сколько благоприятных обстоятельств! Будем надеяться, - надежда так хо-
роша, так сладостна! Вы упрекаете меня в эгоизме, Валентина, а чем вы
были для меня? Прекрасной и холодной статуей целомудренной Венеры. Что
вы обещали мне взамен моей преданности, послушания, сдержанности? Ниче-
го. Что вы дарили мне? Крохи. Вы говорите со мной о господине Д'Эпине,
вашем женихе, и вздыхаете при мысли, что будете когда-нибудь принадле-
жать ему. Послушайте, Валентина, неужели это все, что у вас есть в душе?
Как! Я отдаю вам свою жизнь, свою душу, только для вас одной бьется мое
сердце, и вот, когда я всецело принадлежу вам, когда я мысленно говорю
себе, что умру, если потеряю вас, - вас даже не ужасает мысль, что вы
будете принадлежать другому! Нет, если бы я был на вашем месте, если бы
я чувствовал, что меня любят так, как я вас люблю, я бы уже сто раз про-
тянул руку сквозь прутья этой решетки и сжал руку несчастного Максимили-
ана со словами: "Я буду вашей, только вашей, Максимилиан, в этом мире и
в том".
ет и плачет. Он сразу опомнился.
огорчил вас!
несчастна и одинока. Я живу почти в чужом доме, потому что мой отец поч-
ти чужой мне; вот уже десять лет мою волю каждый день, каждый час, каж-
дую минуту подавляет железная воля моих властителей. Никто не видит моих
страданий, и я сказала о них только вам. Кажется, будто все добры ко
мне, все меня любят; на самом деле все враждебны мне. Люди говорят: гос-
подин де Вильфор слишком серьезный и слишком строгий человек, чтобы про-
являть к дочери большую нежность, но зато она должна быть счастлива, что
нашла в госпоже де Вильфор вторую мать. Так вот, люди ошибаются: отец
совершенно равнодушен ко мне, а мачеха жестоко ненавидит меня, и эта не-
нависть тем ужаснее, что она прикрывается вечной улыбкой.
висть ко мне объясняется очень просто. Она обожает своего сына, моего
брата Эдуарда.
все-таки, мне кажется, ее ненависть вызывается именно этим. У нее самой
нет никакого состояния, я же получила большое наследство после моей ма-
тери, и это богатство еще удвоится тем, что я когда-нибудь унаследую от
господина и госпожи де Сен-Меран; ну вот, мне и кажется, что она завиду-
ет. Боже мой, если бы я могла отдать ей половину своего состояния, лишь
бы чувствовать себя родной дочерью в доме моего отца, я, конечно, сейчас
же сделала бы это.
кажется, будто мои оковы поддерживают меня, и я боюсь их сбросить. К то-
му же мой отец не из тех людей, которых можно безнаказанно ослушаться;
он повелевает мной, он повелевал бы и вами и даже самим королем, потому
что он силен своим незапятнанным прошлым и своим почти неприступным по-
ложением. Клянусь вам, Максимилиан, я не вступаю в борьбу, потому что
боюсь этим погубить вас вместе с собой.
смотреть так мрачно на будущее?
тавляю блестящей партии, то я все же во многих отношениях принадлежу к
тому обществу, среди которого вы живете. Прошло то время, когда во Фран-
ции существовали две Франции: знать времен монархии слилась со знатью
Империи, аристократия меча сроднилась с аристократией пушки... А я при-
надлежу к этой последней: в армии меня ждет прекрасное будущее; у меня
хоть и небольшое, но независимое состояние; наконец, в наших краях пом-
нят и чтут моего отца как одного из самых благородных негоциантов, ког-
да-либо существовавших. Я говорю: "в наших краях", Валентина, потому что
вы тоже почти из Марселя.
