Хранительницы Мудрости считались неприкосновенными, даже Хранительницы из
септов и кланов глупцов и предателей у Кайриэна свободно приходили к
палаткам Шайдо и беспрепятственно уходили. Однако Севанна твердо решила для
себя, что найдет способ решить эту проблему.
под нос:
до Разлома, подвели их и были за то наказаны. Если мы подведем их снова, то
и вовсе сгинем. Так говорилось в древних преданиях, Севанна, однако же,
сомневалась в их правдивости. Ей эти Айз Седай показались слабыми и глупыми:
пустились в дорогу в сопровождении всего нескольких сот воинов, тогда как в
этих землях тысячи Шайдо, истинных айильцев, могут без труда окружить и
смять эту жалкую охрану.
не раз говорила Хранительницам Мудрости. - Мы больше не привязаны к
Трехкратной Земле. Оглянитесь по сторонам - нужно быть слепым, чтобы не
увидеть повсюду перемены. Мы тоже должны измениться, а если не сможем, то
действительно сгинем, и памяти о нас не останется.
замыслила сама. Во всяком случае она собиралась сделать все, чтобы
Хранительницы Мудрости никогда и никого не послали больше в Руидин.
Рандом ал'Тором, ежели мы и впрямь заполучим его у Айз Седай? И зачем он
нам? Не проще ли сунуть ему нож под ребро, когда они повезут его к себе?
Но одно она знала точно: когда-нибудь этот так называемый кар'а'карн, вождь
вождей всех айильцев, будет посажен на цепь перед ее палаткой, как бешеный
пес. Вот тогда эта земля воистину будет принадлежать Шайдо. И ей. Это она
знала еще до того, как тот чудак из мокрых земель невесть как отыскал ее в
горах, которые эти люди называют Кинжалом Убийцы Родичей. Он дал ей
маленький кубик из какого-то странного твердого камня, на котором вырезаны
непонятные письмена и узоры, и рассказал, что с ним делать, - разумеется, с
помощью Хранительниц, умеющих направлять Силу, - когда Ранд ал'Тор окажется
в ее руках. Этот подарок Севанна носила в кошеле на поясе. Она еще не
решила, как поступить, но ни о той встрече, ни о подарке никому не
рассказывала. Севанна шагала, высоко подняв голову. В осеннем небе нещадно
палило солнце.
росших в нем деревьев нормальные, развесистые кроны. Однако ветви были
подрезаны, чтобы придать растениям самую причудливую форму - скачущих коней,
кувыркающихся медведей и тому подобного. Садовники в одних рубахах сновали
под палящим полуденным солнцем с полными ушатами воды, пытаясь спасти
творение своих рук. Спасти хотя бы кусты и деревья, - цветы давно погибли, и
узоры на цветочных клумбах теперь выкладывали дерном, который тоже быстро
иссушало солнце.
кружевной носовой платок из украшенного кружевными же манжетами рукава, он
слегка обтер лицо и отбросил платок в сторону. Слуга в красной с золотым
шитьем ливрее, шагнув вперед, быстро подхватил платок с посыпанной гравием
дорожки и снова отступил за деревья. Другой слуга столь же проворно вложил в
руку королю свежий платок, и тот спрятал его в рукав, будто и не заметив
услуги. Возможно, и вправду не заметив. - Обычно этим малым удается
сохранить все посадки до весны, но, боюсь, этой зимой я кое-чего лишусь.
Хотя у нас и зимы-то, похоже, вовсе не будет. Эти растения переносят холод
лучше, чем сушь. Но они весьма милы, не правда ли? Айлрон. Помазанник Света,
Король и Защитник Амадиции и Хранитель Южных Врат, был вовсе не так красив,
как рассказывали. Впрочем, Моргейз еще с первой встречи заподозрила, что
источником этих слухов был он сам. Его темные волосы, действительно пышные и
волнистые, спереди явно начинали редеть, нос был слегка великоват, да и уши,
пожалуй, тоже. И весь он казался каким-то рыхлым. Кстати, подумала Моргейз,
надо бы как-нибудь спросить у него, что это за Южные Врата.
одно из творений садовников - группу деревьев, выстриженных в виде трех
огромных обнаженных женщин, отчаянно боровшихся с гигантскими змеями.
просительницы?
