Чтение 14–й страницы книги ~Ненаписанные романы~

существует Еврейская автономная область, родина всех советских евреев?!
Будущая земля обетованная для всех наших евреев... В прошлый раз я
выдвинул свои доводы, дискутируя предложенную вами кандидатуру лишь
потому, что мне казалось целесообразным дать вашему подшефному Сталинскую
премию третьей степени, но не второй, как настаивали вы... Есть
возражения? - спросил Сталин членов Политбюро, вписывая фамилию писателя
синим карандашом в список...

(Этот ненаписанный роман заготовлен на основании бесед с комендантом
ДСК "Николина гора", вернувшимся из лагеря в 1955 году, - его брат был
дежурным в приемной Сталина начиная с двадцатых, и генерал-лейтенантом
Ильей Виноградовым, бывшим начальником разведки Третьего Украинского
фронта, консультантом нашего с Ташковым телефильма "Майор Вихрь".)

В Гаграх, осенью шестьдесят четвертого, маршал Жуков - тогда уже
уволенный - пришел посмотреть концерт мастеров эстрады; я сидел в двух
рядах от него; после окончания представления я подошел к нему - тогда это
было нетрудно, поскольку люди смотрели на него с почтением, но - издали,
как-никак опальный, а у нас и лыко могут в строку поставить: "с кем
контактируешь? по какому праву?!"

Я как раз заканчивал подготовительную работу к роману "Пароль не
нужен", заново исколесил Сибирь и Дальний Восток - в поисках хоть каких
материалов о расстрелянных маршале Блюхере, командарме Уборевиче и
кандидате в члены Политбюро, комиссаре гражданской войны Постышеве; именно
во время этой поездки мне и рассказали в Красноярске о трагической судьбе
Кати, жены Рихарда Зорге, и некоего мальчика, якобы сына героя [Однако
ветераны, знавшие Р. Зорге и его жену, утверждают, что сына у него не
было, возможно, это был "приемыш" Кати, жены Зорге].

Потому-то я и спросил маршала, что он помнит о Рихарде Зорге, какие
донесения произвели на него особое впечатление, как он оценивал его
информацию.

- Я это имя впервые узнал из фильма "Кто вы, доктор Зорге?", - ответил
маршал. - Ни одно из его донесений мне ни разу не докладывали...

В тот вечер он к разговору, видимо, расположен не был, сказал, как
отрезал, продолжать вопросы было бы бестактностью; в голову, однако,
запало: предвоенный начальник Генерального штаба Красной Армии ничего не
знал о выдающемся военном разведчике РККА.

Заново анализируя ответ маршала, я отметил для себя, что он соотнес
Зорге с названием фильма французского режиссера Ива Чампи: мы узнали имя
героя не из материалов советской прессы, не из наших книг или картин, но
из работы француза, да и то случилось это при весьма любопытных
обстоятельствах.

Как в годы культа личности, так и во время "волюнтаризма", не говоря
уже о "застойном периоде", зарубежные картины в первую очередь смотрели
наверху, только после этого, в случае благожелательного отношения к
фильму, комитет кинематографии получал указание приобрести ленту у
продюсера.

И вот однажды Хрущеву привезли на дачу фильм Ива Чампи о внуке одного
из руководителей Первого Интернационала Рихарде Зорге, который жил в
Шанхае и Токио как корреспондент немецких газет, являлся при этом
секретарем партийной организации национал-социалистической рабочей партии
Германии в Японии, но был одним из самых выдающихся разведчиков нашей
пролетарской диктатуры.

Посмотрев картину, Никита Сергеевич не без восхищения заметил:

- Вот как надо снимать! Сидишь как на иголках, а в наших фильмах
сплошная тягомотина или барабанный бой, "ура-ура", смотреть тошно!

Среди приглашенных на просмотр был и тот, кто знал правду о Зорге;
он-то и заметил:

- Так ведь это не вымысел, товарищ Хрущев, а чистая правда.

Никита Сергеевич даже изменился в лице, огромный лоб свело морщинами,
глаза погасли; помедлив мгновение, он поднялся и, не говоря ни слова,
отправился к аппарату прямой связи; позвонил генералам армии Захарову и
Серову; те подтвердили - да, правда, был такой Зорге; на составление
подробной справки попросили время; Хрущев дал день; через неделю, не
посоветовавшись ни с кем из коллег, продиктовал Указ Президиума Верховного
Совета: Зорге стал Героем Советского Союза, хотя подписали указ уже после
того, как Хрущева скинули.

Ходили слухи, что кое-кто возражал против этого акта (я имею в виду
ближайших соратников Хрущева; впрочем, "соратниками" их называть
рискованно), славя его прилюдно, они уже тогда готовили против него
заговор.

Тем не менее с тех пор имя Зорге было канонизировано; не привези
Хрущеву на дачу этот фильм Чампи или будь на месте Никиты Сергеевича
другой человек, - так бы это имя еще на десятилетия оставалось вычеркнутым
из нашей истории.

