сестрой, - продолжал его друг, - и, разумеется, пойдете к ней один. Я
немного провожу вас, потом мне нужно будет зайти по одному делу, а днем мы
встретимся. Положите вот это в карман. Это всего только ключ от двери. Если
вы вернетесь домой первым, он вам понадобится.
отпирать дверь двумя ключами сразу, не правда ли? Какой вы, право, смешной,
Том! Не хотите ли вы заказать чего-нибудь к обеду?
вишневой наливки?
В ней есть решительно все.
ухищрений; всякие приспособления на скорую, руку, какие мог бы придумать
Робинзон Крузо или Филипп Кворл, вот и все. Ну, как вы решили? Идем?
сапоги и переоделся. Когда он вернулся, одетый для прогулки, Том сидел,
невесело задумавшись, с газетой в руках.
объявления, думая, что, может быть, найдется что-нибудь подходящее. Но, как
я часто замечал, самое удивительное то, что там ни для кого нет ничего
подходящего. Тут и всякого рода хозяева, которым нужны всякого рода слуги, и
всякого рода слуги, которым нужны всякого рода хозяева, но они, по-видимому,
никогда не встречаются. Тут и джентльмен, состоящий на службе и временно
стесненный в средствах, ищет занять пятьсот фунтов; а в следующем объявлении
другой джентльмен желает кому-нибудь одолжить именно эту сумму. Но они так и
не сговорятся, Джон, поверьте! Тут и дама с небольшим капиталом, которая
желает поселиться в тихом и приятном семействе, а рядом семейство, которое
рекомендует себя именно этими словами, что оно "тихое и приятное" и желает
поселить у себя именно такую даму. Но она никогда к ним не попадет! И точно
так же никто из одиноких джентльменов, желающих снять просторную светлую
спальню, с правом пользоваться гостиной, никогда не договорится с
домохозяевами, живущими в сельской местности, славящейся живительным
воздухом, в пяти минутах ходьбы от Лондонской биржи. И даже те буквы
алфавита, которые вечно убегают от своих друзей и которых умоляют
возвратиться на самом верху столбца, по-видимому никогда не возвращаются,
если судить по тому, сколько раз их об этом просят. Право, кажется, - сказал
Том, со вздохом откладывая газету, - будто людям доставляет такое же
удовольствие жаловаться в печати, как и изливаться кому-нибудь устно; как
будто им станет легче и спокойнее на душе оттого, что они заявят: "Мне нужна
такая-то и такая-то вещь, но я не могу ее добиться; и думаю, что не добьюсь
никогда!"
прошло с тех пор, как Том был последний раз в Лондоне, и он так мало знал
город, что теперь проявлял чрезвычайное любопытство ко всему, что видел. Он
особенно хлопотал о том, чтобы среди прочих достопримечательностей ему
непременно показали те улицы, где специально грабят приезжих, и был вконец
разочарован тем, что в течение получаса никто не залез к нему в карман. Но
после того как Джон Уэстлок изобрел ему в утешение карманника, обвинив в
принадлежности к этой братии одного весьма почтенного незнакомца, Том пришел
в восторг.
ошибки найдет дом богатого заводчика, расстался с ним и пошел по своим
делам. Остановившись перед большой ручкой от звонка, Том осторожно потянул
за нее. Явился привратник.
тоже хорош; откуда изволил явиться?"
деликатно намекнул на такую возможность, ибо она, по-видимому, не приходила
привратнику в голову.
позвонил в дом (ибо, если жить, подражая баронам, то надо делать все так,
как у них полагается), и на этом его служебные обязанности закончились.
Будучи нанят для того, чтобы отпирать и запирать ворота, а не для того,
чтобы объясняться с посторонними, он предоставил разбираться в этом
маленьком инциденте ливрейному лакею с аксельбантами, который как раз в это
время крикнул с порога:
Скажите, пожалуйста, мисс Пинч дома?
Тому: "Но если вы вообразили, что она у себя дома и что этот дом ее
собственный, то лучше вам эту идею бросить".
на пролетавшего голубя и настолько увлекся, что не отрывал взгляда до тех
пор, пока голубь не скрылся из виду. После чего он пригласил Тома войти и
проводил его в гостиную.
дверях.
б он оказался вспыльчивого характера, достаточного повода закатить молодому
человеку оплеуху, давал вместе с тем понять, какое мнение составил молодой
человек о госте, и освобождал его от гнетущей необходимости только про себя
считать гостя ничтожеством и темной личностью.
сначала, что это один джентльмен, а потом, что это ее брат, я буду очень вам
обязан, потому что она меня не ждет и не знает, что я в Лондоне, а мне не
хотелось бы пугать ее.
однако он сделал ему любезность и дал договорить, после чего удалился,
закрыв за собой дверь.
невежливо. Надеюсь, что это новые слуги и что с Руфью обращаются совсем
по-другому".
комнаты. Там, по-видимому, о чем-то громко пререкались или негодующе
упрекали провинившегося, и спор, становясь все громче и громче, разразился,
наконец, целой бурей. Во время этой бури, как показалось Тому, лакей и
доложил о нем, потому что сразу воцарилась неестественная тишина, а потом и
мертвое молчание. Том стоял у окна, гадая, какая семейная ссора могла
породить такой шум, и надеясь, что Руфь не имеет никакого отношения к ней,
как вдруг дверь отворилась и сестра бросилась ему на шею.
как они нежно обняли друг друга. - Как ты изменилась, Руфь! Право, я вряд ли
узнал бы тебя, милая, если бы увидел еще где-нибудь! Ты очень похорошела, -
сказал Том с невыразимой радостью, - стала такая женственная, такая, право,
знаешь ли, - красивая!
волосы. - Это не только мое мнение, а в самом деле так. Но что с тобой? -
спросил Том, вглядываясь в нее пристальнее. - Ты вся раскраснелась! Да ты
плакала!
Не спорь со мной. В чем дело, милая? Я ведь теперь не у мистера Пекснифа. Я
собираюсь устроиться в Лондоне, и если тебе здесь нехорошо (а я очень боюсь,
что нехорошо, и начинаю думать, что ты меня обманывала, хотя и с самыми
лучшими намерениями), ты здесь не должна оставаться.
кабанья голова, и уж наверняка повлиял лакей. А также и встреча с милой
сестрой - она значила очень много. Том Пинч мог стерпеть что угодно сам, но
он гордился своей сестрой, - а гордость щепетильна. У него явилась мысль:
"Быть может, Пекснифов много на свете?" - и, весь разгоревшись от
негодования, он сразу почувствовал колотье во всем теле.
успокоить. - Боюсь, что мне нельзя здесь оставаться.
богу! Ты не из милости здесь живешь. Честное слово!
своего барина и сообщил, что тот желает поговорить с Томом до его ухода, а
также и с мисс Пинч.
застали там пожилых лет господина с напыщенной речью и напыщенными манерами,
а также пожилую даму, лицо которой, если можно так выразиться, подлежало
акцизному сбору, ибо состояло по преимуществу из крахмала и уксуса. Кроме
того, здесь присутствовала старшая воспитанница мисс Пинч, та самая, которую
миссис Тоджерс в свое время окрестила "сиропчиком" и которая теперь плакала
и рыдала от злости.
Круз Андрей
Лондон Джек
Гюго Виктор
Андреев Николай
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей