Чтение 133–й страницы книги ~Рубеж~

только ворочался редко.

Толпа между тем напирала. Иные уже и в ров спустились - по
шею в зеленой ряске. Кое-кто и на вал карабкаться начал. А крику-то,
крику!

- Свободу Мазапуре!

- Свободу нашему доброму наместнику!

- Вы не имеете права! Не имеете права!

Переглянулась Ярина с Хведиром, на Мыколу взглянула. Чего
делать-то? В ответ кричать, все злодейства упыря клятого помянуть?

Поверят ли? Ежели до сих пор Мацапуру-кровопийцу не
раскусили, то кричи - не кричи, не будет толку.

Подошел Петро с гаковницей, присел у каменного зубца, к плечу
зброю приладил.

А толпа уже возле самых ворот. Откуда-то лестницы взялись, а
вот и бревно тащат. Не иначе, путь прошибать решили.

- Сво-бо-ду Ма-за-пу-ре! Сво-боду!..

Покачал головой Мыкола, рукой по усам черным провел.

- А ну-ка, Яринка, закрывай уши! Давай, Петро!

- Гы!

И - бабахнуло!

Когда Ярина руки от ушей оторвала, от толпы уже, почитай, не
осталось ничего. Только во рву кто-то еще бултыхался, никак выбраться
не мог. да какой-то мугырь кругами у ворот бегал, за бок держась.

Крупная соль попалась. Видать, мололи плохо!

Остальные были уже далеко. Стояли, кулаками воздух молотили.
И кричали, само собой.

- Аспидовы пасынки! Аспидовы пасынки замок захватили!
Глиняный Шакал! Глиняный Шакал!

Громко кричали, от души. Не иначе, хотели, чтобы их в замке
услышали. Услышали. Пришлось Ярине пояснять, кто таков Шакал Глиняный
и как с ним должно бороться. А вот с пасынками Аспидовыми промашка
вышла. Вроде бы и понятно, а все же не очень.

Даже Хведир-Теодор помочь не смог. Протер окуляры, руками
развел.

Не знает.

- И ладно, - заявил Мыкола Еноха. - Аспидовы, не Аспидовы,
пасынки, не пасынки, а больше не сунутся, мугыри! Ну, пошли, что ль,
Яринка?

Поморщилась панна сотникова, трость пальцами сжала. Знала,
куда идти предстоит! Не хотела. Только понимала - придется.

За толстыми прутьями, за пудовым замком спрятан был Мацапура.

Словно зверь лютый.

Ну, так он и есть - зверь!

Клетку железную в самом глубоком подвале отыскали. Отыскали,
подальше в темный угол задвинули...

Капало с потолка. Сырость за ворот проникала. Чадил огарок
свечной. И показалось Ярине, будто вырос Дикий Пан, раздулся, плотью
панской клетку заполняя. Словно и не человек он уже.

А может и вправду - не человек?

Перекрестилась Ярина. Мыкола понял - улыбнулся, погладил по
плечу.

Держись, мол, Ярина Логиновна!

Поначалу думала, что станет Дикий Пан прутья грызть, диким
зверем реветь, клетку расшатывать.

Не стал. Тихо сидел, очи потупив. Только шевелились толстые
губы - беззвучно.

Или молитву читает? Так знаем мы эти молитвы!

Переглянулись Мыкола с девушкой, ближе подошли.

- Чуешь ли нас, пан Станислав?

Не ответил - только губами зашевелил чаще.

Дивно стало Ярине. Сколько раз представляла такое, сколько
мечтала! Думала, кинется на Дикого Пана, зубами рвать будет, железом
каленым жечь. А вот теперь стоит перед своим ворогом смертным, и вроде
бы как сказать нечего.

Да и о чем говорить с нелюдем? Только об одном. Ну, так о том
сам

Мыкола скажет.

- Суд тебя ждет, пан Мацапура-Коложанский, а после суда -
огонь пекельный.

Дрогнул голос Мыколы. Понимала Ярина, что держит себя Еноха-
старший из последних сил. И то - каково с убийцей родного батьки речи
вести?

- И чтоб огонь тот хоть на чуток меньше жег, сделай единое
доброе дело в жизни своей упыриной: поведай, чего кнеж тутошний
супротив нас, супротив Войска Запорожского удумал? Скажи - и умирать
тебе легче станет. А живым тебя все одно не выпустим. Так и знай!

