несколько вопросов, на которые вы должны как можно скорее ответить.
Первое: чем вы расплачивались за катализатор?
захлебнулась. Дверь и окна медленно открывались, и в них входили люди
с блеклыми глазами. Они были точь-в-точь такие, как в подвале
нехорошего дома на Рождественском: молодые, грязные, с подергиваниями:
По двое, по трое они держали Надежду,
образовался как бы коридор, и по коридору прошел издалека высокий
тощий человек с пятном на лбу. Он остановился перед Николаем
Степановичем и стал смотреть ему в глаза. У самого Каина глаза были
страшные, усталые, с красными веками и красными прожилками на белках.
прикосновение холодных пальцев. Пластина пластыря легла ему на губы. -
И без всяких ваших штучек, иначе:- Каин кивнул на женщин. Лезвия ножей
касались их шей.
грудь и усадили обратно.
образовалось пустое пространство: те, кто держал его, рухнули или
сломались, или распластались по стенам: Долгий миг он стоял,
пригнувшись, расставив руки, но Надежда издала задушенный стон - и
тогда Коломиец пятнистым мячом прыгнул к окну и исчез в ночи.
Несколько выстрелов ударило вслед, и тонкий визг возник за окном,
взвился и оборвался невнятным бульканьем:
крови из предупреждающей ранки.
подергивался.
почувствовал, что ноги все-таки одеревенели.
кровью. За спиной возбужденно зашептали.
странная изломанная фигура. Николай Степанович скользнул по ней
взглядом и лишь постепенно, уже сидя в машине, восстановил в памяти
увиденное.
лежала девушка с удивленным лицом. Темный плащ был распахнут, обнажая
бледный, с выступающими ребрами торс. Металлический поясок охватывал
его под грудью.
очень тонкие, отливали металлом. Вторая пара рук, таких же тонких,
будто у пикассовской "девочки на шаре", и тоже отливающих
металлическим блеском, бессильно раскинулась поверх плаща:
- да еще разве что Зигфриду. Но это было давно:
найти было невозможно: пятнадцатилетний подросток, длиннорукий и
неуклюжий, в прыщах, краснеющий при самых обыденных обстоятельствах и
знающий полтора десятка самых обыденных мадьярских слов: Еще хорошо,
что меня не заставили ходить в школу - для усиления конспиративного
момента. Мне ничего не оставалось, как три года изображать
привокзальную безотцовщину и петь песни о пиратах и моряках,
заходивших, бывало, на кораблях в нашу гавань. Особенно меня бесило,
что моряки пили за здоровье атамана:
справиться. В том жутком месиве, который являл собой Будапешт,
взрослому было не пройти.
маменькиного сынка из сытого города Браунвуд, штат Техас, приехавшего
помогать свободолюбивым венграм сбрасывать иго. Коминта сначала не
хотели принимать в отряд: во-первых, как русского, пусть и из Харбина,
а во-вторых, как слепого - но он покорил всех своим редким умением без
промаха стрелять на звук. Жаль, что с нами не было Фили:
бы месяца за два сделал из них настоящих бойцов. Однако ни времени, ни
прав не было; хуже того, мне предписано было использовать этих людей,
а потом бросить их на произвол судьбы и победителей.
слишком много, чтобы думать о судьбе города и даже народа:
имел в tete- de-pont моста Франца-Иосифа. Дня два нас не тревожили,
бои шли больше на юге, в заводском районе. Впрочем, "не тревожили" -
это значит, что не штурмовали. Танки выходили на Таможенную площадь,
лениво выпускали боекомплект, уходили. Они были вне досягаемости наших
ружей:
втором этаже. Горела керосиновая лампа, поставленная под окно - так,
чтобы с улицы не был виден свет. Аттила приволок мешок сильно
наперченной ветчины наподобие армянской бастурмы или испанского
хамона, а Иштван - две дюжины бутылок такого дорогого рейнского,
какого мне не приходилось пробовать даже до большевиков. И мы пили это
рейнское прямо из горлышек - на меня одобрительно косились - и заедали
огненно-пряным мясом.
английские слова.- В Америке с меня взяли бы штраф за спаивание детей
или посадили в тюрьму.