Чтение 14–й страницы книги ~За все с тобой рассчитаюсь~

А Позади меня, перед домом, по-прежнему раздавались крики и стрелял
автомат. Из окон домов смотрели любопытные. Армия хорошо научила меня играть
в краснокожих индейцев, и я мог бы вполне с ними соперничать. Пробираясь
между деревьями, я производил не больше шума, чем привидение, и был еще
менее заметен, чем оно.

Ночь была заполнена звуками полицейских сирен, одни вблизи, другие едва
прослушивались. Все общественные силы города были приведены в действие.

Я собирался перелезть еще через одну стену, встретившуюся на моем пути, и
был уже на ее гребне, когда какой-то умник включил прожектор, который
осветил мою фигуру.

Вся их артиллерия мгновенно пришла в действие. И ее было так много, что
можно было бы расстрелять целую армию. Одна пуля задела мой рукав. Я
соскользнул на улицу быстрее ящерицы.

Флик, стоявший на страже на углу улицы, выстрелил в меня в то время, как
я зигзагами бежал по тротуару вдоль улицы. Я обернулся и выстрелил в свою
очередь: флик упал на колени, прижав раненую руку, крича как потерянный.

Теперь меня уже преследовали. Я мчался с такой скоростью, что едва
касался ногами земли. Влетев в дверь какого-то дома, которая была
приоткрыта, я спрятался там. Я дышал, как старый астматик, лицо мое было
покрыто потом. Я осторожно выглянул и увидел, что вся улица буквально кишела
фликами.

Я прицелился и выстрелил в одного из них. Пуля попала в его фуражку, и он
упал на землю, наполовину мертвый от страха. В игру немедленно вступили три
пулемета, и в течение трех минут смерть витала вокруг меня. Улучив момент, я
снова быстро вскочил, прыгнул на другую стену и с быстротой молнии оказался
на другой ее стороне в саду, прежде чем они поняли, что могут приблизиться
ко мне без всякого риска.

Мне уже надоело играть в кошки и мышки. Я не стал преодолевать еще одну
стену, а прямо направился к большой веранде, на которой не было света.

Ударом ноги разбив стекло, я вошел в комнату, где пахло духами и
сигарами. Пройдя через комнату, я оказался в коридоре. Там возле перегородки
стояли мужчина и женщина, которые хотели спрятаться от пуль и осколков
стекла.

- Хелло! - сказал я, улыбаясь. - Спектакль вам нравится?

Мужчина был высоким и сильным на вид, с красноватым лицом и офицерскими
усами, жестким выражением глаз и толстой шеей. Женщина - хорошо сложенная
брюнетка, одетая в черное с золотом платье.

Придя в себя от удивления, вызванного моим неожиданным появлением,
толстяк попытался нанести мне удар кулаком, но так неловко, что даже
неопытный мальчишка сумел бы уклониться от такого удара.

Я пригнулся и его удар пронзил пустот. Прижав "люгер" к его боку, я
предложил ему успокоиться. Его красноватое доселе лицо, стало восковым.

Я посмотрел на женщину. Она не пошевелилась, смотря на меня с
любопытством и без малейшего страха.

- Подумайте о случившемся. Будет очень забавно рассказать своим друзьям,
что в вашем доме побывал Честер Кен, а на стене дома можно будет прибить
дощечку с извещением об этом.

Они оба молчали. Мужчина задыхался от гнева.

- Доставьте мне удовольствие и зайдите внутрь, - сказал я, показывая
головой на дверь. - Если мне не препятствуют, я никому не причиняю зла.

Я проводил их в комнату и заставил сесть. Мебель в комнате была солидна и
крепка. Женщина продолжала смотреть на меня.

Я спрятал свой револьвер, чтобы немного ослабить напряжение, и посмотрел
в окно. Прожекторы освещали прилегающие улицы. Во всех направлениях мелькали
фары автомобилей и фуражки полицейских.

- Я хочу на некоторое время остаться здесь, - сказал я, усаживаясь на
стул и не спуская глаз с этой пары. - Они пока все еще ищут меня.

Может быть, они думали, что я прятался в облаках? Время от времени
слышались одиночные выстрелы. Стреляли, наверное, наиболее нервные флики.

Я постучал в дверь приземистого с полинялым фасадом домика и стал ждать.
Через минуту из окна первого этажа отозвался женский голос, спросивший, кто
стучит.

- Тим дома? - спросил я, отступая на шаг, чтобы лучше видеть белую
фигуру.

