наперед по крыше дилижанса, кондуктор, и угощайся из корзины. Не то чтобы мы
стали придерживать из-за этого коней, напротив - мы пустим их во весь опор в
честь этой пирушки. Ах, давно уже аромат такого старого вина не смешивался с
мягким дыханием ночи, и отличное это винцо для того, чтобы промочить горло
трубачу. Попробуйте только. Не бойся приложиться к бутылке, Билл, еще
глоточек! Теперь вздохни поглубже, Билл, и берись за рожок. Вот это музыка!
Вот это звук! "Через горы, далеко", в самом деле. Эй, пошел! Проказница
кобылка нынче так и играет. Эй, пошел! Пошел! Взгляните на ясный месяц! Мы
не успели моргнуть глазом, как он уже поднялся высоко, - и земля, подобно
воде, отражает все, что ни есть у ней на груди. Изгороди, деревья, низенькие
домики, колокольни, гнилые пни и свежая молодая поросль - все вдруг гордо
подняло голову и намерено до утра любоваться на свою прекрасную тень. Вон
там трепещут тополя, для того чтобы их дрожащие листья могли видеть себя на
земле. Не таков дуб: ему не к лицу трепетать, и он смотрит на свой крепкий и
коренастый образ, не шевеля ни единой веткой. Поросшая мхом калитка, едва
держась на скрипучих петлях, вертится взад и вперед, вся покосившись от
старости, словно капризная старая вдова перед зеркалом; а наша собственная
тень бежит через канавы и кусты, по вспаханным полям и ровной земле, по
крутым косогорам и отвесным стенам, словно призрачный охотник.
прячет ее, но легкий, воздушный как вуаль, который, на наш взгляд скромных
созерцателей, придает новую прелесть всему, что прикрывает как настоящая
вуаль, кто бы против этого ни возражал, - и так всегда было и будет. Эй,
пошел! Теперь мы плывем, как сама луна. То прячемся на минуту в роще, то в
облаке тумана; то появляемся опять на широкой светлой дороге, то скрываемся,
- но всегда мчимся вперед, и наш бег на земле повторяет бег луны в небе. Эй,
пошел! У нас состязание с луной!
пошел! Еще два перегона, и сельская дорога превратилась в сплошную улицу.
Эй, пошел! - мимо летят огороды, ряды домов, дачи, аллеи, площади и
бульвары; мимо фургоны, дилижансы, подводы; мимо спозаранку поднявшиеся
рабочие, запоздавшие прохожие, пьяные гуляки и трезвые грузчики; мимо кирпич
и известка во всех видах; и вот мы въезжаем в город по тряской мостовой, и
теперь нам не так-то легко сохранить небрежную позу, сидя на козлах
дилижанса! Эй, пошел! - мимо бесчисленных поворотов, по бесконечному
лабиринту извилистых улиц, а вот, наконец, и старая гостиница, и Том Пинч,
сойдя с козел, растерянный и оглушенный, оказывается в Лондоне!
на чай.
приехали на пять часов позже; в такой ранний час я не знаю, куда идти и что
с собой делать.
повидаться с обширным кругом заботливых друзей и знакомых, что было бы
довольно трудно разубедить его. Том и не пытался. Он с радостью уклонился от
этой темы и, войдя в гостиницу, вскоре крепко уснул перед огнем в одной из
общих комнат окнами во двор. Когда он проснулся, все в доме уже поднялись, и
он умылся и переоделся, что очень его освежило после дороги; и так как было
уже восемь часов, он тут же отправился повидаться со своим другом Джоном.
ходьбы от гостиницы Тома, однако ему показалось, что это очень далеко,
потому что он сделал крюк мили в две, надеясь сократить дорогу. Очутившись,
наконец, перед дверью Джона на третьем этаже, он остановился в нерешимости,
положив руку на дверной молоток и дрожа от головы до пяток: его волновала
мысль, что нужно будет рассказать обо веем, что произошло между ним и
Пекснифом, и он боялся, что Джона страшно обрадует эта новость.
пройти через это".
Может, оттого никто не отворяет дверь?"