Впрочем, ни один вопрос никогда не остается безответным, тайное - рано
или поздно - становится явным, сие - историческая аксиома.

...Через несколько лет после мимолетной встречи с Георгием
Константиновичем Жуковым я уехал с моим другом доктором Кирсановым на
приокские заливные луга - весенняя охота там была прекрасной, разрешали ее
повсеместно и празднично.

Часов в десять, после того как отцвела зоря и солнце упало на табачный
слой облаков, мы встретились с Кирсановым в условленном месте на лугу и
побрели к нашей палатке.

Неподалеку горел костер, делавший луг тургеневским.

Мы подошли к трем охотникам, что грелись у огня.

Кряжистый человек с крупным, морщинистым, очень знакомым лицом спросил:

- Ну, как у вас дела? Был л"т?

Доктор Кирсанов, мой охотничий учитель, ответил, как и положено:

- Да так, болталась утка... Слабо... С тем, что было раньше, не
сравнить.

Кряжистый рассмеялся:

- Значит, полный мешок набил, знаю я вас, хитрецов... Чаю, небось,
хотите?

И тут я понял: да это же маршал Чуйков, Василий Иванович! Легендарный
командарм, герой штурма Берлина... После того как Жукова сняли и он уехал
к себе на дачу, откуда не выезжал многие месяцы, Чуйков опубликовал
статью, в которой дерзко утверждал, что мог взять Берлин на несколько
недель раньше, если бы не запрет Жукова; тот, понятно, ответить не мог - у
нас бывший не имеет права на слово, отрезанный ломоть...

...Чуйков кивнул сопровождающим, те протянули нам с Кирсановым по
кружке крепчайшего чая; маршал поинтересовался, кто мы; представились; он
нахмурился, вспоминая что-то, потом спросил, не я ли писал повесть о
трагедии полярного летчика в тридцать седьмом; выслушав ответ, поглядел на
меня с любопытством, переглянувшись с высоким синеоким полковником.

- Смелые вы стали теперь - Сталина цепляете, - усмехнулся он, -
попробовали б раньше.

И я понял тогда, что удача сама по себе плывет в руки!

Поэтому, согласно посмеявшись крутому замечанию Чуйкова, я спросил:

- А вот интересно, почему Жуков даже сейчас утверждает, что он не
слыхал о Рихарде Зорге?

Я намеренно подставился, думая, что Чуйков не преминет лишний раз
ударить опального маршала, но он, с"рбающе отхлебнул чая из своей
солдатской кружки, задумчиво ответил:

- Про Зорге все знал только Филипп Голиков... Он сменил "Павла
Ивановича"

["Павел Иванович" - начальник ГРУ Ян Берзин; он был рекомендован на эту
должность Ф. Э. Дзержинским, Н. И. Бухариным и М. В. Фрунзе. - Прим. Н. В.

Звонаревой, секретаря Берзина] и тех, кто его замещал на посту
начальника нашей разведки... Берзин-то оказался "троцкистом" - шлепнули...
- Чуйков хмуро усмехнулся. - Вообще-то всех наших первых маршалов и
командармов, даже Ворошилова с Буденным, по логике тех лет, можно было
считать тоже троцкистами...

Лев Давыдович утверждал в должностях, кто ж еще, конечно, он, народный
комиссар по военным и морским делам... Только Климент Ефремович со времен
Царицына работал вместе с Иосифом Виссарионовичем... А Тухачевского в
Царицыне не было, да и Блюхера с Якиром и Примаковым - тоже, на других
фронтах воевали, вот их и шлепнули в одночасье... Да... Все, абсолютно все
высшие командиры времен гражданской войны были открыты и назначены не
дядей Васей, а РВС [Реввоенсовет]... Вот вы, писатели, об этом напишите, а
то все о председателях колхозов сочиняете... Так вот, Голиков этот самый,
- коротышка-выдвиженец, сукин сын, - на всех рапортах Зорге писал:
"Информация не заслуживает доверия", И - точка. Кто ж такой документ
начальнику Генерального штаба будет докладывать?!

Так что вы Жукову верьте, он человек высокопорядочный, ложь его
характеру противна...

...Я любовался этим кряжистым человеком, его крестьянским лицом с
рублеными, глубокими морщинами, чувствовал в его глазах какую-то скрытую,
стыдящуюся муку и невольно думал о том, что ломать человека можно не
только в застенке, но и на воле: первооснова любого действа - рычаг, а
сколько их на земле?! Бесчисленное множество, горазды людишки на
изобретательство такого рода...

...Слова маршала о том, что Голиков называл Рихарда Зорге "не
заслуживающим доверия", запомнились мне.

Поскольку впрямую искать объяснение такого рода заключению было тогда
невозможно, я начал исследовать эту загадку, что называется, по
касательной; опыт такого рода был у меня уже - накопился в процессе работы