разочарованием оглядываясь по сторонам, - я полагал, что вы не один.
Уэйд уже ушла?
почему бы и нет.
плеч серебристые кудри (мистер Кэсби в это время продолжал вертеть большими
пальцами и кротко улыбаться огню, как бы говоря: "Обожги меня, чтобы я мог
простить тебе это"), Артур начал было снова:
девушка, выросшая в доме моих друзей, на которую она оказывает не совсем
благотворное влияние, и я очень желал бы передать этой девушке, что она
по-прежнему вправе рассчитывать на доброту и покровительство тех, кого она
покинула.
обратиться ко мне, когда они еще были здесь! Я заметил эту молодую девушку,
мистер Кленнэм. Красивая девушка, мистер Кленнэм, румянец во всю щеку, а
волосы черные и глаза тоже черные. Если не ошибаюсь, если не ошибаюсь.
Тц, тц, тц! Вот досада, вот досада! Адреса у меня нет, сэр. Мисс Уэйд почти
не живет в Англии, мистер Кленнэм. Уже несколько лет она все больше
путешествует за границей, причем должен вам сказать, мистер Кленнэм (хоть и
нехорошо судить ближних, тем более даму), нрав у нее весьма непостоянный и
прихотливый. Может статься, я теперь ее не увижу очень долго, очень долго.
Может, даже и никогда больше не увижу. Вот досада, вот досада!
помощи от портрета; тем не менее он сказал:
хотелось получить от вас сведения о мисс Уэйд - с обязательством сохранить
тайну в той мере, в какой вы это найдете необходимым. Я встречал эту даму за
границей, встречал и здесь, но о ней ничего не знаю. Можете вы сообщить мне
какие-нибудь сведения?
беспредельного благорасположения. - Решительно никаких. Ай, ай, ай! Какая, в
самом деле, жалость, что она так скоро ушла, а вы замешкались! В качестве
делового посредника, делового посредника, я иногда выплачивал ей по
доверенности некоторые суммы; но какая вам польза, сэр, знать это?
улыбкой, - решительно никакой, сэр. Весьма мудрый ответ, мистер Кленнэм.
Решительно никакой, сэр.
себе, что вот так же будет он вертеть и дальнейшим разговором, не давая ему
сдвинуться с места, ничего не прибавляя к тому, что уже сказано; и,
представив себе это, он окончательно убедился в бесполезности своих усилий.
Времени обдумать все это у него было более чем достаточно, ибо мистер Кэсби
привык полагаться на свой выпуклый лоб и седые кудри и знал, что не в речах
его сила. А потому он тихонечко вертел себе да вертел пальцами и старался,
чтобы благость струилась из каждой шишки его отполированного черепа.
внутреннего дока, где буксир Панкс стоял на якоре между своими очередными
рейсами, послышался шум, возвещавший о приближении этого славного суденышка.
Артур заметил, что начался шум очень издалека, как будто мистер Панкс хотел
предупредить, на случай если это кого-нибудь беспокоило, что находится на
таком расстоянии, откуда разговор в столовой не слышен.
бумаги для подписи. Здороваясь, он только почесал указательным пальцем левую
бровь и один раз фыркнул, но Кленнэм, который уже научился понимать его,
сразу заключил, что мистер Панкс скоро заканчивает свои дела и желал бы
сказать ему два слова с глазу на глаз. Поэтому, распростившись с мистером
Кэсби и с Флорой (что было значительно труднее), он вышел из дома и стал
прохаживаться неподалеку в ожидании мистера Панкса.
снова выразительно фыркнул и снял шляпу, чтобы запустить пятерню в волосы,
Артур усмотрел в этом приглашение говорить с ним как с человеком вполне
осведомленным обо всем. Поэтому он спросил без всяких предисловий:
Панксу что-нибудь известно о ней?
не меньше, чем ей самой о себе известно. Она чья-то дочь- чья-нибудь -
ничья. Приведите ее туда, где собралось человек десять, по возрасту
годящихся ей в родители, и она не сможет поручиться, что ее родителей нет
среди них. Любой дом в Лондоне, мимо которого она проходит, может оказаться
домом, где живут ее отец и мать, любое кладбище - местом, где находятся их
могилы; в любую минуту она может столкнуться с ними на улице, может случайно
познакомиться с ними и не узнать этого. Она не знает, кто ее родители. Она
не знает, есть ли у нее родные. И никогда не знала. И никогда не будет
знать.
тому назад ему была передана некоторая сумма денег (насколько мне известно,
не слишком значительная) с тем, чтобы он частями выдавал их мисс Уэйд по ее
требованию. Из гордости она иногда годами не спрашивает никаких денег, но
иногда нужда заставляет ее. Жизнь у нее - не жизнь, а мученье. Мир не
видывал другой такой злобной, страстной, отчаянной и мстительной женщины.
Сегодня она приходила за деньгами. Сказала, что они ей срочно необходимы.
верней сказать, знаю, в чей карман они попадут.
другой стороне точно соблюдать все условия. Хоть мисс Уэйд женщина, и притом
молодая и красивая, а я бы не доверился ей, будь я перед ней чем-нибудь
виноват, - нет, нет, даже за вдвое большее состояние, чем у моего хозяина,
не стал бы так рисковать! Разве только, - присовокупил Панкс в качестве
оговорки, - был бы неизлечимо болен и пожелал ускорить свой конец.
они в большой мере соответствуют тому, что говорил Панкс.
хозяин - единственный, кому известна ее тайна, она ни разу не попыталась
расправиться с ним. Между нами говоря, если уж на то пошло, я бы сам порой
не прочь это сделать.
растопыренных пальцев с обглоданными черными ногтями. - Я не хочу сказать,
что перережу ему глотку. Но клянусь всем святым, если он доведет меня до
крайности, я его остригу.
свете, мистер Панкс несколько раз многозначительно фыркнул и удалился на
всех парах.
ГЛАВА X - Сны миссис Флинтвинч еще усложняются
других злостных преступников, приговоренных к тому же виду пытки, позволили
Артуру Кленнэму за три или четыре дня исчерпать всю пищу для размышлений,
которую ему дала последняя встреча с мисс Уэйд и Тэттикорэм. Сколько он ни
думал, он так и не придумал ничего нового и в конце концов выбросил этот
предмет из головы.
недели, когда он обыкновенно исполнял сыновний долг, и в девятом часу
вечера, покинув свою квартиру и своего компаньона, он медленным шагом
направился к дому, в мрачных стенах которого протекало его безрадостное
детство.
унылого; и ему даже чудилось, будто на всю округу ложится от него зловещая
тень. Каждая улица, по которой он проходил в этот мглистый вечер, казалось,
скрывала в темноте какие-то гнетущие тайны. Тайны счетов и документов,
запертых в несгораемых шкафах опустевших купеческих контор; тайны банковских
подвалов и кладовых с железными дверьми, ключи от которых хранятся в
немногих надежных карманах и немногих надежных сердцах; тайны всех тех, кто
приводит в движение эти гигантские жернова (а есть среди них, наверно, и
поры, и подделыватели подписей, и мошенники, которые могут быть изобличены в
Шилова Юлия
Панов Вадим
Посняков Андрей
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Лукьяненко Сергей