больше простора, чтобы прохаживаться по обеим комнатам, и пока мы с мистером
Диком тихо сидели у камина, она ровными шагами измеряла пространство по
одной и той же линии, то появляясь, то исчезая, регулярно, как маятник.
я сел писать письмо двум старым леди. Бабушка устала от ходьбы и присела у
камина, подобрав, по обыкновению, подол платья. Но, вместо того чтобы,
приняв обычную свою позу, поставить на колено стакан, она забыла его на
каминной полке. Подперев правой рукой левый локоть, а левой рукой
подбородок, она задумчиво смотрела на меня. Когда я, отрываясь от письма,
поднимал глаза, я неизменно встречал ее взгляд.
меня, кивая головой, - но взволнована и опечалена!
спать, заметил, что ночная микстура, как называла она ее обычно, осталась
нетронутой на камине. Я к ней постучался, чтобы сообщить об этом открытии,
она подошла к двери и была со мной еще нежнее, чем всегда, но сказала: "Мне
что-то не хочется пить сегодня, Трот", - покачала головой и удалилась в
спальню.
почту, и теперь мне оставалось только вооружиться терпением и ждать ответа.
Ждал я около недели и все еще пребывал в состоянии ожидания, когда однажды,
в снежный вечер, выйдя из дома доктора, направился к себе домой.
наступлением сумерек он утих, и тогда повалил снег. Помню, он падал
большими, тяжелыми хлопьями и ложился толстым ковром. Стук колес и шаги
людей звучали приглушенно, словно улицы были густо усыпаны перьями.
кратчайший путь - был через Сент-Мартин-лейн. В те времена церковь, давшая
название переулку, была стеснена домами, и не было перед ней свободного
пространства, а переулок извивался по направлению к Стрэнду. Проходя мимо
паперти, я увидел в углу лицо женщины. Она взглянула на меня, пересекла
узкий переулок и скрылась. Я знал это лицо. Я его раньше видел. Где - не мог
припомнить. С ним было связано какое-то воспоминание, пронзившее мне сердце.
Но сейчас, когда оно появилось передо мной, я думал о другом и не мог сразу
собраться с мыслями.
опустив на снег какую-то ношу, укладывал ее поудобнее. Женщину и его я
увидел одновременно. Кажется, я не остановился; я продолжал идти, но он
выпрямился, повернулся и направился ко мне. Я очутился лицом к лицу с
мистером Пегготи!
денег в тот вечер в кухне. Марта Энделл, рядом с которой он не хотел бы
увидеть свою дорогую племянницу ни за какие сокровища, погребенные на дне
моря, о чем поведал мне Хэм.
слова.
стало у меня на сердце, когда я увидел вас. Счастливая встреча, счастливая
встреча, сэр!
но я узнал, что теперь ваша бабушка живет с вами... Я ведь побывал в той
стороне, на Ярмутской дороге... Вот я и побоялся, что уже слишком поздно. Я
бы заглянул к вам завтра поутру, сэр, прежде чем отправиться в путь.
отправляюсь в путь.
со своих длинных волос.
столь памятной мне в связи с несчастьем, постигшим мистера Пегготи, - и
стояли мы как раз против этого входа. Я указал ему на эти ворота, взял его
под руку, и мы пересекли переулок. Две-три комнаты гостиницы выходили во
двор; заглянув в одну из них и убедившись, что там никого нет, а в камине
ярко пылает огонь, я повел его туда.
лицо, покрытое темным загаром. Он еще больше поседел, морщины на щеках и на
лбу стали глубже, и видно было по всему, что он преодолел немало трудностей
и странствовал и в ведро и в непогоду; но он казался очень крепким и походил
на человека, который настойчиво преследует свою цель и выдержит все тяготы.
Пока я молча занимался этими наблюдениями, он стряхивал снег со шляпы и
одежды и отирал лицо. Усевшись напротив меня за стол, спиной к двери, в
которую мы вошли, он снова протянул свою заскорузлую руку и крепко пожал
мою.
расскажу и о том, что мы узнали. Был я далеко, а узнали мы мало, но я вам
расскажу.
