село целую кучу музыкантов. Приходили в праздничных пиджаках члены
церковного совета, их сыновья и братья, размахивали руками, смелее были,
чем всегда раньше, и вопили:
колокольню! Праздников праздник! Кто может запретить звонить?
дело? На Подворках никто не воскресал? Нет! Так чего вы мешаетесь не в
свое дело!
и ругается, господи, прости!
конфликтами перед глазами друг друга и повезли к нам в больничку целые
гроздья порезанных и избитых. Из города прискакал наряд конной милиции. У
крыльца больнички толпились родственники пострадавших, свидетели и
сочувствующие, все те же члены церковного совета, их сыновья и братья.
Колонисты окружают их и спрашивают с ироническими улыбками:
строит новый дом, и там будет детская колония, не наробразовская, а
ГПУ. Ребята отметили это известие как признак новой эпохи:
петлицах сказал мне:
коммуны имени Дзержинского. Надо посмотреть... с педагогической точки
зрения.
Паркет и расписные потолки?
тяжелым чувством зависти и обиды я развернул перед чекистом
"педагогическую точку зрения". Он доверчиво принял ее за плод моего
педагогического опыта и пблагодарил.
в этом дворце? Нетрудно построить дворец, а есть кое-что и потруднее. Но я
грустил недолго. Разве мой коллектив не лучше любого дворца?
двери и вцепилась в меня:
кто-то другой говорит...
надоело, и все! Уезжайте, никаких актов вы составлять не будете!
незаурядные таланты матери, заботливой, любящей и разумной. Что мне еще
нужно? Она получила работу в нашей бухгалтерии.
материалом, приняли новеньких.
слышно и осторожно закружились над Куряжем снежинки. Женя Журбина вышла
утром на крыльцо, тараща глазенки на белую площадку двора, и удивилась:
дубового леса, лицом к Харькову, вырос красивый, серый, искрящийся
терезитом дом. В доме высокие светлые спальни, нарядные залы, широкие
лестницы, гардины, портреты. Все в коммуне было сделано с умным вкусом,
вообще не в стиле наробраза.
сапожную мастерскую и очень удивился.
этом отделе чувствовалось некотопая неуверенность организаторов.
учреждения к открытию. Я выделил Киргизова с бригадой. Они по горло вошли
в новые заботы.
был памятник Феликсу Эдмундовичу, и украинские чекисты вкладывали в это
дело не только личные средства, но и все свободное время, все силы души и
мысли. Только одного они не могли дать новой коммуне. Чекисты слабы были в
педагогической теории. Но педагогической практики они почему-то не
боялись.
трудного положения. Они-то, пожалуй, могут игнорировать теорию, но
согласится ли теория игнорировать чекистов? В этом новом, таком
основательном деле не уместно ли будет применить последние открытия
педагогической науки, например, подпольное самоуправление? Может быть,
чекисты согласятся пожертвовать в интересах науки расписными потолками и
хорошей мебелью? Ближайшие дни показали, что чекисты не согласны
пожертвовать ничем. Товарищ Б. усадил меня в глубокое кресло в своем
кабинете и сказал:
испортили, разнесли. Коммуна, конечно, нужна, и долго еще будет нужна. Мы
знаем, у вас дисциплинированный коллектив. Вы нам дайте для начала человек
пятьдесят, а потом уже будем пополнять с улицы. Вы понимаете? У них сразу
и самоуправление и порядок. Понимаете?
никакого представления не имеет о педагогической науке. Собственно говоря,
в этот момент я совершил преступление: я скрыл от товарища Б., что
существует педагогическая наука, и ни словом не обмолвился о "подпольном
самоуправлении". Я сказал "есть" и тихими шагами удалился, оглядываясь по
сторонам и улыбаясь коварно.
в этом вопросе были и трагические моменты. Отдавать лучших -
как же это можно? Разве горьковский коллектив не заинтересован в каждом
лучшем?
коммуны мебель, в швейной начали шить для будущих коммунаров одежду. Чтобы
сшить ее по мерке, надо было сразу выделить пятьдесят "дзержинцев".
Пускай старшие, как были горьковцами, так и останутся. Да им скоро и в
жизнь выходить, все равно.
крупные разговоры. Все старались выделить коммунаров из чужих отрядов. Мы
просидели до глубокой ночи и, наконец, составили список сорока мальчиков и
десяти девочек. В список вошли оба Жевелия, Горьковский, Ванька Зайченко,
Маликов, Одарюк, Зорень, Нисинов, Синенький, Шаровский, Нардинов, Оля
Ланова, Смена, Васька Алексеев, Марк Шейнгауз. Исключительно для
солидности прибавили Мишу Овчаренко. Я еще раз просмотрел список и остался
им очень доволен: хорошие и крепкие пацаны, хоть и молодые.
своего нового дома, тем больше грустили, расставаясь с товарищами. Кое-кто
даже говорил:
штата новой коммуны. В виде хороших дрожжей направлял туда Киргизова.
педагогическими кругами" тогдашнего Наркомпроса Украины. В последнее время
отношение ко мне со стороны этих кругов было не только отрицательное, но и
почти презрительное. И круги эти ббыли как будто неширокие, и люди там
были как будто понятные, а все же как-то так получалось, что спасения для
меня не было. Не проходило дня, чтобы то по случайным, то по
принципиальным поводам мне не показывали, насколко я низко пал. У меня
самого начинало уже складываться подозрение к самому себе.
Орловский Гай Юлий
Самойлова Елена
Жюль Верн
Юрьев Сергей
Шилова Юлия
Сертаков Виталий