Чтение 14–й страницы книги ~Золотая шахта~

- Я попросил Саймона посадить его так, чтобы вы могли наблюдать за
его лицом.

Все были внимательны, слегка склонились вперед, разглядывали
человека, который аккуратной стопкой сложил выданные ему Саймоном фишки.

Доктор Манфред Стайнер начал играть. Лицо его было абсолютно лишено
выражения, бледность его поражала. Каждые несколько секунд меж губ
показывался розовый кончик языка, потом исчезал. В промежутках между
ходами Стайнер застывал, как пресмыкающееся, неподвижностью игуаны или
ящерицы. Только видно было биение пульса на горле, да очки блестели, как
глаза змеи.

- Позвольте обратить ваше внимание на его правую руку во время этого
хода, - прошептал хозяин, и все взгляды устремились вниз.

Правая рука Манфреда лежала открыто рядом с фишками, но как только
перед ним положили карты, пальцы его сжались.

- Карте. - Он беззвучно произнес это слово, рука его сжалась в кулак,
напряжение было так велико, что кулак дрожал. Но лицо по-прежнему
оставалось нейтральным.

Крупье разбросал карты.

- Семь! - произнес номер крупье. Он посмотрел карты Манфреда и сгреб
его ставку. Рука Манфреда раскрылась и лежала неподвижная, мягкая,
безволосая, как мертвая рыба, на зеленом сукне.

- Предоставим его его удовольствиям, - предложил хозяин и задернул
занавес. Все вернулись к стульям, чувствуя себя подавленными.

- Боже, - прошептал один из гостей. - Отвратительно! Я чувствовал,
будто подглядываю за чем-то вроде полового сношшения.

Хозяин быстро взглянул на него, удивленный его проницательностью.

- В сущности именно это вы и наблюдали, - сказал он. - Простите мой
лекторский тон, но я кое-что знаю об этом человеке. Аналитический отчет
одного из наших ведущих психоаналитиков обошелся мне в четыреста рандов.

Хозяин замолк, убеждаясь, что его внимательно слушают.

- Причины неясны, вероятно, они кроются в событии или ряде событий,
когда доктор Стайнер сиротой бродил по дымящимся развалинам разрушенной
войной Европы. - Хозяин кашлянул, не одобряя собственного ораторствования.
- Короче. Сейчас я вам сообщу результаты. Коэффициент интеллекта доктора
Манфреда Курта Стайнера 158, близок к гениальности. Он не курит и не пьет.
У него нет хобби, он не занимается спортом, он никогда не общается с
женщинами, кроме своей жены, и есть определенные сомнения насчет того, как
часто она пользуется его вниманием. - Хозяин пригубил напиток, сознавая,
что его слушают с глубоким интересом. - Механически, если можно употребить
этот термин, доктор Стайнер не импотент, он не ограничен в своих мужских
способностях. Однако он находит отвратительными все телесные контакты и
особенно выделения, возникающие при таких контактах. Для возбуждения ему
необходим карточный стол. Он может перенести короткий контакт с лицом
противоположного пола, но ему нужно не это.

Все слушали молча.

- Говоря точнее, он принужден играть. И обязательно проигрывать.

Все недоверчиво зашевелились.

- Вы хотите сказать, что он старается проиграть? - недоверчиво
спросил Роьерт.

- Нет. - Хозяин покачал головой. - Не на сознательном уровне. Он
верит, что старается выиграть, но играет с таким риском, что с его
великолепным умом должен понять, что это самоубийство. У него глубочайшая
подсознательная потребность проигрывать, быть униженным. Форма мазохизма.

Хозяин раскрыл черную кожаную записную книжку и сверился с ее
содержимым.

- За период с 1958 по 1963 доктор Стайнер за этим столом проиграл
всего 227 000 рандов. В 1964 он договорился со своим единственным
кредитором об освобождении от долга вместе с накопившимися процентами.

Все напряженно думали, стараясь сообразить, о какой сделке может идти
речь. Роберт достиг правильного заключения первым. В 1964 их хозяин продал
ЦОР свою долю активов компании по добыче меди по невероятно высокой цене.
Непосредственно перед этим доктор Стайнер возглавил финансовый отдел ЦОР.

- "Медная "Северный Маун", - восхищенно сказал Роберт. Вот как он это
проделал, хитрый старый лис! Заставил Стайнера купить акции по далеко
превосходящей рыночную цене.

Хозяин слегка улыбнулся, не подтверждая, но и не отрицая.

- С 1964 и по настоящий день доктор Стайнер продолжает
покровительствовать этому заведению. Его проигрыш за это время... - он
снова сверился с записями, делая вид, что сам удивляется сумме, - составил
свыше 300 000 рандов.