ломая голову над тем, где же тут по соседству живет джентльмен, который
кричит кому-то во все горло: "Войдите!"
живет здесь и кричит именно мне. А я и не подумал. Не знаю, удастся ли мне
открыть дверь снаружи? Кажется, да".
повернув ее, он услышал все тот же голос, повторявший необыкновенно громко:
"Что же вы не входите?"
крики, и едва успел разглядеть джентльмена в халате и туфлях (сапоги стояли
рядом наготове), сидевшего за завтраком с газетой в руках, как этот самый
джентльмен, рискуя опрокинуть чайный столик, бросился к Тому и обнял его.
руки и дрожа сильнее прежнего. - Как вы добры.
не забыли, как меня, зовут?
добры!
твердите все одно и то же? Чего же вы от меня ждали, хотел бы я знать? Вот,
садитесь сюда, Том, и ведите себя разумно. Как вы поживаете, мой милый? Я
страшно рад вас видеть!
надеюсь. Если бы я знал, что вы приедете, Том, я бы заказал что-нибудь к
завтраку. Для меня лично такой сюрприз лучше всякого завтрака, но вы - дело
другое, не сомневаюсь, что вы проголодались, как на охоте. Придется вам
обойтись тем, что есть, а за обедом мы себя вознаградим. Вам с сахаром, я
знаю; помните сахар у Пекснифа? Ха-ха-ха! Как поживает Пексниф? Когда вы
приехали в город? Да начните же с чего-нибудь, Том! Вот здесь только
остатки, но это совсем не плохо. Копченая кабанья голова - попробуйте, Том.
Начните хотя бы. Какой вы чудак! Я страшно рад вас видеть!
буфету, доставая разные копчености в банках, выгребая из чайницы невероятное
количество чая, роняя французские булки в сапоги, поливая масло кипятком,
делая много других промахов в том же роде и нисколько этим не огорчаясь.
вскакивая, чтобы сделать еще добавление к завтраку. - С этим мы как-нибудь
обойдемся до обеда. А теперь рассказывайте, Том. Во-первых, как поживает
Пексниф?
этим, хоть и не желаю ему зла. Я ушел от него, Джон. Совсем ушел.
и не мог бы оставаться у него ни при каких обстоятельствах. К моему
прискорбию, Джон, вы верно о нем судили. Может быть, это смешная слабость,
Джон, но, поверьте, мне было очень тяжело и горько узнать это.
кротко прося его не смеяться над этими словами. Джон Уэстлок был так же
далек от этой мысли, как и от того, чтобы свалить его на пол ударом кулака.
Когда-нибудь в другой раз я вам расскажу, что случилось. Примиритесь с моей
причудой, Джон, сейчас мне не хочется ни думать, ни говорить об этом.
несколько времени, - теперь, когда я понял, как много это для вас значится и
сам не знаю, радоваться или печалиться, что вы, наконец, сделали такое
открытие. Я упрекаю себя за то, что когда-то шутил над вами.
благородно с вашей стороны так отнестись ко мне и к моему открытию. Мне
совестно думать, что я колебался хоть минуту, идя сюда. Вы не знаете, какая
тяжесть снята с моей души, - продолжал Том жизнерадостно, снова берясь за
нож и вилку. - Сейчас я нанесу порядочный урон кабаньей голове.
принялся накладывать на тарелку приятеля всякого рода яства, несовместимые
друг с другом, так что Том позавтракал весьма основательно и почувствовал
себя значительно лучше.
следивший за каждым движением Тома. - А теперь насчет ваших планов. Вы,
конечно, остановитесь у меня. Где ваш сундук?
лучше о - том, что вы хотели делать. Вы хотели, приехав сюда, посоветоваться
со мной - не так ли, Том?
сомневаюсь, раз он ваш.
закрою лавочку и не отпущу вам столь ценный товар. Вы у меня в гостях, Том.
Жаль, что здесь нет для вас органа.
ответил Том.
Эриксон Стивен
Аникина Наталья
Шилова Юлия
Маккэфри Энн
Шилова Юлия
Шилова Юлия