офицеров, распоряжался на палубе. Этот малорослый блондин мелкими шажками
сновал по палубе и, прищуривая маленькие глазки, не
останавливался перед сложными судовыми приспособлениями. Затем он приказал
команде грузить уголь с транспорта "Курония".
прапорщика: впереди высокий черноглазый человек с хмурым лицом, за ним
полнотелый улыбающийся блондин, пониже ростом.
лучше бы грузить на палубу. Погода свежеет. Боюсь - помешает она нам.
Трегубов, только что прибывший с флагманского броненосца "Князь Суворов".
имею удовольствие быть вашим соплавателем. Назначен сюда старшим офицером.
Владивосток. Больше она не встречалась с русскими кораблями.
приказал собрать команду на ют. При пасмурном небе дул очень свежий
встречный ветер, заглушая слова начатой речи. Командиру пришлось повысить
голос до выкрика. "Стоящим сзади матросам показалось даже, что он кого-то
ругает. А один из них, Леконцев, спросил своего соседа:
направляемся и мы. Но наш путь иной: вокруг Японии Тихим океаном в Охотское
море. Мы должны в целости доставить этот пароход к своим берегам.
попадаться на глаза японцам. Помимо наград за отвагу, вы получите еще и
призовые деньги за привод судна с контрабандой...
волны, вырастая в белопенные бугры. Молнии с треском и грохотом рвали черные
тучи. На океан обрушивались ливни дождя, казалось, все небо задымилось от
вспышек огня, но кто-то незримый сейчас же заливал их из гигантских шлангов,
густо разбрызгивая струи воды. И среди этой разбушевавшейся стихии, качаясь
и черпая бортами волны, шла одинокая "Олдгамия". Больше всех мучились
кочегары, работая в закупоренной и душной преисподней.
заменялись верхнепалубными матросами:
стих. На корабле наступило успокоение. Определили девиацию на все тридцать
два румба. Матросы, отдыхая, разговаривали больше всего о 2-й эскадре и
по-разному гадали о ней. Но никто из них не знал, что в этот день осколки
ее, окруженные превосходными силами противника, выдерживают второй день боя.
Машинист Кучеренко, уверенный в себе человек, рассказывал своим товарищам:
комплекта. Я сам напросился на "Олдгамию". Уж очень мне хотелось узнать,
какие устройства на английском судне.
броненосце. Обращаюсь к начальству с просьбой - ни в какую. Я опять свое -
хочу, мол, сражаться. А мне - по физиономии. Кровь изо рта и носа...
фигуру, сбалагурил:
горизонтом и занялся другими делами. Сутулясь, он корпел над отобранными у
англичан документами.
Обманывает он. Груз, конечно, шел в Японию, а не в Гонконг. Сто пятьдесят
тысяч деревянных ящиков, а в каждом по две пудовых железных банки с
керосином. Я думаю, что ящиков у них будет поменьше. А под ними, вероятно,
скрыт военный груз - орудия или снаряды...
обрадовался. Нашелся документ, отчасти подтверждающий подозрения командира.
Груз действительно был адресован в Японию. У Трегубова в этот день было
хорошее настроение. Проходя по верхней палубе, не убранной и грязной, он
только поморщился, но кричать на матросов, как обычно, не стал. Зато на
следующий день, 13 мая, командир разошелся с утра. Сутуля свою высокую
фигуру, он медленно обходил верхнюю палубу и сердито вскидывал черные
блестящие глаза на сопровождавших его прапорщиков - малорослого Потапова и
полнотелого Леймана.
Удивляюсь на вас, господа. Как будто вы никогда в жизни не служили на судах.
Прошу вас немедленно заняться чистотой и наведением порядка.
командира. Но тот нисколько не смутился и, весело глядя в лицо Трегубову,
заговорил:
пришла в себя. Завтра же все будет в порядке. А во Владивосток "Олдгамия"
придет выкрашенной и чистенькой, как именинница.
были свои расчеты - не мучить преждевременно матросов. Их энергия и сила
могут пригодиться для более ответственных моментов, какие в дальнем плавании
выпадают на долю моряков.
на мостике. Но офицерам было не до него. Прислушиваясь к их разговору, он
понял, что авралу не бывать.
ее на глазах меняется. А посмотрите, как заволакивается горизонт.
повернувшись к своему помощнику, поспешно заговорил:
островов. Течение проливов сказывается. Это и есть то, о чем предупреждал
меня флагманский штурман полковник Филипповский.
температуру. Старайтесь иметь обсервацию. По счислению мы будем выбирать
пролив Фриза или Буссоля.
заговорил:
Погода портится, всем будет жарко.
смотрели на надвигающуюся с горизонта мутную завесу. Туман, наплывая,
сокращал видимость, дневной свет заметно тускнел. Вода из
становилась мутно свинцовой, температура ее упала до шести градусов по
Реомюру.
холоднее, как будто корабль приближался к границам заполярья. Офицеры не
спали. Утром 19 мая они собрались на мостике, с удивлением разглядывали друг
друга. Бессонные лица их были землисто-бледны, веки припухли, и глаза стали
какими-то слюдяными, бесцветными, словно выеденными за ночь туманом.
все-таки плохо его видел. Он говорил:
обсервации. Для определения своего места мы можем руководствоваться только
компасом, лагом, принимая в расчет еще местное течение. Сейчас же надо
решить, каким проливом мы пойдем - Фриза или Буссоля?
его разглядеть в тумане, и сказал:
сейчас по счислению пролив Фриза ближе, чем Буссоля. И ошибки будет меньше.
находиться на широте 42°58' нордовой и долгой 143°32' остовой. Командир
Трегубов был уверен, что приблизился к проливу Фриза между островами Уруп и
Итуруп Курильской гряды. Он распорядился лечь на курс норд-вест 17°, сделав
общую поправку пять градусов. Туман густел. Людям с мостика ничего не было
видно вокруг, кроме серой волнующейся мглы. Носовая и кормовая части
корабля, окутанные туманом, пропали с глаз словно растаяли.
плывет он с ними в таинственную неизвестность. Командир, старший офицер и
рулевой походили теперь больше на воздухоплавателей, чем на моряков, и будто
находились они не на мостике, а в гондоле воздушного шара, пробивающегося
высоко над морем сквозь толщу густых облаков. Командир то поднимался на
цыпочках, как это бывает с человеком, который ловчится взглянуть из-за
простенка, то приседал на корточки, стараясь хоть что-нибудь разглядеть
впереди, но серая, заволакивающая пелена была непроницаема. Такого густого и
постоянного тумана нельзя больше встретить нигде на всем земном шаре. Это
феноменальное явление природы объясняется тем, что у Курильской гряды
сталкиваются два течения: теплое со стороны Японии, холодное со стороны
Охотского моря.