меня самбой и положил на пол!.. Он ограбил меня.
Семеном, знакомства, кончившегося кражей в квартире Недбайло.
посмотрел на Шульгу.
только ниточки...
время допроса Балабана. Разговор записывали на пленку, но Шульга по
привычке не расставался с карандашом. Обвел толстой линией какое-то слово
и сказал, подытоживая:
Омельченко. Это первое. После этого у него отбирает пистолет некий Семен.
Возможно, самбист. Это второе. Потом Семен вместе с Балабаном обкрадывает
квартиру Недбайло. Балабан получает свою долю, причем немалую - пять
тысяч. Это третье. Через месяц этот же Семен убивает профессора Стаха и
забирает часть его коллекции. Четвертое. Мне только непонятно, почему
Недбайло не заявил об украденных деньгах. Очевидно, потому, что сам
приобрел их нечестным путем.
бросить на поиски Семена. Завтра следует поинтересоваться в спортобществах
всеми Семенами, занимающимися самбо. Это сделает лейтенант Пугач. А вас я
попрошу пойти в сберкассу. Тринадцатого мая Семен получил в сберкассе, что
на Главпочтамте, четыреста рублей и шел в дом на центральной площади.
получившим тринадцатого мая четыреста рублей. Вот вам и Семен.
Смоленской площади.
подавленности и в то же время какой-то раскованности. Город давил его
своими масштабами. Раздражали людские потоки, рев автомобильных моторов на
проспектах.
придавала ему и уверенности, приглушала острое чувство опасности, иногда
мучившее в родном городе. Там все время казалось, что уже напали на его
след, что вот-вот позвонят ночью или же, вежливо остановив на улице,
предложат сесть в машину...
себе кой-какие вольности. Правда, в этот свой приезд в Москву Иваницкий
пока что ничего не позволил себе, хотя ему и хотелось позвонить нескольким
знакомым девушкам. На сей раз у него было очень серьезное дело...
прошло уже шесть, а он все еще нащупывал связи с нужными людьми, боясь
даже намекнуть на подлинные масштабы операции. Только сегодня утром один
знакомый дал ему телефон и адрес какой-то Марины Алексеевны Яковлевой,
которая должна была свести его с нужным человеком.
ней по рекомендации Юзефа Тадеевича, и та ответила, что в шесть будет
ждать его.
когда-то там был чуть не край света, а теперь это в черте города.
думал о встрече, которая должна была состояться. Его предупредили, что
разговаривать придется с молодой женщиной, что она красива и эксцентрична.
И это особенно беспокоило. Разговоры с женщинами всегда немножко пугали
его. Он знал, что не вызывает у них симпатий, и поэтому волновался.
Иваницкий позвонил, но ему долго никто не открывал. Было, правда, такое
ощущение, будто кто-то пристально разглядывает его в глазок.
любопытством разглядывая хозяйку. Она и правда была молода и красива.
возиться у бара. Хозяйка поставила на журнальный столик перед гостем
бутылку коньяка и наполнила рюмки.
интересуетесь иконами...
Алексеевна, - а потом уже поговорим о серьезных делах, У меня сегодня
алкогольное настроение. К тому же Юзеф знает свое дело, и если уж
рекомендует он!.. - Марина Алексеевна улыбнулась.
признание его, Иваницкого, деловой весомости. На всякий случай заявил
несколько надменно:
идет о достаточно большой сумме...
чтобы купить и не такую мазню. Но не надо сейчас об этом. Выпьем.
пол-лимона, выпила все, не поморщившись и не закусив, одним духом и
закурила ароматный "Кент". Улыбнулась и снова наполнила рюмки.
Иваницкий очень упрекал себя: ведь держался как последний дурак, - должно
быть, сразу опьянел. Он закурил из хозяйкиной пачки и зачем-то начал
рассказывать о вчерашней встрече с известным художником. Омельян Иванович
и правда встречался с ним. Его познакомили с мэтром, назвав "нашим
коллегой". Известный равнодушно, едва взглянув, пожал ему руку, и это
задело за живое Иваницкого. Он мысленно перебрал последние произведения
мэтра, придумывая им язвительные характеристики. Но теперь хвалился, что
высказал все это мэтру прямо в глаза. Московские коллеги, мол, были
страшно довольны, что он утер нос маститому. Марина Алексеевна кивала
головой и подливала ему в рюмку, Омельян чем дальше, тем выше поднимался в
собственных глазах. А долгоиграющая пластинка все вращалась, звучала
нежная интимная мелодия, и Марина Алексеевна, очевидно проникшись
уважением к Омельяну, вдруг назвала его на "ты" и пригласила потанцевать.
Иваницкий не мог не согласиться с ней: что-то в нем все-таки есть...
женщина... Очевидно, Марина думала иначе, потому что она поправила
прическу и сказала:
и договоришься.
Иваницкий.
Павлом Петровичем. Кстати, - в ее голосе зазвучали бархатные интонации, -
я беру двадцать процентов.
- Чао.
бы язык.
острым взглядом. - С тебя тысячи полторы...
носок туфли очутился чуть ли не перед ее носом.
иконы.
выпить?
Павла Петровича?