Чтение 14–й страницы книги ~Обретение мудрости~

- Я хотел бы увидеть, как произошло убийство, Куили. Эти двойные двери
- они были обе открыты, как сейчас?

- Нет, милорд. Правая створка была закрыта.

Уолли отодвинул своих спутников в сторону и закрыл правую створку.

- Обычно это всегда так?

- Нет! Я никогда до этого не видела, чтобы она была закрыта, милорд. Я
бываю здесь нечасто, но обычно обе двери открыты.

Уолли кивнул. Это было похоже на улику.

- Теперь поставь Джию туда, где была леди Тонди, а Телка будет у нас
колдунами.

Озадаченная столь непривычной процедурой, Куили провела женщин по залу
и поставила их возле громадного камина.

- И покажи, кто и где еще здесь был.

Куили нахмурилась, вспоминая. Затем она показала, где стояла группа
почетных гостей из Ова, и пожилые селяне, включая женщин, которые рассказали
об убийстве Ннанджи. Адепт Мотиподи стоял тут, несколько пожилых работников
там... Кандору был убит перед весьма представительной аудиторией.

Джия и Телка оставались у камина, где весело трещал огонь, хотя
помещение не было холодным по обычным меркам. Виксини спал в своей подвесной
люльке. Уолли снова подвел Куили к дверям. Ннанджи был явно раздражен,
Катанджи беспокойно дергался.

- Теперь скажи, где был другой колдун?

Куили показала, и Уолли поставил на это место Катанджи, возле закрытой
двери. Лицо Ннанджи потемнело, когда он понял, где была засада.

Уолли помолчал, изучая большой зал и представляя себе толпу зрителей в
виде полупрозрачных призраков.

- Расскажи мне еще раз, Куили. Почему не пригласили стража владений?

Маленькая жрица обеспокоенно взглянула на него; она уже рассказывала
ему об этом дважды.

- Адепт Мотиподи прислал весть, милорд. Его милость должен был прибыть
по дороге, с гостями. Среди них могли быть колдуны. Кандору должен был
оставаться в селении.

- А ты?

- Мне было приказано... Я осталась с мужем. Я пыталась уговорить его
уйти, милорд.

- А потом?

А потом пришла другая весть: Кандору все-таки должен был появиться и
встретить гостей.

- Ему было сказано, чтобы он взял меч?

- Почему не... Я имею в виду, он не носил меч, когда копал грядки, или
возделывал огород, но...

- Понятно. Естественно, он взял меч. Значит, он знал, что там может
быть опасность.

- Опасность? - воскликнул Ннанджи. - От гостей?

Уолли молча кивнул. Гостеприимство должно было защищать обе стороны, но
после столь недавней резни в Ове опасность была вполне очевидна. Кандору
знал это, но опасность не могла помешать уважающему себя воину исполнить
свой долг.

С Ннанджи в роли жертвы, Уолли заставил их разыграть сцену преступления
пять или шесть раз, пока Куили не приобрела уверенность в своем рассказе, а
Ннанджи не усвоил свою роль. Затем он потребовал, чтобы они воспроизвели всю
сцену без слов, в то время как он и столь же внимательный Хонакура молча
наблюдали за ними.

Ннанджи-Кандору двинулся к дверям, Куили на шаг позади него и чуть
левее. Поскольку одна створка дверей была закрыта, у него не было выбора,
куда идти - засада была хорошо спланирована. Сделав несколько шагов, он
остановился, разглядывая собравшихся. Куили почти налетела на него.

Затем он начал поворачиваться, одновременно вытаскивая меч. Когда он
оказался лицом к Катанджи, новичок трижды свистнул, изображая трель
магической флейты колдуна. Ннанджи остановился с поднятой рукой, но с так и
оставшимся в ножнах мечом, затем реалистично свалился на пол и несколько раз
дернулся. Куили упала рядом с ним на колени. По ее словам, Кандору пытался
что-то сказать, но затем его глаза закатились...

- Думаю, достаточно, - холодно сказал Уолли. Ннанджи снова поднялся на
ноги. - Достань свой меч, новичок.

Катанджи нервно повиновался.

- Упрись острием в пол - нет, не обращай внимания на дерево - обеими
руками возьмись за рукоятку. Хорошо! Будешь стоять здесь... Выше голову! Ты
страж. Впускай всех, но если кто-то попытается выйти без моего разрешения,
бей его мечом, со всей силы.

Катанджи побледнел.

- Острым краем. - Уолли с суровым видом направился к камину, и
остальные последовали за ним.

- Зачем нужна была вся эта игра, милорд брат?

От игры могло вообще не быть никакой пользы - однако она была. Уолли
посмотрел на Хонакуру.

