уж так точно?..
зы. - Почему я должен как-то реагировать на твои предположения?
для себя жестко, - при чем тут бармен?! Его-то - за что?! Ведь это же
было еще до всяких тормозных шлангов!
в искренность этого удивления, несколько опешила даже:
баллистическая! - и как-то выдохлась.
зы, - ты свои домыслы оставь, пожалуйста, для детектива. Для "Расскажи,
как тебя убивали". Ладно? Не сойдется твоя версия, поняла? Никак, никог-
да не сойдется! Объективно!
из-за угла, как черт из коробочки, понесся милицейский УАЗик с включен-
ными сиреною и мигалками. Алина притормозила от неожиданности - да она и
все равно не успела бы перетащить через улочку капитанов "Шевроле не
Шевроле" - и УАЗик с разлету врезался в трос.
хлопнулись; УАЗик замер в тросе коренником эдакой русской тройки.
даже присутствие Алины не смогло удержать его от лексического набора,
диктуемого ситуацией.
ничный конверт и заграничную же плоскую бандероль; не удержалась, тут же
на лестнице вскрыла; капитан подоспел, заглянул через плечо. В пакете
оказался совершенно (на совковую привычку) невероятный по интенсивности
цветов, по качеству бумаги журнал, в котором, листнув, обнаружила Алина
маленькое свое фото и большую, на иностранном языке набранную, статью. В
конверте - ксерокопия чека и письмецо, тоже по иностранному.
но становишься богатенькой. Сколько ж это по черному курсу? - повертел
чек. - Приглашают?
ногу об ногу сняла туфли.
и, сбросив на ходу свитер, рубаху, брюки, скрылся за дверью ванной.
прикрыла глаза.
стала полуслучайной свидетельницей, не в первый раз уже мерещится ей в
эдаком вот странном ракурсе, и хоть капитан и предостерегает от ре-
конструкций, что ему, с другой стороны, остается делать, как не предос-
терегать?.."
задворкам капитанов "Шевроле не Шевроле", словно дредноут в ночном тума-
не посреди грузового порта; ищет местечко поукромнее и, отыскав, припар-
ковывается!
вынимает пучок седых волос на ячейчатой капроновой подложке, бутылочку с
клеем (кисточка в пробке). Профессионально, двумя-тремя быстрыми мазками
обрабатывает подбородок, лепит к нему пучок, глядится в зеркальце задне-
го вида!
чер, в вечер второй их встречи, чуть попахивало спиртовой основою клея:
тогда она приняла это за алкоголь, теперь же! А что теперь? "Показа-
лось!" "Будто!" Да одни эти слова говорят сами за себя! Нельзя, нельзя
строить даже смутные подозрения на "будто" и "показалось"!.. Хорошо, по-
сомневаться времени еще достанет, она и так тем только и занята, что
сомневается. Вперед, вперед, вперед! En avant!)
из-под сиденья серый макинтош, о пропаже которого так неожиданно и пос-
тоянно будет убиваться бедный его отец, широкополую шляпу; на ходу обла-
чаясь, идет проходными дворами. Перед тем, как вынырнуть на освещенную
улицу - в десятке метров от "Трембиты" - снимает с предохранителя "зау-
эр". Резко входит, коротким взглядом окинув публику, мазнув и по Алине с
восточным ее приставальщиком (интересно: узнал он ее в тот миг?), и
скрывается за служебною дверью. Отстраняет в стремительном движении де-
вушку-подавальщицу, распахивает дверь директорского кабинета.
его мгновенное недоумение сменяется узнаванием, замешанном на сильном,
на грани ужаса, страхе, - директор, однако, пытается страх преодолеть:
из скольких переделок вышел - неужто тут не подфартит?!
лобно. - Ну как засечет кто? Этот твой маскарад - он только для школьно-
го бала годится.
шестерок? Решил: народу много - куда этот мудак сунется?
ляня в наступление, но в наступление, конечно же, липовое: он явно нак-
ручивает время в расчете на случайность какую-нибудь счастливую, - и
точно: под легким напором снаружи дергается дверь.
секунды хватает капитану достать оружие и выстрелить, да не просто выст-
релить, а, как пишут в кодексе, "с особым цинизмом": дырочка: маленькая
такая, изящная возникает в том точно месте, в каком возникла год назад
во лбу бармена. А с той стороны, с затылка, образуется огромная пробои-
на, и брызги мозга, крошево кости летят веером над головою, заляпывая
свежие обои.
встревоженную Ниночку, углубляется в подсобные коридоры, толкает дверь
черного хода, срывая на ходу бородку, макинтош скидывая, но не бегом
вовсе - просто энергичным, обычным для себя шагом - пересекает двор,
скрывается в подворотне, проныривает сквозь нее, сквозь следующую, тенью
проскальзывает в тень-"Шевроле", запускает мощный неслышный мотор - и
снова бесшумно - по тем же задворкам - назад. Перед выездом на освещен-
ную улицу включает подфарники, ближний, дальний и рвет с места, как на
старте "Формулы-1", возле дверей "Трембиты" бьет по тормозам и, надо по-
лагать, успевает поймать себя на мысли, что сегодня-то тормозные шланги
выдержат любое давление. Входит в "Трембиту" и!
глаза: мешал уставившийся прямо на нее черный зрачок револьвера, и это
было так похоже на кусочек только что воображенной сцены, что Алина по-
чувствовала холодок мистического ужаса.
коротком купальном халате, держал револьвер на ладони, спрашивая:
негр из "Интерпола", Джон, оставил, в подарок тебе передал, она,
собственно, и ответила, но ощущение, что черный зрачок глядел на нее ка-
кое-то мгновенье вполне осмысленно, так Алину и не покинуло.
ла! Только знаешь: в ванной оружие лучше не хранить, даже американское.
Ржавеет.
пенсируя и скрывая агрессивностью собственный испуг. - Забыла!
забыла, а отдать - забыла?
кетболен, отшатнувшаяся Алина едва успела удержать оружие от падения), а
сам стал одеваться, приговаривая:
всегда как-то спокойнее! Особенно, когда это преступник-полицейский и,
стало быть, защиты искать не у кого!
зрачок, и обида капитана, который вот-вот, казалось, уйдет навсегда из
ее квартиры, из ее жизни, закончит одеваться - и уйдет, и главное, что
он заговорил о невысказанных алининых подозрениях прямым текстом.
револьвер на диванчике, нежным пальцем провела по капитановой руке.
дать, и самому не хотелось покидать уютную квартирку, уютную эту женщи-
ну, и он продолжал ворчать по инерции, а вернее - скрывая, как мало ему
надо, чтобы размякнуть.
оружие. Но только с одним условием: уметь им пользоваться. Я даже готов
подарить его тебе! на свадьбу. Хоть и очень уж он хорош!
крутанул барабан.
утра - стрельбы. На даче. О'кей?