рыл врата рая и забыл об этом, и этот редкостно красивый юноша вышел от-
туда". А другие говорили: "Может быть, он из ангелов". И, подойдя к куп-
цам, они спросили, где лавка старосты, и им указали, и они шли, пока не
пришли к старосте, к приветствовали его, и староста и те из купцов, кто
был с ним, встали и посадили их и оказали им почтение изза везиря: они
увидели, что это человек пожилой и уважаемый, и с ним юный Тадж-аль-Му-
лук и Азиз. И купцы говорили друг другу: "Этот старик несомненно отец
двух этих юношей". - "Кто из вас староста рынка?" - спросил их везирь. И
купцы ответили: "Вот он". И тут староста подошел, и везирь, посмотрев на
него, увидел что это великий старец, достойный и степенный, обладатель
слуг и рабов, белых и черных.
казывал им уважение, и, посадив их с собою рядом, спросил: "Есть ли у
вас нужда, которую мы были бы счастливы исполнить?" - "Да, - отвечал ве-
зирь, - я человек старый, далеко зашедший в годах, и со мной вот эти два
юноши. Я путешествовал с ними по всем областям и странам. Вступив в ка-
кой-нибудь город, я всегда остаюсь в нем целый год, чтобы они могли ос-
мотреть его и узнать его обитателей. Я прибыл в ваш город и избрал его
местопребыванием, и я хочу получить от тебя лавку, и пусть это будет
лавка хорошая, из лучших помещений, где я бы мог посадить их, чтобы они
поторговали, осмотрели бы этот город, усвоили бы нравы его жителей и на-
учились бы продавать и покупать, брать и отдавать".
и возрадовался им и полюбил их великой любовью: этот староста увлекался
смертоносными взорами, и любовь к сынам превосходила в нем любовь к до-
черям, и он был склонен к мужеложству. "Вот прекрасная дичь! Слава тому,
кто сотворил их из ничтожной капли и придал им образ!" - подумал он и
встал перед ними, прислуживая им, как слуга. А затем он приготовил им
лавку, которая находилась посреди крытой галереи, и не было у них на
рынке лавки лучше и виднее, так как это была давка разубранная и прос-
торная с полками из слоновой кости и черного дерева. А потом староста
отдал ключи везирю, бывшему в обличье старого купца, и сказал ему: "Бе-
ри, господин! Да сделает ее Аллах жилищем благословенным для твоих де-
тей!" И везирь взял у него ключи. А затем они отправились в хан, где бы-
ли сложены их пожитки, и приказали слугам перенести все бывшие у них то-
вары и материи в ту лавку..."
ня, о счастливый царь, что, взяв ключи от лавки, везирь, и вместе с ним
Тадж-аль-Мулук и Азиз, отправились в хан и приказали слугам перенести
бывшие у них товары, материи и редкости - а их было много и стоили они
целой казны; и все это перенесли, а потом они пошли в лавку, сложили там
свои пожитки и проспали эту ночь. Когда же настало утро, везирь взял
обоих юношей и свел их в баню, и они искупались и вымылись, надели рос-
кошные одежды, надушились, и насладились баней до конца. А каждый из
юношей был блестяще красив и, будучи в бане, оправдывал слова поэта:
сел и стал ожидать их, и вдруг они подошли, подобные газелям: их щеки
зарделись, и глаза почернели, а лица их сверкали, и были они, словно па-
ра сияющих лун или две плодоносные ветви. И, увидев их, староста поднял-
ся на ноги и воскликнул: "О дети мои, да будет баня вам всегда приятна!"
И Тадж-аль-Мулук ответил ему нежнейшим голосом: "Пошли тебе Аллах прият-
ное, о родитель мой! Почему ты не пришел к нам и не выкупался вместе с
нами?" И потом оба склонились к руке старосты и поцеловали ее и шли впе-
реди него, пока не пришли к лавке, из чинности и уважения к нему, так
как он был начальником купцов рынка и раньше оказал им милость, отдав им
лавку. И когда староста увидел их подрагивающие бедра, в нем поднялась
великая страсть, и он стал пыхтеть и храпеть и не мог больше терпеть, и
вперил в них глаза и произнес такое двустишие:
во второй раз, и староста, едва поверив этому, поспешил в баню, и они
вошли с ним, а везирь еще не выходил из бани. И, услышав голос старосты,
он вышел и встретил его посреди бани и пригласил его, но староста отка-
зался, и тогда Тадж-аль-Мулук схватил его за руку с одной стороны, а
Азиз взял его за руку с другой стороны, и они ввели его в другую комна-
ту. И этот скверный старик подчинился им, и его безумие еще увеличилось,
и Тадж-аль-Мулук поклялся, что никто другой не вымоет его, а Азиз пок-
лялся, что никто, кроме пего, не будет поливать его водой.
твои дети, дай им тебя вымыть и выкупать". - "Да сохранит их тебе Аллах!
- воскликнул староста, - клянусь Аллахом, благословение и счастье посе-
лились и нашем городе, когда пришли вы и те, кто с вами!"
Азиз поливал его водой. И староста думал, что душа его в раю. А когда
они кончили ему прислуживать, он призвал на них благословение и сел ря-
дом с везирем, как будто для того, чтобы поговорить с ним, а сам смотрел
на Тадж-аль-Мулука и Азиза. А потом слуги принесли им полотенца, и они
вытерлись, надели свое платье и вышли из бани, и тогда везирь обратился
к старосте и сказал ему: "О господин, поистине баня - благо жизни!" -
"Да сделает ее Аллах здоровой для тебя и для твоих детей и да избавит их
от дурного глаза! - воскликнул староста. - Помните ли вы что-нибудь из
того, что сказали про баню красноречивые?" - "Я скажу тебе два стиха, -
ответил Тадж-аль-Мулук и произнес: -
о бане два стиха". - "Скажи их мне", - молвил старик. И Азиз произнес:
он сказал, посмотрел на их красоту и красноречие и воскликнул: "Клянусь
Аллахом, вы обладаете всей прелестью и красноречием, но послушайте вы
меня!" И он затянул напев и произнес такие стихи:
изнес такие два стиха:
их, но они отказались и пошли к себе домой, чтобы отдохнуть от сильной
жары в бане. Они отдохнули, поели и выпили и провели всю ночь в своем
жилище, как только возможно счастливые и радостные. А когда настало ут-
ро, они встали от сна, совершили омовение, сотворили положенные молитвы
и выпили утренний кубок. Когда же взошло солнце и открылись лавки и рын-
ки, они поднялись, вышли из дому и, придя на рынок, открыли лавку. А
слуги уже убрали ее наилучшим образом: они устлали ее подушками и шелко-
выми коврами и поставили там две скамеечки, каждая ценою в сто динаров,
и накрыли их царским ковром, обшитым кругом золотою каймой, а посреди
лавки были превосходные ковры, подходящие для такого места. И
Тадж-аль-Мулук сел на одну скамеечку, а Азиз на другую, а везирь сел
посреди лавки, и слуги стояли пред ними. И жители города прослышали про
них и столпились возле них, и они продали часть товаров и материй, и в
городе распространилась молва о Тадж-аль-Мулуке и его красоте и прелес-
ти.
большем количестве и спешили к ним. И везирь обратился к Тадж-аль-Мулу-
ку, советуя ему скрывать свою тайну, и поручил его Азизу, и ушел домой,
чтобы остаться с собою наедине и придумать дело, которое бы обернулось
им на пользу; а Тадж-аль-Мулук с Азизом стали разговаривать, и царевич
Конан-Дойль Артур
Зыков Виталий
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Лукин Евгений
Шилова Юлия