Давид вокруг ковчега, а заодно будешь приседать, чтобы помочиться и
испражниться: сильные запахи сильнее возбудят нас. Во время оргий надо
испробовать все: чем грязнее воображение, тем слаще удовольствие. Какое
может быть совокупление без гнусностей! Все пороки становятся в хоровод,
держат друг друга за руки, вдохновляют друг друга, когда мы сношаемся.
предаваясь утехам плоти, я, как и ты, друг мой, полагаю, что все пороки
придают новые силы этому высшему пороку, надо лишь уметь соединить их в
момент извержения. Все допустимо, когда человек возбужден, чем многообразнее
удовольствия, тем они сладостнее.
тебе в голову, и ты скоро перестанешь соображать, что говоришь.
делаю: чтобы не посеять плод в чреве этой сучки, я солью свой сок на ее
живот.
порывом друга, - не думай об этом, в нашем саду много места... продолжай
сношаться, дорогой, а если шлюха забеременеет, я приму необходимые меры.
распалили его окончательно, и оба одновременно испытали наивысшее
наслаждение, оба при помощи умелых наперсниц сбросили в предназначенные для
этого сосуды густую сперму, которая так кружила им головы. Но будучи слишком
развратными, чтобы остановиться на этом, они лишь поменялись местами. Теперь
Ив сношал Симеона, который совокуплялся с любовницей своего собрата, обе
девочки давали им лобзать свои ягодицы, а Полина взяла на себя хлопоты по
разжиганию похоти. Она делала это с таким искусством, она настолько хорошо
удовлетворила по очереди все нужды природы, что очень скоро второе
семяизвержение увенчало экстаз наших монахов.
теперь не встанет, пока я не залью в себя шесть бутылок шампанского.
между мной и братом во время того впечатляющего спектакля.
действия; поскольку позиция, в которой я находилась, затрудняла его
наслаждение передней частью моего тела, маленький распутник занялся
задницей. Он поднял мою рубашку, заправил ее под корсет и, получив в
распоряжение мой зад, осыпал его горячими поцелуями. Не имея недостатка в
примерах для подражания, плутишка раздвигал мне ягодицы, вставлял в
отверстие то язык, то палец, а под конец, навалившись на меня, умудрился
достать своим небольшим инструментом до преддверия вагины. Затем,
приободренный этими предварительными упражнениями, он сказал мне, когда наши
актеры в соседней комнате сели за стол:
увидишь, что я сделаю.
сильнее выгнув таз... Но великий Боже! Какая досада! Плохо укрепленная
стенка заскрипела, подалась вперед и рухнула на голову Мартины, да с такой
силой, что та потеряла сознание, и из ее пробитой головы хлынула
густая-кровь. Однако оба монаха, крайне изумленные нашим внезапным
вторжением, не знали, с чего начать: помочь Мартине или обрушиться на нас. И
сладострастие перевесило сострадание, как и должно быть в сердце настоящего
распутника. Оба, необыкновенно возбужденные нашим неглиже, бросились к нам и
принялись жадно ощупывать наши прелести, бранить нас и ласкать одновременно,
предоставив женщинам спасать раненую девочку, которая находилась в таком
плачевном состоянии, что ее пришлось уложить в постель. Злополучная стенка
внесла большую смуту; стол, на который она грохнулась, свалился вместе со
всеми тарелками и бутылками, и оскодки разлетелись по всей комнате.
лежавшей без сознания подруги и доказывая этим, что его больше волновал
порядок в помещении для утех, нежели забота о несчастной жертве.
посмотрим...
Эглем отец Ив: наши бессердечные развратники, не обращая ни малейшего
внимания на бедную Мартину, казалось, были озабочены только удовольствиями,
которые они предвкушали от двух новых предметов, появившихся совершенно
неожиданно.
плутовки! А ее киска... какая она пушистая! Ведь это я произвел ее на свет!
Через полгода это будет лакомый кусочек.
Смотри, - продолжал он, указывая на зад моего брата, - смотри, он уже
сформировался! Нет, дорогой, раз случай ниспослал нам эту радость, надо
вкусить ее и не будем миндальничать!
