код. Но этого недостаточно.
-- он кинул листок на середину стола, и четверо, склонившись над ним, едва
не стукнулись головами. Рисунок изображал все те же кружочки пронумерованных
штырьков, но на сей раз некоторые из них были закрашены:
пояснял принц, усаживаясь во главе стола. -- И следы этих веществ должны
были остаться на торцах штырьков, на которые часто нажимали. Конечно, с тех
пор прошло уже очень много времени, но мы ведь помним, что время в
Зурбестане текло не так, как во внешнем мире. Я исходил из того, что кодовым
устройством, находящимся в скрытом от посторонних подземелье, пользовался
только сам хозяин -- то есть он нажимал только на правильные штырьки и,
кроме того, ему не нужно было часто менять код. Похоже, оба предположения
подтвердились -- в итоге у меня получилось по штырьку в каждом ряду, что
представляется вполне правдоподобным. Чтобы обнаружить примеси на
поверхности металла, я сначала обработал торцы штырьков слабой струей пара
-- к счастью, они совершенно гладкие, и все это время были защищены кожухом
от всякого воздействия извне. Некоторые из них потускнели чуть больше, чем
остальные; я отметил их на рисунке. Выждав некоторое время, я использовал
другой метод -- нагревание пламенем спиртовой горелки через тонкую
металлическую пластину, которую нашел тут же, в лаборатории, и, разумеется,
предварительно тщательно очистил от возможных примесей. Как вы знаете, под
действием высоких температур многие вещества животно-растительного
происхождения обугливаются; примерно то же самое, хоть и в гораздо меньших
масштабах, произошло и здесь -- некоторые из торцов слегка потемнели. Как вы
уже догадываетесь, это были те же самые. Но... когда я их нажал, ничего не
произошло.
сработает. Это может оказаться опасным.
равно ничего не вышло. Прошла где-то минута, после чего утопленные штырьки
выщелкнулись обратно. Насколько я могу судить, ни в подземелье, ни наверху
ничего не изменилось. По всей видимости, важно не только нажать правильные
штырьки, но и сделать это в правильном порядке...
всего восемь, вроде не так уж и много вариантов...
восьми, -- назидательно изрек принц. -- Я уже посчитал -- это 40320. Если на
установку каждой комбинации тратить минуту -- а быстрее не получится, надо
ведь дожидаться возвращения в исходное состояние при ошибке -- то, даже
занимаясь этим круглосуточно, мы потеряем четыре недели.
неизвестно, не блокируется ли система намертво после некоторого количества
неверных кодов.
возможность, -- кивнул граф.
определения еще и порядка? -- Редрих попытался убрать из голоса всю
язвительность, но ему это не удалось.
принципе, код может быть любым. Но предположим, граф прав, и код нигде не
записан в явном виде. Тогда естественно предположить, что хозяин дома, для
легкости запоминания, выбрал код, в котором и расположение, и порядок
подчинены неким правилам. И в расположении определенная логика
просматривается: как видите, в каждом ряду -- один и только один штырь, и та
же ситуация -- в вертикальных колонках. Однако таких комбинаций множество.
Если мы поймем, чем замечательна именно эта, то, возможно, поймем и порядок
ее ввода. Естественно, я уже попробовал тривиальные варианты --
последовательно нажимать штыри слева направо, сверху вниз, справа налево и
снизу вверх. Естественно, безрезультатно. Больше вслепую экспериментировать
не будем. Будем думать.
хорошее, по меркам своей эпохи, общее образование. У графа в юные годы были
учителя, однако военное дело уже тогда интересовало Эльберта больше, чем
книжная премудрость, и если он и зазубрил в те годы несколько математических
теорем, то давно успел их позабыть за ненадобностью; впрочем, он все равно
выгодно выделялся на фоне многих аристократов, в том числе и не худшей
знатности, умевших в лучшем случая накарябать свое имя. Редрих слишком рано
лишился придворных педагогов, и дальнейшее его образование тоже пошло по
сугубо практической стезе. Йолленгел был и вовсе неграмотен; но лишь он один
остался в стороне от попыток разгадать тайну кода. Остальные, перерисовав
кружочки каждый на свой клочок пергамента, рьяно взялись за дело. Не
составил исключения и Редрих, думавший, впрочем, не столько о кодовом
устройстве, сколько о возможности утереть нос Артену как раз в той области,
которая была для того предметом гордости и превосходства.
заметил граф. Эльф поначалу отнекивался, но Элина убедила его, что мощные
стены дома столь же прозрачны для магии, как и воздух улицы, и, таким
образом, здесь он подвергается не меньшей опасности обнаружения; Йолленгел
тяжело вздохнул и вновь отправился на разведку.
сменяться разочарованием. В картинке явно проглядывала некая симметрия, хотя
и искаженная; казалось, что еще чуть-чуть -- и удастся понять общий принцип,
после чего искажения окажутся иллюзией, и станет очевидно, что
последовательность штырьков строится так и только так. Однако время шло, а
разгадка была все так же далека.
неких неизвестных им математических правил -- в конце концов, не зря же
рядом со штырьками стоят цифры -- и он вновь отправляется в библиотеку
искать что-нибудь о числовых теориях. Энтузиазма остальным это не прибавило,
разве что Редрих плотнее обхватил руками голову, словно надеясь выдавить из
нее решение.
что ему удалось увидеть учения мертвых хардыгар. Вообще же город жил той же
жизнью -- если термин "жизнь" здесь вообще уместен -- что и прежде; если на
темпах программы магов и отразилась гибель двоих из них, то, во всяком
случае, со стороны это заметно не было.
сумерках. Вид он имел возбужденный и раздосадованный; по его словам, он был
уже в двух шагах от разгадки, когда проклятому солнцу вздумалось закатиться.
Перелистывая одну из книг, он разглядел рисунок, где под восемью кружочками
шла та же последовательность цифр от 7 до 0; однако более мелкий шрифт самой
книги ему при меркнущем свете дня разглядеть уже не удалось.
лучами солнца? Впрочем, ему давно уже пришлось расстаться со своей привычкой
ложиться глубокой ночью и вставать заполдень; манеры кабинетного ученого --
непозволительная роскошь для путешественника. Но в этот день он даже не
чувствовал обычной утренней сонливости: разгадка была рядом! Элина все же не
утерпела и спустилась к нему пару часов спустя, чтобы выяснить, что же он
такое вычитал.
отрывали от занимавшей его книги -- однако, паче чаяния, не стал
отмахиваться и обещать рассказать потом.
Если остальные еще пробуют, скажите им, что это бесполезно. Тут все основано
на другом принципе. Это еще одно открытие зурбестанских математиков --
двоичное исчисление.
-- Она кажется нам естественной, но это лишь потому, что у нас десять
пальцев. Для математики, сами понимаете, такие случайности значения не
имеют. Кстати, в древности были и другие системы -- скажем, двенадцатиричная
или шестидесятиричная -- оттуда дошли до нас понятия "дюжина" или число
минут в часе. В принципе, основа системы счета может быть любой -- в
качестве "десятки" можно использовать любое целое число. При этом количество
цифр в системе равно ее основе; так, в десятичной системе 10 цифр -- с 0 до
9. В двенадцатиричной их 12, и нам потребовались бы 2 специальных значка для
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Флинт Эрик
Якубенко Николай
Контровский Владимир