вы ухаживали за нею и обольстили ее минувшей зимой, а позже, весной, когда
она забеременела от вас, сперва отправили ее домой, а потом затеяли эту
поездку - для того чтобы обвенчаться, как вы ей сказали. Да, что и
говорить, вы обвенчали ее! С могилой - вот как вы ее обвенчали! - с водой
на дне озера Большой Выпи! И теперь, когда я говорю вам, что у меня в
руках все улики, вы заявляете мне в лицо, будто даже не знаете ее! Ах,
черт меня подери!
Сондра услышит и придет сюда. Оглушенный, исхлестанный неистовым смерчем
уничтожающих фактов, которыми забрасывал его Мейсон, Клайд чувствовал, как
судорога стиснула ему горло, и едва сдерживался, чтобы не ломать руки. И,
однако, на все это он ответил только:
вполне могли убить девушку и удрать именно так, как вы это сделали. И еще
при ее положении! Отрекаться от ее писем к вам! Да ведь вы с таким же
успехом можете отрицать, что вы здесь и что вы живы! Ну, а эти карточки и
записки, - что вы скажете о них? Уж, конечно, они не от мисс Финчли?
Ну-ка? Сейчас вы станете уверять меня, что это не от нее.
рядом и, значит, истинное происхождение писем могут мигом установить,
ответил:
же комнате, - они не от мисс Олден?
что Мейсон размахивал перед ним письмами Роберты.
Какая наглость! Ну, прекрасно, сейчас не стоит беспокоиться на этот счет.
В свое время я без труда это докажу. Но как вы можете все отрицать, зная,
что у меня есть доказательства, - вот чего я не пойму! А карточка с вашей
собственноручной надписью? Вы забыли вынуть ее из чемодана, который мисс
Олден по вашему настоянию оставила на станции Ружейной, хотя свой чемодан
вы взяли с собой, мистер Карл Грэхем - мистер Клифорд Голден - мистер
Клайд Грифитс! Карточка, на которой вы написали: "Берте от Клайда. -
Поздравляю с рождеством!" - припоминаете? Ну, так вот она! - И Мейсон
вытащил из кармана карточку и махнул ею перед самым носом Клайда. - Это вы
тоже забыли? Ваш собственный почерк! - И, помолчав, но не дождавшись
ответа, он прибавил: - Ну и олух же вы! Хорош злоумышленник, у которого
даже не хватило ума не брать своих инициалов для фальшивых имен, за
которыми вы надеялись укрыться, мистер Карл Грэхем - мистер Клифорд
Голден.
Клайда, и пытался сообразить, как добиться его тут же, на месте. И вдруг
застывшее от ужаса лицо Клайда навело прокурора на мысль, что, пожалуй, он
запуган до немоты. И Мейсон внезапно переменил тактику - по крайней мере
понизил голос и расправил грозные морщины на лбу и у рта.
Обстоятельства таковы, что ни ложь, ни безрассудное и бессмысленное
запирательство нисколько вам не помогут. Это только повредит вам,
поверьте. Может быть, по-вашему, я был немного резок, но это потому, что у
меня ведь тоже нервы натянуты! Я думал, что столкнусь с человеком совсем
другого типа. Но теперь я вижу, каково вам и как вы напуганы всем, что
произошло, - и вот я подумал: может быть, тут было еще что-нибудь...
какие-нибудь смягчающие обстоятельства, и если вы все расскажете, это дело
предстанет в несколько ином свете. Я, конечно, ничего не знаю, вам об этом
лучше судить, но я просто хочу говорить с вами начистоту. Начать с того,
что налицо ваши письма. Далее, когда мы приедем в Бухту Третьей мили, - а
мы там завтра будем, я надеюсь, - там будут и те три охотника, которые
встретили вас ночью, когда вы уходили с Большой Выпи. И не только они, но
и хозяин гостиницы на Луговом озере, и хозяин гостиницы на Большой Выпи, и
лодочник, у которого вы брали лодку, и шофер, который вез вас и Роберту
Олден со станции Ружейной. Все они опознают вас. Неужели вы думаете, что
никто из них вас не узнает, не сумеет сказать, были вы там с нею или не
были? Может быть, вы думаете, что, когда придет время, им не поверят
присяжные?
него опустят монету, но не произносил ни слова в ответ, - только, весь
застыв, неподвижно смотрел куда-то в пространство.