Не ответил Дикий Пан - молчал. Даже губами шевелить перестал.
Нахмурился Мыкола, хрустнул пальцами, кулаки сжимая.

- Или, думаешь, подмоги дождешься? Так подмога за стенами, а
мы - тут. Не скажешь - мучить начнем смертно. И огонь тебе будет, и
железо. Сам пытать стану - не побрезгую. Потому как не человек ты -
нелюдь и всему поспольству ворог. Ты не скажешь - боль твоя скажет!

Даже Ярине не по себе стало от слов таких. Знала - не шутит
Мыкола. Не побоится руки замарать.

Поднял голову Дикий Пан. Приподнялся грузно - дрогнула
клетка. Вперед подался, ручищами за прутья взялся. Посмотрел...

Сжала Ярина Мыколину руку. Ой, и страшно смотрел Мацапура! И
не на Еноху - прямо ей в глаза. И почудилось девушке, будто слышит она
панский голос:

- Вызволи меня, Ярина Логиновна! Вызволи - не пожалеешь! В
самую душу слова неслышные западали. Отшатнулась панна сотникова,
глаза ладонями закрыла. Но невидимый голос только загустел, сильнее
стал:

- Ой, не пожалеешь! А не вызволишь - сама погинешь, и батька
твой погинет, и хлопцы все твои. И весь мир погниет!

И отозвалась душа. Страхом - и надеждой. И уже вспомнила
панна сотникова, где Еноха-старший ключ от клетки железной прячет.

- Вызволи-и-и!..

- Что с тобой, Яринка?

Очнулась. В Мыколину руку вцепилась.

- Уйдем, Мыкола, уйдем!

А как уходили, снова услыхала тяжелое, грозное, неотвратимое:
- Вызволи-и-и-и!

- И кто победил, Денница?

Не ответил Несущий Свет. Только дрогнули губы усмешкой
невеселой.

Знала - что-то случилось.

Плохое. Очень плохое. И не дома, в Валках, не в земле
неведомой, куда попасть довелось...

Вокруг снова был зеленый лед и чужое небо. И в первый раз
Ярине не по себе стало. Вдруг заметила: на руке, что ее руку держит, -
четыре пальца. Четыре! Как она раньше не видела?

Вздрогнула, губу закусила. Или в бою потерял?

- Извини, Ирина. Таким уж уродился! Отнял руку, а девушке
совестно сделалось. И в самом деле, в чем виноват хлопец?

- Прости меня. Денница! Мне... Плохо мне сегодня. Он кивнул,
встал, поглядел в небо - как тогда, перед витязем в голубой броне.

- Я не знаю, кто победил, Несущая Мир! Я-нынешний - не знаю.
Это еще будет. Так ли, по-другому - не ведаю.

Замолчал. А Ярина вдруг поняла, отчего ей так плохо. Дивно,
только во сне и вспомнила! Или во сне она совсем другая?

- Несущим Свет Люципера кличут. Сатану! Сказала - и глаза
закрыла. Будь что будет!

- Я - не Сатана, Ирина!

- Знаю!

Вскочила, бросилась к нему. Остановилась. Знает?

Четыре пальца на руке у Денницы. На другой... Шесть на
другой! Так ведь видела она такое! Просто вспомнить не могла. А вот
сейчас - вспомнила.

- Я пока - маленький мальчик, который очень быстро становится
взрослым.

- Знаю.

На этот раз действительно - знала.

- Ты - брат Гриня-чумака. Чортово отродье...

...Морозная ночь, выстрелы у чумаковой хаты, кровь на снегу,
конский топот...

"Братика... Братика увозят!"

Вот из-за кого все началось! Из-за кого все случилось! И
вдруг поняла - нет у нее злобы. И обиды нет. Просто - страшно.

- Моя мать - простая селянка. Ее звали, как и тебя, - Ириной.
Она умерла, чтобы дать мне жизнь. Отец - каф-Малах, ангел. Я не
выбирал своих родителей, Несущая Мир. Но если б мог - выбрал бы их
снова.

Она кивнула. Какой же нелюдь от батька с матерью откажется? И
тут только поняла - ангел!

Ангел?

Обрадоваться бы ей. Да только не обрадовалась. Снова
вспомнила...

-"...Сатана, которого должно Противоречащим звать. Богу
отнюдь не ворог. Или Иова Многострадального книгу, не помнишь? И был