хвостом сидящих в ней людей. Их обдало жаром, опалив брови и усы.
опасности. С каждой секундой огонь на судне бушевал яростнее, и даже
хлынувший ливень не мог подавить силу пожара. В его свете дождь походил на
низвергавшиеся с неба струи расплавленного серебра. Взрывы керосиновых банок
усилились, и это было похоже на то, как будто незримый противник стрелял в
"Олдгамию".
все же люди успели отдохнуть, собраться с силами. Рано утром, словно по
команде, поднялся весь отряд в сорок один человек. Проголодавшись, первым
делом принялись за завтрак: ели мясные и овощные консервы и пили чай с
английским вареньем. Только теперь можно было оглядеться кругом. Куда их
занесло? Природа поражала своей суровостью, отвесные утесы, изрезанные
берега, скалистые горы в снегу, мелкие кустарники в долинах, буруны среди
камней, мглистые дали океана. Неумолчно шумели соленые воды, разбиваясь о
рифы. Тучами носились чайки разных пород, то замолкая, то вдруг издавая
такие дребезжаще-визгливые выкрики, словно среди пернатого царства произошло
какое-то необычайное событие. Но больше всего удивляло людей скопище тысяч
каких-то птиц на отвесной скале маленького острова. Эти птицы сидели молча,
копошились, некоторые из них по утиному ковыляли к краю каменной стены и,
падая, расправляли крылья. Но на воде они легко плавали и ловко ныряли.
Необычайное зрелище представлял собою берег моря против лагеря - весь он был
загроможден грудами ящиков и белых жестяных банок с Керосином, досками и
разными деревянными вещами. Все это было выброшено, как балласт, во время
разгрузочного аврала и затем волнами прибито к острову. На берегу валялись и
мертвые птицы с опаленными перьями. Очевидно, ночью они попадали в пламя
пожара и, задыхаясь, падали в воду. "Олдгамия" все еще продолжала гореть,
поднимая огненные языки до ста футов высотой, и от нее расплывались клубы
черного дыма, смешиваясь с туманом и сак бы образуя грозовые тучи, нависшие
над морем.
и брезенты, снятые с парохода, пошли на постройку палаток. Приступив к
работе, люди обнаружили, что они захватили с собою из кочегарки лопаты, но
топор и пилу из плотницкой второпях взять никто не догадался.
инструменты пришлось заменить ножами, что значительно затрудняло дело.
недалеко друг от друга две палатки, одну из них, офицерскую, назвали
"кают-компанией", а другую, матросскую, "кубриком"; вырытая под продуктовый
склад яма называлась по-корабельному "ахтерлюком"; сделанное в пригорке
углубление с отверстием для дымохода гордо именовалось "камбузом". Главное
богатство лагеря заключалось в огромном запасе топлива: с берега натаскали
множество ящиков и банок с керосином - пригодятся для разжигания костров.
офицер Лейман выстраивал команду во фронт. Трегубов выходил из палатки,
принимал рапорт от своего помощника и важно, как на судне, здоровался с
матросами.
обстоятельствах не допущу распущенности. Если кто нарушает дисциплину -
доложите мне. Я найду меры воздействия на виновных.
подтягивать ее. Здесь все стараются сами для себя.
ними кулак наготове. Нужно, чтобы каждый из них на каждом шагу чувствовал
власть офицера, как чувствует лошадь узду своего хозяина.
пили, ели и спали. Посменно, днем и ночью, дежурил часовой, охраняя покой
лагеря и следя за мутным горизонтом - не появится ли какое-нибудь судно.
голосистым пением. Это доставляло тоскующим морякам большую радость. Но
наступило такое утро, когда никто не услышал его голоса. Оказалось, что
ночью он был похищен лисою. Ей тоже отомстили матросы - унесли у нее
лисенят. Три ночи подряд она приходила к лагерю и тихим лаем и повизгиванием
манила своих детей из человеческого плена.
