Чтение 135–й страницы книги ~Черное сердце~

- Что ж, - тихо обронил Директор, - вот и все. Трейси повернулся, чтобы
уйти, но Директор придержал его за руку:

- Пусть вначале разойдутся остальные. Нам некуда торопиться.

Трейси внимательно посмотрел на Директора, потом бросил взгляд за его
спину: элегантно одетая женщина уже выпрямилась. Она взяла из букета одну
лилию и протянула ее мальчику. Обняв ребенка за плечи, она слегка
подтолкнула его, и они пошли прочь. Она что-то прошептала ему на ухо,
мальчик остановился, вернулся к памятнику и бросил лилию рядом с остальными
цветами. Немного постояв у могилы, мальчик догнал мать. Сейчас Трейси видел,
что она очень молодая. Слишком молодая, чтобы быть вдовой.

Трейси отвел взгляд. Муж этой женщины не должен был умирать, как не
должен был умирать и Луис Ричтер. У отца было еще шесть месяцев жизни. И все
они принадлежали ему. Но Луису Ричтеру не суждено было ими распорядиться.
Жизнь и смерть, две особы, известные своей непредсказуемостью, в
особенности, последняя: стоит отвлечься, а она уже тут как тут и изо всех
сил наносит удар.

- Нам осталось обсудить еще один, последний вопрос, - Директор повернулся
к Трейси. - У меня для тебя есть задание.

- Как вы сказали, я больше не член семьи.

- И, тем не менее, ты был одним из нас. Так же, как твой отец. Все эти
годы он верил в наше дело, верил в нас, верил в наш долг перед отечеством.
Он понимал всю важность и значение нашей роли.

- Означают ли ваши слова, что я этого не понимаю?

- Мы не рассматриваем наших людей как индивидуумов, Мама. Когда-то ты сам
это понимал. Мы многоголовы, но тело у нас одно. - Несмотря на сгущавшуюся
темноту, глаза Директора сверкали. - И когда одна из голов заболевает и это
угрожает телу, ее немедленно отсекают. - Трейси пристально посмотрел ему в
глаза. - Я говорю о Киме. Он стал изменником, с ним надо покончить.

- А я было подумал, что вы решили дать ему уйти.

Директор кивнул.

- Совершенно верно. Он преступил черту, и я позволю ему уйти. Навсегда.
За другую черту, откуда нет возврата. Его необходимо ликвидировать. Но эта
операция может поставить под удар Фонд, а я не могу, не имею права
рисковать, - он поднял воротник плаща и повернулся спиной к ветру. - Поэтому
его должен устранить ты: ты не член семьи.

- Вы сошли с ума, - Трейси отпрянул от него, словно поскользнувшись. А
ведь секунду назад он твердо стоял на ногах! - Я не наемный убийца. Подите
прочь!

- Олл райт, - неожиданно согласился Директор, - именно так я и поступлю.
Но прежде скажу еще кое-что. Убив твоего отца, Ким преступил черту. Внезапно
поразившее тебя малодушие не спасет его. Он убил одного из членов семьи,
таких вещей мы не прощаем.

- Ким? - шепотом переспросил Трейси. - Ким убил моего отца? Но почему?

- Понятия не имею. Мотивы меня не интересуют, важен сам факт.

- Скажите же наконец правду! - воскликнул Трейси. - Я должен знать
правду!

- Правда состоит в том, что Ким убил твоего отца. Зверски, жестоко,
по-садистски, - Директор направился через поросшую травой лужайку, увлекая
за собой Трейси. - Он пытается каким-то образом лишить тебя свободы маневра,
между вами существовала какая-то связь. Я не знаю, в чем здесь дело, но
результат налицо, и результат страшный. С этим надо кончать!

Крупное тело Директора вздрагивало, лицо постепенно наливалось кровью.

- У меня нет более убедительных доводов, чтобы ты наконец решился и
ликвидировал его. В мире не может быть для тебя убедительнее довода! -
сорвался на крик Директор. - Что ты теперь скажешь?! По-прежнему хочешь
спасти его? Ради чего? Позволь мне тебе напомнить, что именно ты настоял,
чтобы Ким был принят в Фонд, твое мнение оказалось решающим. Ты знал его
лучше - даже сейчас я не имею о нем той информации, которой в то время
располагал ты. И, если помнишь, я согласился с тобой. Но настало время
исправить ошибку. Твою ошибку. Какое будет решение?

Вот она та самая guid pro guo, подумал Трейси, Директор умеет взымать
долги.

- Какие у вас доказательства, что это был он?

- В отмеченный судмедэкспертом промежуток времени, когда вернее всего
наступила смерть, один из жильцов дома

Видел, как в квартиру твоего отца вошел человек с азиатскими чертами
лица.

- И это все?! Только на основании этого вы приговариваете человека к
смерти?

