появилась из-за угла. Быстрая, хлысткая, в лиловом платье, на которое
тяжело падали литые волосы, она шла, словно слепая: быстро, одержимо,
легко, и круглые черные глаза ее были устремлены в одну, видную лишь ей
точку, словно бы женщина страшилась глядеть окрест: так подчас бывает с
особенно красивыми, наделенными острым ощущением стыда за изначальный грех
прародительницы.
подбирает фасон платья, и эту сиреневую шаль, и голубой цветок в волосы, и
синие туфельки, и белую сумочку... Как же она волнуется перед встречей с
избранником, как она готовит себя к этому вечеру... Женщине, которая
сознает свою красоту, не лишенной еще стыда, одаренной не только
чувствованием, но и б о л ь ю, горько жить на свете. Вон ведь как идет,
будто сквозь шпицрутены".
Стефанию второй вечер уже, но представил себе полковника Попова рядом с
актрисой, "кремневого" Попова, предрешившего судьбу Казимежа Грушевского,
который не может подняться с нар после того, как на него навалились при
аресте:
я г о м били, а потом схватили за волосы и размозжили лицо о булыжник...
отделившись от тяжелой двери парадного подъезда. - Можете уделить мне
десять минут?
позавчера еще принесла Софья Тшедецка: у них оказалась общая подруга,
Хеленка, жена присяжного поверенного Зворыкина.
конверт, пробежала строки: "Милая Стефа, податель сего - литератор. Его
предложение весьма интересно, найди, пожалуйста, для него время. Твоя X."
Микульска, я знаю, - простите, что я смею сказать это, - я знаю, куда вы
идете. Но Попов задержится примерно на час...
неожиданно жестко, Дзержинский не ждал, что она может т а к.
узнает о нашей встрече.
трех поляков в цитадели.
словно бы он замахнулся на нее.
свернем в переулок, а? Я открою вам кое-что, и, коли вы захотите после
этого говорить со мною, я готов буду ответить на все ваши вопросы...
Пожалуйста, пани Стефания, не делайте так, чтобы я обманулся в вас...
поручил товарищам, занятым по его предложению созданием групп народной
милиции, посетить кабаре, где Микульска выступала в программе, встретиться
с теми, кто знал актрису; вопросы людям ставили на первый взгляд странные,
очень разные, однако Дзержинский был убежден, что каждый человек - это
удивительная особость, а понять особость можно только в том случае, если
мыслишь широко и приемлешь разное. Дзержинский обычно сторонился тех, кто
в своих анализах шел не от желания разобраться и понять, но от тяги к
некоему сговору - с собою, с другими ли, - лишь бы отвергнуть конкретную
данность и возвести с в о е (будь то отношение к человеку, книге,
обществу, идее) в некий абсолют.
е л и, что Микульска - натура порывистая, резкая, но притом и застенчивая,
следовательно, скрытная. Но ее скрытность того рода, который поддается
изучению, анализу, она управляема, если, конечно же, понял ее первопричину
человек недюжинный, мыслящий, творческий, но более тяготеющий к логике,
чем к чувству.
холодным - логическим. Поэтому, выдержав взгляд Микульской, он помог ей:
варшавской охранки? Вам ведь неведома истинная причина его постоянного
интереса к настроениям ваших друзей, живущих в театре с веревкой на горле?
Вам ведь трудно представить, что веревку эту Попов держит в своих руках,
разве нет? А коли вам нужны доказательства - поищите у него в квартире
папку: там должны быть свидетельства моей правоты. Он вам кем представился?
мне лучше знать - кем", - но он рассчитал точно, понимая строй и дух
людей, среди которых жила Стефания, - там жандармами брезговали открыто и
снисходительно.
Поповым"
т о й ч и в а я надежность. Ей, как, впрочем, любому другому, становилось
порой невыносимо трудно жить в мире зыбком, где поступки определялись
сиюминутным настроением, где царствовала интрига, зависть и, главное,
неуверенность в завтрашнем дне - хозяин расторгнет контракт, писатель не
принесет пьесу, режиссер не даст роль, а любимая подруга нашепчет гадкое
партнеру.
мира богемы, был доброжелателен, интересовался всем, слушал не себя - ее,
стлался перед любым желанием. За это Стефания прощала ему простоватость,
грубую подчас шутку и некоторую духовную неповоротливость, - актер-то
стремителен, он за три часа сценического времени и наплачется, и
насмеется, и полюбит, и проклянет любимую.
Попова, вспомнила в с е - и ужаснулась. Она остановилась, достала из
сумочки письмо Хеленки Зворыкиной, перечитала его еще раз, уперлась в
Дзержинского своими круглыми глазами и сказала:
вас по лицу.
чему:
понять...
гомонили дети, летали на качелях, играли в серсо. "Имел ли я право
обратиться к ней с этой просьбой? - подумал он. - М о р а л ь н о ли это?
Да. Я имел на это право, и моя просьба моральна, оттого что Казимеж с
выбитым глазом, харкающий кровью, обречен на гибель, и если Попов с его
бандой смогут поломать мальчика, погибнут многие десятки наших товарищей,
которые ежедневно рискуют жизнью ради той же Микульской, которой жить
тяжко и унизительно в обществе, где актриса не есть художник, но лишь
объект товарной купли и продажи".
беспокойство - так бывало: десять лет преследований, тюрем, ссылок
выработали в нем о б о с т р е н н о с т ь. Он оглянулся, услышав цокот
копыт. Понял, отчего забеспокоился:
и л с я скорее, чем думали товарищи из подполья, расписавшие его
сегодняшний день по минутам.
на скамейку возле старухи, читавшей толстую книгу "Подарок молодым
хозяйкам", принадлежавшую перу Молоховец...
безразличную усталость. Она испугалась, что не сможет, не найдет в себе
сил спрятать папку с рапортами, где описывались н а с т р о е н и я
варшавских театральных звезд и ведущих литераторов. Нужно было закрыть
кожаную, с тиснением крышку, защелкнуть серебряный замок, сунуть папку в
плоский портфель и положить на него стопку бумаги - всего лишь.
приказы, куда нести бутылки и свертки, вытирал ноги о шершавый половичок и
включал свет в передней.
гадкие рапорты, в которых и о ней было написано, что "полька конечно же не
без способностей, но в силу ветрености национального характера может
подпасть под влияние зловредной социалистической пропаганды, учитывая тем
более те высказывания, которые она позволяла себе во время собрания
актеров, обсуждавших возможность создания профессионального союза". Но она
вспомнила того высокого, с лихорадочным румянцем поляка, который ждет ее в
сквере, заново увидела его лицо и невыразимую грусть в его зеленых глазах,
и сострадание, и ту неловкость, которую, ей казалось, собеседник ощущал
все те минуты, что они были вместе, захлопнула папку, сунула в портфель,
прикрыла бумагами, неслышно отошла к тахте и медленно, брезгливо, п о-н о
в о м у опустилась на нее, почувствовав мягкую г а д о с т ь покрывала.
размерах - так громаден был полковник, надежен, открыт и весел.
Стефания.
Орловский Гай Юлий
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Березин Федор
Корнев Павел
Ильин Андрей