"Олдгамия" наткнулась на остров Итуруп. Но каково было его удивление, когда
25 мая рассеялся туман и по солнцу удалось наконец определить свое место:
широта 45°55' нордовая и долгота 150° восточная. А это означало, что они
попали на более северный остров - Уруп, отделяющийся от предполагаемого
проливом Фриза. Командир объяснил своим офицерам:
штурмана я принимал в расчет течение на вест-зюйд-вест.А его здесь совсем не
оказалось. Вот почему мы и врезались в середину острова Уруп.
осторожнее у Курильской гряды. Мы не должны были входить в пролив, пока
точно не определили своего местонахождения. В противном случае нам нужно
было дождаться рассеивания тумана. Сами мы оплошность сделали...
сдержался.
объявил:
другое. По карте в десяти милях от нас будет маленький порт Товано. Если там
окажется какое-нибудь судно, то мы или наймем его, или захватим вооруженной
силой. Найдутся охотники в разведку?
еще десять человек. Их разделили на два равных отряда. Один из них под
командой прапорщика Леймана направился на север, другой, возглавляемый самим
командиром, пошел на юг. Провизии взяли на неделю, вооружились винтовками и
револьверами.
оказалось. Приходилось то пробиваться сквозь
взбираться по обрывистым скалам, то спускаться в ущелья и переходить горные
речки по пояс в воде. За два дня одолели не больше семи миль. Это расстояние
было очень мало в сравнении с окружностью острова, длина которого тянулась
на пятьсот с лишком миль. Выбившись из сил, обе партии вернулись обратно, не
принеся никаких утешительных сведений. Уруп, по-видимому, был необитаем.
хватит только на два месяца. За это время может не появиться здесь ни одного
судна. И тогда им будет угрожать голодная смерть. Оставалось лишь одно -
пусть какой-нибудь бот доберется с частью людей до Сахалина и даст знать об
остальных. Командир приказал матросам искать подходящие
сооружения мачт. Вдали от лагеря были найдены два толстых бревна, прибитые к
берегу морем. Сырые, они были настолько тяжелы, что их с трудом приволокли
ближе к лагерю. Из них нужно было сделать две мачты - по одной на каждый
бот. Сначала решили оборудовать один бот. Без топора, без пилы, без рубанка,
с одними только кухонными и карманными ножами принялись за работу. Строгали
и резали толстое бревно, превращая его в шлюпочную мачту определенной длины
и в руку толщиной. В стороны отлетали лишь тоненькие стружечки. Особенно
долго приходилось задерживаться, если под руку попадался сучок, твердый,
словно кость. Машинист Кучеренко, сидя верхом на бревне и работая, ворчал на
стоявшего рядом боцмана Гоцку:
и пилу. Теперь ковыряйся с этим делом. Это все равно, что гору языком
слизывать.
впрочем, не унывай, ребята. Бобры только зубами действуют, да и то с
деревьями чудеса делают: А у вас - ножи.
которые уставали, боцман сейчас же заменял другими. Работа ни на одну минуту
не прекращалась. И все же дело медленно двигалось вперед. К вечеру люди с
удивлением увидели, что бревно мало убавилось в своей толщине.
распарывала широкие шлюпочные чехлы. Из них ворсой, раскрученной
пенькового каната, шили паруса. Из этой же ворсы вили шкоты.
плавания. Все население лагеря, обрадованное окончанием работ, вышло на
берег. Ветер надул самодельные паруса, и окрыленное суденышко плавно вышло в
море на испытание. Оно прошло мимо "Олдгамии", которая еще продолжала
гореть, и вернулось к берегу. Командир, убедившись, что их работа не пропала
даром, тут же назначил своего помощника, прапорщика Леймана, начальником
первой партии в составе десяти матросов. Отплывающие вооружились, запаслись
пресной водой и провизией на две недели.
течение пятнадцати - двадцати дней.
на берег провожать бот. Прощаясь с Лейманом, командир сказал:
сможем все сразу сняться с острова. Если в пути никто не попадется, то
спешите на Сахалин и скорее за нами судно присылайте. Ну, желаю вам
попутного ветра!
по-начальнически смотрел на него черными глазами. Прапорщик Лейман улыбался,
точно ему предстояло только прогуляться в море.
Панов Вадим
Шилова Юлия
Посняков Андрей
Лукин Евгений
Грабб Джеф
Контровский Владимир