печаткой. Видишь ли, вчера утром, когда он садился на коня, я
был недостаточно проворен, подавая ему стремя.
Только вот подожди, я схожу к аббату и доложу ему о своих
делах. И лучше бы тебе не отказываться, иначе это плохо
кончится. Однако, как я посмотрю, -- спокойно добавил он, -- ты
уже достаточно далеко от его владений и достаточно близко к
границе, чтобы самому подумать о бегстве, раз уж ты так
настроен.
меня в Босье жена и дети, я повязан по рукам и ногам. А вот
Бранд молод и неженат, так что у него ноги легче моих. Уж лучше
я буду ходить за этой животиной, да поджидать своего лорда, а
иначе он припечатает мне и вторую скулу.
крыльцо странноприимного дома, -- сказал Кадфаэль, осознавая
необходимость своей помощи, -- я почищу твою рану.
аббат Радульфус пообещал с самого утра выслать в лесничество
работников, чтобы те вытащили из канавы упавшую иву, прочистили
русло и заново укрепили берега. Он мрачно кивнул в ответ на
слова Кадфаэля, что, хотя перелом у Эйлмунда и не очень
тяжелый, выздоровление лесничего может осложниться простудой,
поскольку тот долго пролежал в холодной воде.
Кадфаэль. -- Хочу убедиться в том, что Эйлмунд не встает с
постели. Ты же знаешь его, отец, угомонить его одной дочки явно
недостаточно. А вот если ты сам запретишь ему вставать, думаю,
он поостережется. Я снял мерку и сделаю костыли, но не дам их
ему до поры до времени.
сочтешь необходимым и до тех пор, пока он будет нуждаться в
твоих заботах, -- сказал аббат. -- И на все это время я выделяю
тебе лошадь. Пешком туда ходить слишком долго, а ты и здесь нам
надобен, поскольку брат Винфрид еще недостаточно искушен в
твоей науке.
улыбнувшись. -- Сегодня он проделал этот путь четырежды --
сперва туда и обратно с посланием своего хозяина, а затем
снова, уже по поводу несчастья, случившегося с Эйлмундом.
Надеюсь, отшельник не прогневается на юношу за то, что тот
ходил по его поручению слишком долго".
осмелится отлучиться и выйти из странноприимного дома даже в
сумерках, когда хозяин уже спит. Однако грум все-таки вышел.
Монахи как раз расходились с повечерия. Кадфаэль повел грума в
свой сарайчик в травном саду, там он зажег лампу и принялся
осматривать рваную рану на изуродованном лице грума.
правда, еле-еле. Видимо, брат Винфрид оставил ее на всякий
случай. Учился он весьма прилежно, и его необыкновенная
тщательность, которая никогда прежде не проявлялась в его
занятиях с пером и кистью, дала знать о себе лишь теперь, когда
его приспособили к лекарственным травам и снадобьям. Кадфаэль
поворошил угли, раздул пламя и поставил воду на огонь.
если и проснется, ты вряд ли ему понадобишься в такой поздний
час. Впрочем, я постараюсь поскорее.
сидел, повернув лицо к свету. Большущий синяк на скуле по краям
уже пожелтел, но уголок рта был рассечен и из открытой раны
сочились кровь и гной. Кадфаэль осторожно смыл запекшуюся корку
и промыл рану отваром подлесника и буквицы.
грустно заметил Кадфаэль. -- Рядом-то еще один синяк.
-- Такая уж у него порода. Говорят, бывают хозяева и похуже
моего, спаси господи их слуг! Сын моего хозяина целиком в
своего родителя пошел. Да и с чего ему другим-то быть, раз
живет так с младых ногтей. Через пару дней и он, глядишь, сюда
заявится, а если ему тоже не удалось схватить беднягу Бранда,
наверное, успею залечить твою рану. Как зовут тебя, приятель?
странноприимного дома. Звучит красиво и приятно.
хозяина проблемы с беглым вилланом, ему бы перво-наперво к
шерифу надо сходить. Городские ремесленники все одно ничего не
скажут, даже если знают что, потому как город заинтересован в
толковых мастерах. Другое дело, солдаты короля -- это их долг.
Хочешь не хочешь, помогай человеку, потерявшему свою
собственность.
идти к шерифу. Да и хозяин отлично знает, что в Шрусбери свои
законы, и если тот парень и впрямь ушел так далеко, хозяину
могут попросту отказать в притязаниях. Но к шерифу завтра он
все равно пойдет. И раз уж он остановился в аббатстве, то,
полагая, что церковь, равно как и закон, обязана блюсти права
собственности, он намерен завтра изложить свое дело на капитуле
и лишь потом отправиться в город на поиски шерифа. Он готов
перевернуть тут все вверх дном, лишь бы схватить Бранда!
есть еще время послать весточку Хью Берингару, чтобы тот
заставил как следует поискать себя.
-- с чего это твой хозяин так взъелся на своего виллана?
постоять умеет вот как, и за других. Одного этого достаточно,
чтобы Дрого в порошок его стер. Точно не знаю, что там
случилось, но я видел, как в тот день управляющего Босье,
который нравом ничуть не лучше хозяина, принесли в манор на
носилках, и тот несколько дней лежал пластом. Видно, между ними
вышла ссора, и Бранд избил управляющего, а потом уже мы узнали,
что парня и след простыл. Вот за ним и пошла охота по всем
дорогам Нортгемптона. Гоняемся за ним, да все пока без толку.
Если Дрого схватит Бранда, он с него шкуру спустит, но калечить
наверняка не станет, не захочет, поди, терять такого мастера. А
уж злобу свою он на нем выместит сполна и заставит его всю
жизнь отрабатывать причиненный ущерб до последнего пенни, да и
бежать ему больше не даст.
мрачно произнес Кадфаэль. -- И пусть поищет себе
помощников-доброхотов. А теперь подержи примочку, вот так. Эту
мазь я даю тебе с собой, применяй по мере надобности. Она
притупляет боль и рассасывает синяки.
разбитую скулу.
заживления ран. Если получится, завтра покажись мне еще разок и
скажи, как себя чувствуешь. Да лишний раз не попадайся хозяину
под горячую руку! -- сказал Кадфаэль на прощанье и,
повернувшись к своей жаровне, набросал в нее свежего торфа,
чтобы та слегка пригасла, но до утра не остыла.
могучий, громкоголосый, властный. Человек поумней сообразил бы,
что на этом собрании вся власть, власть неограниченная,
находится в руках аббата, даром что голос его тих и размерен, а
выражение лица бесстрастно. Стоя у стены и внимательно, даже с
некоторым волнением, наблюдая за происходящим, Кадфаэль
подумал, что кто-кто, а аббат Радульфус умеет держать себя и
видит собеседника насквозь.
ногу, словно бык, готовый броситься в атаку, -- я прибыл в ваши
места, разыскивая злодея, который избил моего управляющего, а
после сбежал из моих владений. Мой манор находится в
Нортгемптоне, в нескольких милях к юго-востоку от города, а
злодей этот -- мой виллан. Я думаю, он подался в сторону
границы с Уэльсом. Мы гонимся за ним от самого Нортгемптона. Из
Варвика я поехал по тракту на Шрусбери, а мой сын направился
сюда же, но через Стаффорд. Скоро он будет здесь. Все, о чем я
прошу, это сказать мне, не появлялся ли здесь в последнее время
какой-нибудь приезжий, тех же лет, что и разыскиваемый злодей.
вымолвил аббат после довольно продолжительного раздумья, во
время которого внимательно изучал взглядом своего высокомерно
Лукин Евгений
Никитин Юрий
Посняков Андрей
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Каменистый Артем