Все вздохнули и беспокойно задвигались. Даже для этих людей огромная
сумма.

- Я думаю, мы можем рассчитывать на него. - Хозяин захлопнул книжку и
улыбнулся.

Тереза лежала в темноте. Ночь теплая, тишину нарушало только кваканье
лягушек возле рыбного пруда. В окно падал лунный свет, создавая
причудливый теневые картины от ветвей на стене спальни.

Тереза отбросила единственную простыню и спустила ноги с кровати. Она
не может спать, слишком жарко, ночная рубашка сминается под мышками. В
неожиданном порыве она через голову сбросила рубашку, швырнула ее в
открытую дверь своей гардеробной и, нагая, прошла на широкую веранду. На
лунный свет, на прохладные плиты, и теплый ночной воздух, как руками,
гладил ее кожу.

Она почувствовала себя смелой и озорной, ей хотелось бежать по
газонам, пусть кто-нибудь попробует ее поймать. Она тихонько хихикнула.
Так непохоже на представление Манфреда о поведении хорошей немецкой
домохозяйки.

- Он был бы в ярости, - прошептала она со злой радостью и тут же
услышала мотор автомашины.

Она застыла от ужаса, лучи фар на мгновение осветили деревья, машина
шла по подъездной дороге, Тереза стремительно бросилась назад в спальню; в
панике она опустилась на колени, поискала ощупью рубашку, нашла ее и
побежала к постели, надевая рубашку через голову.

Лежа в темноте, она слышала, как хлопнула дверца машины. Тишина,
потом сьало слышно, как он подходит к ее двери. Его каблуки стучали по
желтому деревянному полу, он почти бежал. Тереза знала эти симптомы,
позднее возвращение, сдерживаемая торопливость, она неподвижно лежала в
постели и ждала.

Медленно проходили минуты, затем беззвучно раскрылась дверь, ведущая
в помещения Манфреда.

- Манфред, это ты? - Она села и протянула руку, чтобы включить лампу
у кровати.

- Не зажигай свет. - Он говорил задыхаясь, слова произносил невнятно,
будто много выпил, но никакого запаха алкоголя не чувствовалось, когда он
наклонился и поцеловал ее. Губы его были сухими и тесно сжатыми, он снял
пижаму.

Две с половиной минуты спустя он встал с постели, повернувшись спиной
к Терезе, и снова надел пижаму.

- Минутку, Тереза. - Теперь он говорил обычным голосом. Прошел в свои
помещения, и несколько секунд спустя она услышала шум воды в душе.

Она лежала на спине, впившись ногтями в ладони рук. Тело ее дрожало в
смеси отвращения и желания, контакт был таким быстрым, она только-только
возбудилась и теперь чувствовала, что ее использовали и испоганили. Она
знала, что остаток ночи пройдет бесконечно медленно, напряжение в ней
будет возрастать, угрызения совести и жалость к себе будут сменяться
яростью и дикими эротическими фантазиями.

- Будь он проклят! - про себя крикнула она. - Будь он проклят! Будь
он проклят!

Шум душа прекратился, Манфред вернулся в ее комнату. От него пахло
одеколоном 4711, он осторожно сел на край ее постели.

- Можешь зажечь свет, Тереза.

Ей потребовалось сознательное усилие, чтобы разжать кулак и
дотянуться до выключателя. Манфред в потоке света замигал за очками.
Волосы его были влажными и свежепричесанными, щеки сверкали, как спелые
яблоки.

- Надеюсь, ты хорошо провела день? - спросил он и серьезно выслушал
ее ответ. Несмотря на напряжение, Тереза обнаружила, что подчиняется его
почти гипнотическому влиянию. Говорил он спокойно, почти монотонно. Блеск
очков, тело и лицо неподвижны - неподвижностью рептилии.

И как много раз прежде, она подумала о себе как о теплом пушистом
кролике, который застыл в очаровании перед коброй.

- Уже поздно, - сказал он наконец и встал.

Глядя на нее сверху вниз, он спросил небрежно, как просят передать
сахар за столом: "Тереза, ты можешь получить триста тысяч рандов так,
чтобы не знал твой отец?"

- Триста тысяч! - Она села.

- Да. Сможешь?

- Боже, Манфред, это же небольшое состояние. - Она не видела ничего
странное в своем выборе прилагательного. - Ты знаешь, все ведь в фонде,
ну, большая чась. Правда, есть ферма и... нет, я не смогу набрать и
половины, Попс тут же узнает.

- Жаль, - прошептал Манфред.

- Манфред, у тебя... затруднения?

- Нет. Просто подумал. Забудь о моей просьбе. Спокойной ночи, Тереза,
надеюсь, ты будешь спать хорошо.