всеобщности. Но она неотъемлемо присуща понятию, и потому в ней самой уже
выражена бесконечная близость разложения конечного. Эта всеобщность
непосредственно изобличает определенность конечного и выражает его
несоответствие ей. - Или, вернее сказать, его соответствие уже имеется
налицо; абстрактное определенное положено как составляющее одно со
всеобщностью, и именно поэтому оно положено не как обособленное (fur sich) -
в этом случае оно было бы лишь определенным, - а только как единство себя и
всеобщего, т. е. как понятие.
рассудком и разумом. Если понятие рассматривается как чуждое разума, то на
это следует скорее смотреть как на неспособность разума распознавать себя в
понятии. Определенное и абстрактное понятие есть условие или, вернее,
существенный момент разума; оно одухотворенная форма, в которой конечное
через ту всеобщность, в коей оно соотносится с собой, воспламеняется внутри
себя, положено как диалектическое и тем самым есть само начало явления
разума.
остается еще лишь указать, каким оно тем самым уже положено. - Различие,
которое есть существенный момент понятия, но в чисто всеобщем еще не
положено как таковое, в определенном понятии вступает в свои права.
Определенность в форме всеобщности образует в соединении с ней простое; это
определенное всеобщее есть определенность, соотносящаяся с самой собой, -
определенная определенность или абсолютная отрицательность, положенная
обособленно (fur sich). Но соотносящаяся с самой собой определенность есть
единичность. Так же как всеобщность уже непосредственно в себе и для себя
есть особенность, так и особенность столь же непосредственно в себе и для
себя есть единичность, которую следует рассматривать прежде всего как третий
момент понятия, поскольку ее фиксируют как противостоящую двум первым, но
также и как абсолютное возвращение понятия внутрь себя и в то же время как
положенную утрату понятием самого себя.
три определенных понятия, если их именно желают считать. Уже ранее было
показано, что число - неподходящая форма для выражения понятийных
определений ", но менее всего подходит она для выражения определений самого
понятия; число, поскольку оно имеет принципом "одно", обращает считаемое в
совершенно обособленные и совершенно безразличные друг к другу [предметы].
Из изложенного выше явствует, что различные определенные понятия - это
скорее просто лишь одно и то же понятие, а не такие, которые распадаются на
множество.
понятий. В них сразу же бросается в глаза непоследовательность, состоящая в
том, что виды вводятся таким образом: по количеству, качеству и так далее
имеются следующие понятия. "Имеются" - в этом выражен лишь один довод, а
именно что мы находим в наличии такие-то виды и что они выказывают себя в
соответствии с опытом. Таким путем получается эмпирическая логика - странная
наука, иррациональное познание рационального. Логика дает этим весьма плохой
пример следования своим собственным учениям: она позволяет себе самой делать
обратное тому, что она предписывает как правило, согласно которому понятия
должны быть выведены, а научные положения (следовательно, и положение:
имеются такие-то и такие-то различные виды понятий) доказаны. - Философия
Канта допускает в этом отношении еще и другую непоследовательность: для
трансцендентальной логики она заимствует категории в качестве так называемых
основных понятий из субъективной логики, в которую они были приняты
эмпирически. Так как трансцендентальная логика признает это, то непонятно,
почему она решается на заимствование из такой науки, а не берется сразу же
сама за дело эмпирически.
ясности, а именно на ясные и смутные, отчетливые и неотчетливые, адекватные
и неадекватные. Здесь можно также упомянуть понятия полные, излишние и
другие подобного рода излишности. - Что касается деления по ясности, то
сразу обнаруживается, что эта точка зрения и относящиеся к ней различения
заимствованы из психологических, а не логических определений. Так
называемого ясного понятия, говорят, достаточно для того, чтобы отличать
один предмет от другого; но нечто подобное еще нельзя назвать понятием; это
не что иное, как субъективное представление. Что такое смутное понятие, это
должно оставаться его тайной, ведь иначе оно было бы не смутным, а
отчетливым понятием. - Отчетливое, говорят, это такое понятие, признаки
которого могут быть указаны. В таком случае оно, собственно говоря, есть
определенное понятие. Признак (если уж верно понимать его) есть не что иное,
как определенность или простое содержание понятия, поскольку это содержание
отличают от формы всеобщности. Но признак) вовсе не обязательно имеет это
более точное значение, он вообще лишь определение, посредством которого
некий третий отмечает (inerkt) для себя тот или иной предмет или понятие;
поэтому признаком может служить весьма случайное обстоятельство. Вообще он
выражает собой не столько имманентность и существенность определения,
сколько соотношение его с некоторым внешним рассудком. Если рассудок
действительно есть рассудок, то он имеет собой понятие и отмечает для себя
его не чем иным, как тем, что содержится в понятии. Если же признак отличен
от того, что содержится в понятии, то он некоторый знак или какое-то иное
определение, принадлежащее к представлению о вещи, а не к ее понятию. - А
что такое неотчетливое понятие - это можно оставить без внимания как нечто
излишнее.
