Постойте, когда же это было? Да за два-три дня до моей болезни, кажется
пятнадцатого. Точно, пятнадцатого, потому что в тот день я читал
проповедь. Василь Корнеевич заглянул в наш собор и подошел ко мне.
родственниках, о бывших односельчанах. От таких разговоров в памяти почти
ничего не остается...
Спросил только:
Козюренко. - Мерзавец, говорят, накрал более ста тысяч!
предостерегая.
страшные деньги!
следователя. - Два дома имел, негодяй, один в Желехове, другой во Львове.
Правда, один вроде принадлежит любовнице... Понимаете, любовницу содержал,
а к вам на отпущение грехов ходил. Вот как люди устраиваются! - захохотал
он.
Юлиан. - Не ожидал от Пруся. Красный партизан, - произнес возвышенно, - и
сто тысяч, два дома, любовница! Святая церковь осуждает его!
Двухэтажный и в хорошем районе, на углу Горной и Тополиной. Любовница
собирается половину дома кому-нибудь сдать...
Повернулся к канонику. - Из протокола, подписанного вами, явствует, что с
восемнадцатого по двадцатое мая вы болели и никуда не выходили из квартиры
вашей сестры...
недовольно прикусил губу. Но не возражал. Он сам сел за руль, и "Волга" с
желтой полосой вдоль кузова запетляла по узким львовским улицам в
направлении Высокого замка.
решил уже не идти с ними. Постоял у парадного осматриваясь.
помещениями. Как раз подъехал грузовик, и грузчик, пререкаясь с шофером,
сердито бросал в кузов деревянные ящики.
прав, упрекая шофера за несвоевременную вывозку тары. Козюренко подошел к
пожарной лестнице, постоял, мысленно прикидывая расстояние от нее до
земли. Высоко, не спрыгнешь... В кустах, которыми зарос склон горы,
щебетали птицы. Козюренко полез в кустарник. Вылез, недовольно
отряхиваясь. В руках держал длинную палку. Положил ее в машину. Еще раз
обошел вокруг дома и встретил отца Юлиана и следователя, выходивших из
парадного.
Козюренко вывел машину с Парковой. - Не причастен он к этому делу.
о чем не спросил, но смотрел так внимательно, что Роман Панасович вынужден
был объяснить:
плохой советчик... Но черные сутаны не вызывают у меня уважения. Сделаем
вот что, Петр. Надо сегодня же поселить на Тополиной кого-нибудь из
управления. Желательно женщину. Соседям, если что, назовется сестрой
Сухановой. Возможно, к ней заглянут, чтобы снять полдома, и пожелают
осмотреть, так пусть покажет... Второе. - Он передал Владову разовый талон
на телефонный разговор. - Выясните, когда этот абонент вызывал Желехов.
дальнейших указаний.
не будет. Еду в Карпаты. На перевале весна только начинается, все цветет.
А впрочем, может, и ты со мной? - Владов колебался, и это не укрылось от
внимания Козюренко. - Ну, если у тебя другие планы, смотри... А то бери с
собой жену, рад буду познакомиться...
Мы давно мечтали поехать в горы.
черешни. Козюренко купил полное лукошко. Они ели черешни, купались в
ледяной быстрой Латорице под Свалявой и вернулись на перевал поздно
вечером голодные и веселые. Жена Петра была с характером. Владов
безропотно слушался ее, хотя иногда снисходительно улыбался, подчеркивая,
что просто потакает супруге. Но Козюренко заметил, что это даже нравится
ему.
чуть не все меню. Любил быть хлебосольным, ему нравились щедрые столы,
чтоб ломились от блюд, хотя сам ел мало.
расставляла на их столе тарелки, и почему-то вспомнил свое голодное
детство.
стол, а на нем - кусок клейкого ржаного хлеба с разными примесями. Какой
же душистый и вкусный это был хлеб! За столом - маленький Ромко, его брат
и сестра. Дети следят голодными глазенками, как дед разрезает хлеб на три
равные части. Они знают, что он никого не обидит. Но они никогда не
задумывались над тем, что он ест сам. Из-за своего детского эгоизма,
точнее, неумения заглядывать в сущность вещей, они считают, что дед не
голоден, по крайней мере ему не хочется есть так, как им. Дед ставит
посреди стола блюдечко с подсоленным подсолнечным маслом на донышке -
такое выпадает нечасто (густое, желтое, как мед, масло было тогда чуть не
царским блюдом), - они макают в него хлеб и, подержав над блюдечком, чтобы
ни капельки не пропало, осторожно несут в рот.
захотелось ароматного масла, но подумал, что Владов с женой вряд ли поймут
его, и поднял бокал за их здоровье.
в девять быть во Львове.
их отсутствия, и положил перед Козюренко распечатанное письмо.
добавить, но сдержался. Сел и внимательно смотрел, как Роман Панасович
вынимает из конверта лист, покрытый небрежно наклеенными разного размера
буквами, вырезанными из газеты.
на Владова и прочитал еще раз - внимательнее.
закапывал на своем огороде, в малине. Я увидал, но не хотел сообщать боясь
мести брат Якубовского сидел в тюрьме и сам он такой".
Львове.
какой газеты вырезаны буквы и от какого числа газета. Отпечатки пальцев...
На территории какого района города брошено... - Владов встал, но Козюренко
остановил его: - Есть ли новости с Тополиной и что выяснено с телефонным
талоном?
лейтенанта как ветром сдуло из кабинета. Через несколько минут просунул
голову в дверь.
он, словно был виноват в этом. - А талон не использован. Что прикажете?
распоряжение, и исчез за дверью.
машина. Оперся на мотыгу и смотрел, как идут к нему. Пальцы задрожали -
выронил рукоятку, отступил на шаг и оглянулся, будто хотел убежать...
скамейка.
неприятное, и придется подождать, пока придут понятые...
так начали чураться меня...
Контровский Владимир
Володихин Дмитрий
Маркелов Олег
Круз Андрей
Орлов Алекс
Никитин Юрий