шашка. С трудом
пробрался к кабине - началась паника, и пассажиры загораживали проходы.
Почувствовал, что борт начал терять высоту.

- Почему? Какая связь между дымовой шашкой и управлением самолета?

Аркадий замялся. Ему не хотелось "подставлять" экипаж. Но ведь все
равно есть "черный ящик", да и этот коллега как пить дать летунов
расколет.

Цепкий малый... Поэтому Аркадий отвернулся и неохотно сказал:

- Пилоты взяли в кабину ребенка. Мальчик двенадцати лет. В момент
взрыва шашки за штурвалом сидел он.

- Та-ак, - протянул Петренко.

Теперь он начинал понимать. Очевидно, парень со страху вцепился в
штурвал, и самолет потерял управление. Слава богу, что пилоты все-таки
успели взять ситуацию под контроль! Их не отстранять от летной работы
надо, а ордена давать. Вернее, так: от полетов отстранить, но дать
ордена.

Это у нас извечное: люди благодаря личному героизму выбираются из
того самого штопора, куда срываются благодаря собственному
раздолбайству.

- А почему произошла разгерметизация салона? - продолжил допрос
Петренко.

Аркадий внутренне собрался. Пора переходить к самому неприятному.

- Когда я заходил в туалет, оттуда вышел мужчина. На вид лет 30-35.

Рост примерно сто семьдесят пять. Брюнет. Глаза серо-голубые. Особых
примет нет. Я сделал ему замечание - как обычно, за курение...

Петренко хотел прервать - к чему эти подробности? Но внутренний голос
подсказал: "Слушай! Слушай внимательно!"

Аркадий продолжал:

- Когда началась вся эта заваруха, я потерял его из виду... Пилоты
боролись с потерей высоты и с задымлением в салоне. Я по громкой связи
успокаивал пассажиров. В десять пятьдесят семь приборы показали
разгерметизацию самолета. Была открыта задняя дверь. Ее закрывали
штурман и бортинженер.

- А при чем тут твой "туалетный" парень?

- Среди пассажиров самолета его сейчас нет... И еще. На взлете его
тоже не было.

- Как это не было?

- Я помню всех пассажиров. Этого на взлете не было. Может быть, один
шанс из ста, что я ошибаюсь. Может быть, на взлете он был, но я его
проглядел.

А вот сейчас среди пассажиров его точно нет.

Петренко похолодел. Он вызвал Васькина:

- Пришел наконец список пассажиров?

- Только что Москва изволила прислать. - В тоне Васькина прозвучало
подспудное, но извечное недовольство петербуржцев столицей.

- Гони.

Через минуту вошел Васькин и протянул рулон скрученной факсовой
бумаги.

Капитан Петренко развернул его. Двадцать один пассажир. Фамилии,
имена.

- Быстро мне список тех, кто прилетел. Так и есть. Списки не
совпадали.

Тот, что прислали из Москвы, был длиннее на три фамилии.

***

- Ну что ж, на поляне, конечно, хорошо, но надо отсюда выбираться.

Интересно, где мы находимся? - сказал Игорь.

Дима посмотрел на наручные часы. Они хорошо перенесли прыжок и
исправно тикали.

- Летели мы около часа. Примерно восемьсот километров к северу от
Москвы. В Карелии? На Вологодчине?

Игорь полез во внутренний карман и достал мобильный телефон: Телефон
работал. Но индикатор показывал, что аппарат находится вне зоны приема.
Игорь на всякий случай попытался набрать номер справочной - бесполезно.

- Следовало ожидать. В лесу он не работает даже в Малаховке.

***

Когда все закончилось и самолет благополучно приземлился, первой
мыслью Василия Михайловича Пенкина было: "Вот я больше и не первый
пилот". Он не собирался - да и не мог - скрыть, что в нарушение всех
инструкций на его месте сидел мальчишка.

А второй мыслью было: "Не помог я Лешке перестать бояться самолетов.

Теперь он, наверно, вообще летать не сможет". И Лешка, и его мама
Василию Михайловичу понравились.

Капитану Петренко, который внутренне настроился на то, что первого
пилота придется "раскалывать", было удивительно, что тот сразу же
признался в том, что взял в кабину посторонних и пустил ребенка за
штурвал. Ладно, с этим все ясно.

- Почему дверь не была заблокирована? Каким образом ее удалось
открыть?

Штурман Андрей Русев подавленно ответил:

- Стюардессы докладывали, что все проверено и все в порядке.

Петренко грозно смотрел на экипаж. Он, конечно, потом поговорит и со
стюардессами. Но уже неважно - их ли это недосмотр, или дверь
разблокировали террористы. Ясно, что у него было не просто ЧП. Целое
чепище. Он отпустил пилотов, улучил момент, когда в кабинете дикого не
было, и позвонил жене.

- Се-ре-женька, - с сексуальным придыханием начала супруга, - ну где
же ты?

Капитан почувствовал, что от одного ее игривого голоса у него
помрачается сознание и в штанах начинает выпрямляться старый дружок, и
потому сказал излишне строго:

- Буду поздно. Обедай без меня.

Супруга томно захныкала. Поразительно, как эти женщины могут вить
веревки даже из таких стальных людей, как капитан антитеррористического
центра!

Петренко напрягся и изо всех сил выдавил:

- И к ужину не жди! - И с досадой брякнул трубкой.

***

БП, хмурый, плотный, напряженный, мерил шагами многочисленные
асфальтовые дорожки своего обширнейшего участка.

Милка хлопотала над обедом. Вынесла стол на площадку перед домом,
постлала. крахмальную скатерть.

- Жрать пока не буду, - буркнул БП, проходя мимо. - Охолонись.

Взял кресло, сел. Набрал номер.

- На проводе, - ответил сытый послеобеденный бас генерала Паскевича.

- Казимир Семеныч?

- Оставьте свой телефон, я перезвоню, - быстро проговорил Паскевич.

Боится генерал, всего боится!