пить ничего более крепкого, чем эль, а пока ходили за элем и подогревали
его, он сидел в раздумье. Такая сила чувствовалась в его лице и таким оно
было внушительным, что я не решался его тревожить.
остались одни, - она все, бывало, толковала со мной о море да о тех берегах,
где море темно-синее и как оно сверкает на солнце. Иной раз я говорил себе:
отец ее утонул, вот потому она и думает так часто о море. Не знаю, видите
ли, может, она верила или надеялась, что волны унесли его в те края, где
всегда цветут цветы и небо всегда ясное.
видите ли, думал, что он увезет ее в те края. Я предполагал, что он
рассказывал ей всякие чудеса о них, говорил, что она сделается там настоящей
леди, и таким образом заставил ее прислушиваться к его речам. Когда мы
увидели его мать, я уже был уверен, что не ошибся. Я отплыл во Францию и
высадился там, как будто с неба свалился.
увидел, как дверь приоткрылась еще больше и чья-то рука осторожно
придерживает ее, чтобы она не захлопнулась.
- продолжал мистер Пегготи, - и рассказал ему, что иду искать свою
племянницу. Он мне дал какие-то бумаги, они могли понадобиться мне в дороге,
- хорошенько не знаю, как они называются, - ну, и хотел дать денег, но, по
счастью, они мне были ни к чему. Как же я благодарен ему за все, что он для
меня сделал! "Я написал письма, и они дойдут скорей, чем вы, - сказал он
мне, - и тем, кто поедет в ту сторону, я расскажу о вас, и пока вы
странствуете здесь, многие живущие далеко отсюда уже будут вас знать". Я,
как мог лучше, поблагодарил его и отправился в путь через Францию.
людям, ехавшим на базар... Бывало и так, что подвозили в пустой карете... По
многу миль в день частенько с каким-нибудь бедным солдатом, шедшим навестить
своих близких. Разговаривать друг с другом мы не могли, - пояснил мистер
Пегготи, - а все-таки были добрыми товарищами, когда шагали вместе по
пыльным дорогам.
покуда не подвернется кто-нибудь понимающий по-английски (почти всегда
находился такой человек), - продолжал мистер Пегготи. - Тогда я им говорил,
что иду искать мою племянницу... а они мне рассказывали, кто из людей
побогаче остановился здесь, а я ждал и смотрел, не выйдет ли из дому
кто-нибудь похожий на нее. Эмли не было - и я опять шел дальше. И вот стал я
примечать, когда приходил в новую деревню, что люди уже знают обо мне. Они
усаживали меня у дверей своих домиков и давали попить-поесть и говорили, где
мне переночевать. И, вот что я вам скажу, мистер Дэви, немало женщин, у
которых были дочки, примерно ровесницы Эмли, поджидали меня у креста нашего
спасителя за околицей деревни, чтобы пригласить меня к себе. Были и такие, у
которых дочки поумирали. И богу одному известно, как добры были ко мне эти
матери!
отчетливо видел ее осунувшееся лицо. Я боялся, как бы он не оглянулся и тоже
не увидел ее.
девочек... - сказал мистер Пегготи. - Много раз, бывало, могли бы вы
увидеть, как я сижу в сумерках с ними у двери, словно это детки моей любимой
девочки. Ах, девочка моя!
руку, которою он заслонял лицо.
рассказ:
когда мы прощались и я говорил: "Благодарствуйте! Да благословит вас бог!" -
они всегда как будто понимали меня и отвечали ласково. Наконец я пришел к
морю. Сами понимаете, такому, как я, который плавал по морям, нетрудно было
переправиться в Италию. Переправился я туда и снова начал скитаться, как и
раньше. И народ такой же был добрый, и ходил бы я из города в город, может
быть исходил бы всю страну, но тут дошел до меня слух, что ее видели где-то
по ту сторону швейцарских гор. Один человек, знавший его слугу, видел их
там, всех троих, и рассказал мне, как они путешествовали и где они теперь. И
вот пошел я к этим горам, мистер Дэви, и шел день и ночь. Чем дольше я шел,
Каргалов Вадим
Шилова Юлия
Грабб Джеф
Володихин Дмитрий
Круз Андрей
Фазиль Искандер