государственные дела. Боюсь, неотложные. - На вершине короткой мраморной
лестницы у дальнего конца тропинки появились придворные - дюжина человек в
одеяниях ярких и пестрых, словно цветы, которых в саду уже не было,
дожидались короля среди колонн с каннелюрами, которые ничего не
поддерживали. - До вечера, дорогая. Мы еще побеседуем обо всех этих ужасных
событиях и о том, чем я смогу вам
она слегка присела в поклоне и пробормотала какие-то подобающие случаю
глупости. Затем Айлрон удалился, сопровождаемый целой оравой таскавшихся за
ним всюду лакеев.
но делал вид, будто жара ему нипочем, - и повернула к своим покоям. Вернее,
к отведенным ей покоям. Ничего своего у нее здесь не имелось. Даже
бледно-голубое платье на ней было дареным. Несмотря на жару, она согласилась
принять лишь закрытое платье. С некоторых пор к вырезам у нее было особое
отношение.
само-собой, дышал ей в спину. Он, по собственному настоянию, так и ходил в
грубошерстном зеленом кафтане, в котором проделал весь путь, и не
расставался с мечом, будто здесь, во дворце Серанда, менее чем в двух милях
от Амадора, им могло грозить нападение.
человека, но, как правило, он не предоставлял ей такой возможности.
когда она резко повернулась, оказавшись с ним лицом к лицу. Глаза ее
сверкали.
все знают, кто я такая. Ты тоже должен это помнить и выказывать своей
королеве надлежащее почтение. На колени!
голос, и Айлронов слуга не мог подслушать его слова и разнести повсюду. Но
его глаза... В них пламенели гнев и такое страстное желание, что Моргейз
едва не отпрянула. - Да, я тебя не покину до самой смерти. Но ты оставила
позади многое, оставила Андор Гейбрилу. Когда ты вернешь свое королевство, я
встану перед тобой на колени и ты, если захочешь, сможешь отрубить мне
голову. Но до тех пор... Зря мы не поехали в Гэалдан.
когда стало ясно, что ни один Дом в Андоре не намерен помогать свергнутой
королеве и единственный выход для нее - прибегнуть к чужеземной помощи. И
чем дальше, тем бесцеремоннее и независимее он держался. Конечно, Моргейз
могла просто попросить у Айлрона голову Талланвора и, без сомнения, получила
бы ее. Король Амадиции даже вопросов ей задавать не стал бы, что, правда, не
значит, что он не стал бы задаваться ими сам. В конце концов, здесь она не
более чем просительница и должна помнить, что за всякое одолжение придется
платить. К тому же, не будь Талланвора, она вообще не попала бы сюда,
оставаясь пленницей - хуже, чем пленницей! - Гейбрила. Только по этим
причинам голова Талланвора оставалась
толстяк, тщетно пытавшийся прикрыть проплешину волосами, натянул трещавшую
по швам кожаную безрукавку с нашитыми стальными пластинами и прицепил к
поясу меч, которого не касался уже, наверное, лет двадцать. Ламгвин, мужчина
могучего сложения, которому, однако, опущенные веки придавали сонный вид,
тоже опоясался мечом, хотя, судя по отметинам на лице и не раз перебитому
носу, он более привык драться на кулаках или дубинкой. Трактирщик и уличный
громила составляли теперь всю ее армию - если, конечно, не считать
Талланвора. И с этим войском ей предстояло отбить Андор и свой трон у
Гейбрила.
внимания, прошествовала мимо и захлопнула дверь перед носом Талланвора.
старая нянюшка королевы. Седая и тоненькая, словно тростинка, она была вовсе
не такой хрупкой, какой казалась. Лини склонилась над пяльцами, покачивая
головой; ее седые волосы были собраны в пучок. - Надеюсь, Айлрон не был
сегодня слишком назойлив. Или все дело в Талланворе? Дитя, тебе пора бы
перестать огорчаться из-за мужчин. От этого у тебя пятна по лицу идут.
для нянюшки Моргейз все еще оставалась несмышленой девчушкой.
простыни, фыркнула, и Моргейз с трудом удержалась от резкого замечания.
Бриане была... спутницей Ламгвина. Эта низенькая загорелая женщина следовала
за ним повсюду, но, в отличие от него, являлась уроженкой Кайриэна. Моргейз
не была ее государыней, и Бриане давала ей это понять довольно часто.
своего. Сегодня он наконец согласился с тем, что мне необходимы войска,
чтобы вернуть Кэймлин. Как только удастся изгнать Гейбрила, знать снова
примкнет ко мне.
Сертаков Виталий
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Шилова Юлия
Лукин Евгений