мне мою мать, этого всеми оплакиваемого ангела, который недолгое время
охранял свою дочь на земле и - я верю - продолжает охранять ее, взирая
на нее из вечной обители! Ах, Максимилиан, будь жива моя бедная мать,
мне нечего было бы опасаться; я сказала бы ей, что люблю вас, и она за-
щитила бы нас.
что вы сами сказали, вы были бы тогда счастливы, а счастливая Валентина
не снизошла бы ко мне.
мне... Но скажите...
ее колебание.
будь в Марселе какого-нибудь недоразумения между вашим отцом и моим?
считать того, что ваш отец был более чем ревностным приверженцем Бурбо-
нов, а мой отец был предан императору. Я полагаю, что в этом было
единственное их разногласие. Но почему вы об этом спрашиваете?
Это произошло в тот день, когда в газетах напечатали о вашем произ-
водстве в кавалеры Почетного легиона. Мы все были у дедушки Нуартье, и
там был еще Данглар, - знаете, этот банкир, его лошади третьего дня чуть
не убили мою мачеху и брата. Я читала дедушке газету, а остальные обсуж-
дали брак мадемуазель Данглар. Когда я дошла до места, которое относи-
лось к вам и которое я уже знала, потому что еще накануне утром вы сооб-
щили мне эту приятную новость, - так вот когда я дошла до этого места, я
почувствовала себя очень счастливой... и я была очень взволнована, пото-
му что надо было произнести ваше имя вслух, - я, конечно, пропустила бы
его, если бы не боялась, что мое умолчание будет дурно истолковано, -
так что я собрала все свое мужество и прочитала его.
была настолько убеждена, что ваше имя сразит всех, как удар грома (види-
те, какая я сумасшедшая!), что мне показалось, будто мой отец вздрогнул,
так же как и господин Данглар (это уж, я уверена, было просто мое вооб-
ражение).
ви.) Не из тех ли он марсельских Моррелей, отъявленных бонапартистов, с
которыми нам пришлось столько возиться в тысяча восемьсот пятнадцатом
году?"
то, всех этих фанатиков; он называл их пушечным мясом, и это было подхо-
дящее название. Я с радостью вижу, что новое правительство снова прово-
дит этот спасительный принцип. Если бы оно только для этого сохранило
Алжир, я приветствовал бы правительство, хоть Алжир и дороговато нам об-
ходится".
Но пусть вас не смущает то, что сказал господин де Вильфор: мой отец не
уступал в этом смысле вашему и неизменно повторял: "Не могу понять, по-
чему император, всегда так здраво поступающий, не наберет полка из судей
и адвокатов, чтобы посылать их всякий раз на передовые позиции?" Как ви-
дите, дорогой друг, обе стороны не уступают друг другу в живописности
своих выражений и мягкосердечии. А что ответил Данглар на выпад коро-
левского прокурора?
кажется такой жестокой; а через минуту они встали и вышли. Только тогда
я заметила, что дедушка очень взволнован. Надо вам сказать, Максимилиан,
что только я одна замечаю, когда бедный паралитик волнуется. Впрочем, я
догадывалась, что этот разговор должен был произвести на него тяжелое
впечатление. Ведь на бедного дедушку никто уже не обращает внимания;
осуждали его императора, а он, по-видимому, был фанатично ему предан.
рии, - сказал Максимилиан, - он был сенатором, и, как вы знаете, Вален-
тина, а может быть, и не знаете, он участвовал почти во всех бонапар-
тистских заговорах времен Реставрации.
очень странным: дед бонапартист, отец роялист; странно, правда?.. Так
вот я обернулась к нему. Он взглядом указал мне на газету.
симилиан", - произведен в кавалеры Почетного легиона?"
четного легиона, а ведь он незнаком с вами. Может быть, это у него приз-
нак безумия, потому что, говорят, он впадает в детство, но мне он доста-
вил много радости этим "да".
Орлов Алекс
Шилова Юлия
Ильин Андрей
Ильин Андрей
Гуль Роман Борисович
Муркок Майкл