осмеливались противиться планам, которые, как тучи, сгущались над нашими
головами. Моя мать уже заключила сына в объятия.
- уступи отцу, он хочет тебе добра; если ты ему понравишься, твое счастье
обеспечено... Давай, мой маленький долбильщик, забирайся скорее в то
местечко, из которого ты появился на свет; наслаждение, которое ты получишь,
возможно, смягчит твои страдания от дефлорации, которую тебе готовят,
который в это время будет сношать свою мать. Как ты находишь эту сцену, отец
Ив?
это? Я займусь дефлорацией твоей дочери.
и я хочу совокупиться с обоими. А тебе, друг мой, я предлагаю насладиться не
менее обольстительным и пикантным предметом; я знаю, что, наблюдая
непристойное зрелище, самому надо творить очень грязные и непристойные дела.
Прочисти задницу Мартине, которая только что раскроила себе череп; она
сильно страдает, и твой член усилит ее боль, отчего ты испытаешь неземное
удовольствие: ты ведь понимаешь, дружище, как сладостно действует на все
наши чувства страдание предмета, которым мы наслаждаемся.
восхитился отец Ив, уже потрясая своим огромным копьем перед ягодицами
бедной пораненной девочки. - Подавай сюда свой зад, стерва!
полюбоваться ее раной...
сопротивление - тем более естественное, если принять во внимание
диспропорцию между гигантским фаллосом отца Ива и крохотным изящным задом
юной Мартины. Атака началась, Люси помогала своему любовнику, целовала его,
возбуждала, пока он возился. Несчастная жертва, страдающая от полученного
удара и от противоестественного способа, каким пронзил ее монашеский посох,
задыхалась от дикого крика, а Симеон, созерцавший эту возбуждающую картину,
приступил к делу. Полина уже ввела в себя отвердевший пенис моего брата,
юный блудодей уже сношал свою мать, когда Симеон, увидев перед собой зад
своего сына, с победным воплем атаковал его. Бесчисленные препятствия мешали
этому предприятию, но не таков был Симеон, чтобы отступить. Леонарда держала
мальчика, раздвигая пошире его ягодицы, монах увлажнил Свой член, и вот за
два мощных толчка, сопровождаемых громогласными ругательствами, головка
скрылась в отверстии. Симеон усилил натиск, моя мать безостановочно ласкала
своего сына, ребенок плакал. Наслаждение, которое он испытывал спереди, не
уменьшало острую боль сзади, но никому не было дела до его ощущений. Наконец
новые толчки решили исход схватки: развратный монах достиг дна, и новые
богохульства возвестили о его победе. Под рукой у него оказалась Леонарда,
он начал облизывать ее, продолжая содомировать сына, а чтобы инцест был
полным, распутник захотел лобзать мне ягодицы. Меня водрузили на спину
кровного наперсника его преподобия, и содомит дал волю своим чувствам. В это
время, не спуская глаз с моего отца, Ив осыпал задницу Мартины сильными
ударами, а его любовница ублажала монаха искусственным фаллосом.
доказательства, свой измазанный дерьмом член, затем вновь погрузил его в
окровавленное отверстие с такой силой, что несчастная Мартина едва не
лишилась чувств. - Посмотри, как мне приятно.
которую обрушилось столько бед, залила комнату своей кровью.
голове, раз твой член тверд, и проткни ее череп насквозь!
покое зад раненой девочки, поставил ее на колени и... вонзил свой инструмент
в рану! Он извергнулся в ее голове, пробив тростью череп несчастной с другой
стороны.
моего брата и кусая мне ягодицы, - ах, как это чудесно! Я люблю ужасы...
Никогда я так приятно не кончаю, как в те минуты, когда совершаю их, когда
их вижу или заставляю совершать других... Но погоди, - продолжал мой отец, -
чтобы прийти в чувство, я должен выпороть эту тварь.
выдержит больше.
шлюха не издохнет, она в состоянии выдержать все.