миссис Пейтон. Она видела, как я взял эти письма и карточки в вашей
комнате, из вашего сундука и из верхнего ящика вашей шифоньерки. А девушки
на фабрике, где работали вы и мисс Олден? Неужели вы думаете, что они не
вспомнят ваших с ней отношений, когда узнают, что она умерла? Что за
нелепость! Вы должны и сами понять такую простую вещь, как бы вы там ни
рассуждали. И напрасно вы надеетесь вывернуться таким образом. Ничего не
выйдет. Так что зря вы разыгрываете какого-то дурачка. Могли бы это и сами
понять.
убежденный, что всякое признание, связанное с Робертой или с озером
Большой Выпи, его погубит, по-прежнему молчал. И Мейсон прибавил:
совета, будь вы даже моим сыном или братом, и я хотел бы вызволить вас из
этой истории, а не только узнать от вас правду. Если вы хотите как-то
облегчить свое положение, вам вовсе незачем все отрицать, как вы сейчас
делаете. Вы просто создаете лишние затруднения и вредите себе в глазах
других людей. Почему не сказать, что вы ее знали и ездили с нею на озеро и
что она вам писала эти письма, - почему не покончить с этим? Этого вам все
равно не миновать, если вы и надеетесь доказать свою непричастность к
остальному. Всякий разумный человек - и ваша мать, будь она здесь, -
сказал бы вам то же самое. Ваше поведение просто смешно и скорее
доказывает вину, чем невиновность. Почему бы не выяснить сразу же эти
факты, пока не поздно воспользоваться какими-нибудь смягчающими
обстоятельствами, если они существуют? А если вы сделаете это _теперь_ и я
смогу как-либо помочь вам, даю слово, что помогу - и с радостью. Ведь в
конце концов я здесь не для того, чтобы затравить человека до смерти или
заставить его сознаться в том, чего он не делал, - я хочу только
установить истину. Но если вы будете отрицать даже свое знакомство с этой
девушкой, когда я говорю вам, что у меня в руках все улики и я могу
доказать это, - ну, тогда... - И прокурор воздел руки к небесам в знак
бессильного негодования.
Мейсон, и на этот, по-видимому, дружеский и доброжелательный совет, он все
еще не мог отделаться от убеждения, что, признав свое знакомство с
Робертой, он себя погубит. А как отнесутся к этому роковому признанию те,
в лагере! Конец всем его мечтам о Сондре и о прекрасной, праздничной
жизни. И поэтому, несмотря ни на что, - молчание. И Мейсон, окончательно
выйдя из себя, закричал:
ли?
так... может быть, лучше было бы сказать... но что? Что он, конечно, знал
Роберту и даже был с ней на озере... но никогда не собирался убить ее...
она утонула, но это был несчастный случай. И если он и ударил ее, то
только нечаянно. Но, может быть, лучше совсем не говорить, что он ее
ударил? Ведь при сложившихся обстоятельствах едва ли кто-нибудь поверит,
что он ударил ее фотографическим аппаратом случайно. Самое лучшее вовсе не
говорить об аппарате, раз ни в одной газете до сих пор не упоминалось, что
у него был с собой аппарат.
- В таком случае, я думаю, нам остается только отвести его назад, в
лагерь, и послушать, что им про него известно. Может быть, мы еще
что-нибудь вытянем из этого фрукта, устроив ему очную ставку с его
друзьями. Его вещи и чемодан, наверно, еще там, в какой-нибудь из палаток.
Давайте отведем его туда, джентльмены, и посмотрим, что знают о нем
остальные.
Клайд, съежившись от ужаса перед тем, что его ожидает, воскликнул:
пожалуйста, не надо!
того, чтобы не вести его в лагерь, - сказал он Мейсону.
щепетильны, чтобы появиться в таком виде перед леди и джентльменами с
Двенадцатого озера, но вам не угодно признаться в знакомстве с бедной
фабричной работницей, своей подчиненной? Прекрасно! Ну нет, мой друг, либо
вы сейчас выложите все, что вам на самом деле известно, либо пойдете туда.
- Он помолчал секунду, чтобы посмотреть, как это подействует на Клайда. -
Мы созовем всех ваших знакомых и растолкуем им, что к чему. Посмотрим, как
вы тогда от всего отопретесь. - И, заметив, что Клайд еще колеблется, он
прибавил: - Ведите его, ребята!
Суэнк взяли Клайда с двух сторон за руки и двинулись было Следом, но тут
Клайд закричал:
Шилова Юлия
Круз Андрей
Конюшевский Владислав
Вронский Константин
Смоленский Вадим
Афанасьев Роман