предстает, собственно говоря, соответствие между понятием и реальностью, что
уже есть не понятие, как таковое, а идея.
определением понятия, то логику поставили бы в затруднение простые понятия,
которые согласно другому делению противопоставляются сложным. Ведь если бы
был указан истинный, т. е. имманентный, признак простого понятия, то нельзя
было бы считать это понятие простым; если же не указали бы такого признака,
то понятие не было бы отчетливым. Здесь выручает ясное понятие. Единство,
реальность и тому подобные определения признаются простыми понятиями,
пожалуй, только потому, что логики оказались не в состоянии найти их
определения и поэтому удовольствовались тем, чтобы иметь о них просто ясное
понятие, т. е. не иметь никакого. Для дефиниции, т. е. для указания понятия,
обычно требуют указания рода и видового отличия. Она дает, следовательно,
понятие не как нечто простое, а как то, что имеет две поддающиеся счету
составные части. Но такое понятие не становится еще от этого чем-то сложным.
- Перед рассуждающим о простом понятии предстает, по-видимому, абстрактная
простота, единство, не содержащее внутри себя различия и определенности и
поэтому не составлющее того единства, которое свойственно понятию. Поскольку
предмет имеется в представлении и, в особенности, в памяти или же поскольку
он абстрактное определение мысли, он может быть совершенно прост. Даже самый
богатый по своему содержанию предмет, например дух, природа, мир, а также
Бог, если он без всякого понятия берется в простом представлении о столь же
простом слове: дух, природа, мир, Бог, есть, правда, нечто простое, чем
сознание может довольствоваться, не выделяя для себя далее какого-либо
отличительного определения или признака; но предметы сознания не должны
оставаться такими простыми, не должны оставаться представлениями или
абстрактными определениями мысли, а должны быть постигнуты в понятии, т. е.
их простота должна быть определена вместе с их внутренним различием. -
Сложное же понятие - это то же, что деревянное железо. О чем-то сложном
можно, правда, иметь то или иное понятие, но сложное понятие было бы чем-то
худшим, нежели материализм, который признает сложным лишь субстанцию души, а
мышление все же считает простым. Неразвитая рефлексия прежде всего
наталкивается на сложность как на совершенно внешнее соотношение, на худшую
форму, в которой можно рассматривать вещи;
единством. А еще и переносить форму самого неистинного наличного бытия на Я,
на понятие, - это уж чересчур, это полное неприличие и варварство.
- Если бы при рассмотрении понятия дело шло о том, чтобы указать, какие
имеются определенные понятия, то пришлось бы привести все возможные
определения, - ведь все определения суть понятия и тем самым определенные
понятия, - и все категории бытия, равно как и все определения сущности,
надлежало бы привести как виды понятий. Впрочем, в сочинениях по логике - в
одних больше, в других меньше, как кому вздумается, - говорится о том, что
имеются понятия утвердительные, отрицательные, тождественные, условные,
необходимые и т. д. Так как подобные определения уже не имеют отношения к
природе самого понятия и потому, когда они приводятся при рассмотрении его,
находятся не на подобающем им месте, то они допускают лишь поверхностные
толкования слов и не представляют здесь никакого интереса. - В основании
контрарных и контрадикторных понятий - различие, на которое здесь обращают
особое внимание, - лежит рефлективное определение разности и
противоположения. Они рассматриваются как два отдельных вида, т. е. каждое
как неподвижно существующее само по себе и безразличное к другому,
рассматриваются без всякой мысли о диалектике и внутренней ничтожности этих
различий;
контрадикторное. Природа и существенный переход тех рефлективных форм,
которые ими выражаются, рассмотрены нами в своем месте . В понятии тождество
развито во всеобщность, различие - в особенность, противоположение,
возвращающееся в основание, - в единичность. В этих формах указанные выше
рефлективные определения таковы, каковы они в своем понятии. Всеобщее
оказалось не только тожественным, но в то же время и разным или контрарным
по отношению к особенному и единичному и, далее, также противоположным им
или контрадикторным; но в этом противоположении оно тожественно с ними и
есть их истинное основание, в котором они сняты. То же можно сказать об
Афанасьев Роман
Орловский Гай Юлий
Конюшевский Владислав
Лондон Джек
Корнев Павел
Перумов Ник