- Это не все. Мама, - глаза Директора гневно сверкнули. - Ты помнишь
инцидент, который произошел в Бан Me Туоте в начале тысяча девятьсот
шестьдесят девятого года? В отряд Кима проник вражеский агент. Вьетнамец,
которому дали имя Чарли. Ким доверял ему, и какое-то время он оправдывал это
доверие. Как оказалось, он нанес группе Кима непоправимый ущерб: троих его
людей забили, словно скот, предварительно вытащив из них совершенно
секретную информацию.

Директор замолчал. Когда он заговорил вновь, голос его был абсолютно
невыразительным; он сложил зонт и подставил лицо под струи дождя, которые
текли по его лицу, будто слезы:

- Ты помнишь?

- Да, отлично все помню. Я был тем офицером, который возглавлял операцию,
и потому возмездие зависело только от меня.

- И какое ты принял решение?

- Ко мне пришел Ким и буквально на коленях умолял, чтобы я позволил ему
лично привести приговор в исполнение.

Сейчас они стояли едва не наступая друг другу на носки и нахохлившись,
как готовые сцепиться петухи.

- И какое же было твое решение? - рявкнул Директор.

Трейси на мгновение закрыл глаза:

- Ким привел приговор в исполнение.

- Ким привел приговор в исполнение, - эхом отозвался Директор. -
Совершенно верно. Но в начале было следствие, не так ли? Которое также
провел Ким, припоминаешь? Семьдесят два часа подряд, семьдесят два часа
изощреннейших пыток. На четвертые сутки мы знали ответы на все наши вопросы
к председателю: степень угрозы отряду, какие операции он провалил, какую
информацию успел передать.

- Я все помню. У Кима это получалось лучше всех. Он знал свое дело и
понимал в нем толк.

- Это уж точно, - согласился Директор и снова раскрыл зонт. - А знаешь ли
ты, каким именно образом он привел приговор в исполнение? Тот приговор,
который вынес ты?

- Не помню.

- Шевели мозгами! - почти грубо выкрикнул Директор.

Трейси записывал все показания предателя на магнитофон, следовательно,
присутствовал на допросах, которые вел Ким.

Кажется...

- Он медленно задушил его куском стальной проволоки, - глядя широко
раскрытыми глазами на Директора отчетливо произнес каждое слово Трейси. - Он
стягивал ее концы до тех пор, пока проволока не врезалась в позвоночник.

Директор облегченно вздохнул:

- Хорошо, - прошептал он, - очень хорошо. Значит ты помнишь. - Он подошел
ближе. - А теперь подумай. Именно так был убит твой отец.

Трейси почувствовал, что задыхается. Руки его сжались в кулаки.

Директор пристально смотрел на него, не отрывая глаз от лица Трейси.

- Я хочу, чтобы вы для меня кое-что сделали, - потребовал Трейси.

- Все, что угодно. - Директор повернулся, уже намереваясь уходить.

- Когда ваши люди в Гонконге соберут мои вещи в отеле ?Принцесса?,
напомните, чтобы они не забыли забрать из сейфа гостиницы небольшой сверток.

- Считай, что он уже у тебя в кармане, - улыбнулся Директор. - Если
хочешь, побудь немого один. Я буду ждать тебя в машине.

И только когда сгорбившаяся фигура Директора скрылась за стеной дождя и
тумана, когда он остался один на один со своими мыслями, воспоминаниями об
отце, уже зная, что он будет делать - только тогда он заметил, что рядом с
могилой отца есть свободное место, дожидающееся своего мертвеца.

***

Джой Трауэр Макоумер дочитала все до конца - грязь и мерзость выползали
из всех щелей черной пустоты, именующейся прошлым ее мужа, она дочитала
последнюю обугленную страницу книги его души.

И в этот момент Джой почувствовала, что в комнату кто-то вошел. Кто-то,
неслышный как зверь и такой же могучий; распаленный желанием самец.

Руки ее дрожали, она все еще не могла прийти в себя от потрясения,
которое испытала, прочитав чудовищные вещи, изложенные сухим языком на шести
пожелтевших страницах. Наткнулась же она на них совершенно случайно,
разыскивая по всему дому липкий ролик для чистки одежды. Уже отчаявшись, она
вдруг вспомнила, что в верхнем ящике рабочего стола мужа она однажды видела
что-то, похожее на щетку для одежды. Она потянула ящик, он неожиданно легко
выскользнул из пазов и упал на пол - от удара задняя стенка его чуть
сместилась.

Вначале она испугалась, представив себе, как рассердится Макоумер. И
только потом, бросив растерянный взгляд на ящик, она увидела выглядывающий
уголок какой-то тетради. Потянув за него, Джой поняла, что задняя стенка не
отломалась, как она вначале думала: это был настоящий тайник, запирающийся
на задвижку. От удара задвижка сдвинулась, и крышка открылась. Какое-то
мгновение она колебалась, но в конце концов приняла решение: зайдя так
далеко, уже не имело смысла останавливаться на полпути. Как же она теперь об
этом жалела! Слова с пожелтевших страниц жгли мозг. Этого не может быть,
повторяла она про себя, человек не может быть таким жестоким. Она повернула
голову и с удивлением посмотрела на постель, где много лет спала рядом с