- Нет.

- Это я, Кен.

- Подождите немного, - сказала женщина. Через несколько секунд дверь
открылась.

- Где Тим? - спросил я, пытаясь рассмотреть женщину в полумраке.

- Вы бы лучше вошли, - сказала она, отстраняясь, чтобы дать мне пройти.

- А вы кто?

- Жена Тима.

В ее голосе сквозила нотка гордости.

Я совсем не был уверен, что внутри дома меня не подстерегает полиция, но
это одновременно меня бы и очень удивило. Я все же решил войти и прошел
вслед за женщиной в комнату.

На стене были развешаны принадлежности для рыбной ловли, стояли на полу
резиновые сапоги, обстановка была очень скромной. Но, несмотря на это, в
комнате было очень чисто и уютно. Я вдруг почувствовал себя как дома.

Миссис Дувал была высокой, все еще красивой женщиной лет около сорока;
лицо энергичное, в черных как смоль волосах ни единой белой ниточки. Она
задумчиво рассматривала меня.

- Тим утверждает, что вы хороший человек. Надеюсь, он знает, о чем
говорит.

- Тим очень доверчив, - улыбнулся я. - Но все же я не злой... Она кивнула
и направилась к печке.

- - Садитесь же. Я вас ждала и приготовила вам кое-что из одежды.

Я обнаружил, что голоден.

Она поставила на край стола тарелки, расстелила чистую салфетку, положила
нож и вилку и вернулась к печке.

- Все мужчины одинаковы, - продолжала она с горечью. - Вы идете куда вам
вздумается, забавляетесь, и возвращаетесь, когда вам угодно.

- Тим такой?

- Вы тоже, наверное.

Я посмотрел на большой бифштекс, который она положила на тарелку, и
придвинулся к столу.

- Сегодня вечером я хорошо повеселился. А где все же Тим?

- Он поехал на Кудсо Кей.

- На катере?

- Он взял весельную лодку. Он сказал, что катер может понадобиться вам.

- Это большой путь.

- Он доберется.

- Замечательно.

Она кивнула и продолжала:

- Джед Девис ожидает вас позади дома. Хотите его видеть? Я нахмурился, но
внезапно вспомнил:

- Это журналист? Она кивнула.

- А он в порядке?

- Это большой друг Тима. У Тима весьма странные приятели, но он вас не
съест.

- Я хочу поговорить с ним, - сказал я, смеясь. Я успел съесть лишь
половину своего бифштекса, когда отворилась дверь и на пороге появился
настоящий великан. У него было круглое, волевое лицо и дерзкие маленькие
глаза. Твидовый костюм выглядел на нем так, будто он не снимал его с момента
покупки, а куплен он был не вчера. Серая шляпа, немного для него тесноватая,
была сдвинута на затылок. Своими белыми зубами он сосредоточенно жевал
сигару.

- Хелло, специальное издание! - сказал он, осматривая меня.

- Хелло, - ответил я, продолжая есть. Он снял шляпу, причесал волосы и
сел в кресло, которое затрещало под его тяжестью.

- Вы можете сказать, что привели город в состояние революции, -
проговорил он, вынимая изо рта сигару и рассматривая меня прищуренными
глазами. - У меня ощущение, что я стал военным корреспондентом.

- Разве это так? - спросил я. Он посмотрел на стол.

- Она не давала вам пить?

- Мне и не хочется пить.

Он с трудом вылез из своего кресла.

- Надо что-нибудь выпить, - проворчал он. - Хетти прекрасная женщина и
отлично справляется на кухне, но никогда не может сообразить, что мужчинам
нужна жидкость.

Он открыл какой-то шкаф, достал оттуда черную бутылку без этикетки, потом
два стакана и разлил виски. Один стакан он протянул мне, а с другим вернулся
в свое кресло.

- За ваше здоровье! - сказал он, поднимая стакан. Мы выпили.

- И сколько же времени будет продолжаться этот шум? - спросил он.

- Пока я не обнаружу убийцу Херрика.

- Так, значит, это не вы?

- Нет. Это определенно было политическое преступление, которое почему-то
хотят взвалить на мои плечи.

Он молча потягивал виски, потом спросил:

- Это был Киллино?

- А вы как думаете?

- Ну, знаете, это весьма возможно. Смерть Херрика его устраивала вполне.

- А это интересует вашу газету?

- Редактор и владелец газеты слишком дорожат своей шкурой. Они
определенно останутся нейтральными.

- А вас персонально это интересует?