- Ну, старик? Мы что-нибудь узнали?

- Вероятно, милорд, - беззубо улыбнулся Хонакура. Необычное поведение
воинов доставляло немалое удовольствие старому жрецу, и он только что был
свидетелем первого в Мире следственного эксперимента.

- Как ты узнал, что он здесь, Ннанджи?

- Кто?

- Катанджи - колдун. Ты начал вытаскивать меч и разворачиваться еще до
того, как услышал музыку. Верно, ученица Куили?

Она прикусила губу.

- Думаю, да, милорд.

Свидетели в любом мире никогда не были столь надежны, какими они были в
детективах или в протоколах судебных процессов. Возможно, ее подвела память
- это могло быть делом лишь одной-двух секунд. Однако последовательность
событий казалась не соответствующей действительности, и положение тела имело
большое значение.

Уолли подумал, что его миссия требовала от него сыграть роль героя в
варварском эпосе, а не детектива неизвестно в чем.

"Как убивают человека с помощью музыки, Холмс?

Элегантно, мой дорогой Ватсон".

Элегантно или нет, но это была засада, и леди Тонди позвала Кандору на
собрание.

Все, за исключением окаменевшего Катанджи, собрались у огня. От сырой
одежды шел пар, но до сих пор не было никаких признаков леди Тонди.

- Брат Ннанджи? Ты мог бы бросить этот стул в то окно?

Ннанджи моргнул и ответил, что, по его мнению, он мог бы это сделать.

- Тогда будь любезен, доставь мне такое удовольствие.

Трах! Виксини с криком проснулся.

Уолли подхватил мраморную статую танцовщицы в натуральную величину и
обрушил ее на крышку стола, выложенную изысканной мозаикой из черного
дерева, слоновой кости и перламутра.

Трах!

- Твоя очередь, брат. Выбери другое окно. Или попробуй слегка
поработать мечом над веревками, которые держат канделябр... нет! Подожди -
нашего полку прибыло.

Когда-то она, возможно, была красива, и если так, то, вероятно,
представляла собой эффектное зрелище. Теперь же ее тело похудело, и она,
горбясь, опиралась на трость. Она медленно и впечатляюще передвигалась по
громадной комнате, и свет мерцал в ее драгоценностях. Ее темно-синее
шелковое платье было украшено серебряной тесьмой, а массивные жемчужины
скрывали ее шею и запястья. Драгоценности сверкали и в ее высоко уложенных
белых волосах; на пальцах, в ушах и на груди были настоящие сокровища.
Позади нее шли две державшихся в тени спутницы, Четвертая средних лет и
привлекательная молодая Вторая, но никто не смотрел на них, даже Ннанджи.

Ее волосы были белыми всегда. Она была альбиносом, и когда она наконец
подошла к Уолли и уставилась на него, и каждая морщина на ее пергаментном
лице, казалось, стала еще глубже от ярости, он понял, насколько уже успел
привыкнуть к гладким смуглым лицам Народа. Эта сверхъестественная бледность
произвела шокирующее впечатление даже на него, не говоря уже о других.

- Вандал!

- Убийца!

Он был моложе ее, и он был гостем, но он был мужчиной и воином. Не
оборачиваясь, она передала трость стоявшей позади нее Четвертой, а затем
приветствовала его как равного:

- Я Тонди, танцовщица седьмого ранга, и я благодарна Всевышней...

Уолли вытащил меч и произнес столь же лицемерный ответ. Затем он
спросил ее, не позволит ли она представить ей адепта Ннанджи, брата по
клятве и подопечного, и ученицу Куили. Тонди коротко поздоровалась с ними,
но не представила своих спутниц, так же как и не соизволила заметить
остальных спутников Уолли.

Ее глаза были молочно-розовыми, от старости подернутыми пленкой. В
напоминавшем маску смерти лице, которое сейчас смотрело на Куили, не было
иного цвета - даже губы были того же оттенка слоновой кости, что и щеки.

- Адепт Мотиподи разговаривал с тобой, девочка?

- Нет, миледи.

- Нет? Что ж, он был занят. Но мой сын передумал. Он согласился принять
твое предложение относительно новых сараев для рабов. Мотиподи нужна твоя
помощь, чтобы их измерить и обеспечить хорошие санитарные условия.

Уолли с интересом наблюдал за реакцией Куили. Тонди один раз уже ее
купила, сумеет ли она сделать это еще раз? Жрица вздрогнула и тихо сказала:

- Это хорошая новость, миледи.

Тонди не глядя протянула руку, и в нее вложили трость. Она направилась
к креслу.

- Когда начнется строительство, миледи? - тихо спросила Куили. - Как
только завершатся работы в Ове?