серого камня, за которой торчали высокие башни с балконами и дворцы с белыми
куполами. Вершины башен были заострены, а очертания дворцовых куполов
казались квадратными. Тир предстал таким же большим городом, как Кэймлин или
Тар Валон, и, хотя он не считался таким же красивым, по праву назывался
одним из великих городов мира. И все-таки, кроме Тирской Твердыни, смотреть
было не на что.
Тирская Твердыня - величайшая крепость в мире, и к тому же самая древняя,
возведенная первой после Разлома Мира. Но все эти рассказы никак не
подготовили девушку к тому, что она увидела. Сначала Эгвейн подумала, что
это огромный серый холм или маленькая бесплодная гора, простирающаяся на
запад от Эринин через стену в сам город и занимающая сотни гайдов. На
огромной высоте развевалось знамя - три белых полумесяца по диагонали на
красно-золотом поле. И даже когда девушка увидела стяг, хлопающий над рекой
на высоте не менее трехсот шагов, но достаточно большой, чтобы его можно
было разглядеть, даже когда она оглядела зубчатые стены и башни, - ей было
трудно поверить, что Тирская Твердыня построена - нет, скорее высечена - в
бывшей тут горе.
Твердыню. - Сплетенными потоками Земли вытянули камни из земных глубин,
потоками Воздуха перенесли их из всех уголков мира, а потоки Земли и Огня
использовали, чтобы сплавить все это в монолит, в единое целое, без швов,
без скрепляющего раствора. Атуан Седай говорит, что Башня не смогла бы
повторить это сегодня. Странно, если принять во внимание, каково ныне
отношение Благородных Лордов к Силе.
если принять во внимание именно это, то есть вещи, о которых нам не следует
говорить во всеуслышание.
негодование - ведь говорила она совсем тихо - и признание правоты Найнив. В
последнее время Дочь-Наследница часто соглашалась с Найнив - слишком часто и
с готовностью, что редко устраивало Эгвейн Только тогда, когда Найнив права,
ворчливо заметила про себя Эгвейн.
Валоном, обязательно будут следить. Босые докеры в кожаных жилетах не
обращали на них никакого внимания. Они суетились, таская на спинах ящики,
корзины и тюки или катя тачки. В воздухе висел крепкий запах рыбы. Вокруг
трех соседних причалов сгрудились дюжины маленьких рыбацких лодочек, очень
похожих на те, что изображены на картине в кабинете Амерлин. Обнаженные по
пояс мужчины и босые женщины доставали из лодок корзины с рыбой - груды
живого серебра, бронзы и зелени; были там и рыбины такой окраски, которой
Эгвейн никогда не видела: ярко-красные и бирюзовые, бриллиантово-желтые и
даже с полосками или пятнами белого и прочих цветов. Эгвейн понизила голос
настолько, чтобы его слышала только Илэйн:
Илэйн не изменилось, но Эгвейн поняла, что той оказалось достаточно
услышанных слов, - от ушей коротко полыхнуло жаром, как от печки.
просто кинули ее на мокрые камни причала. Найнив посмотрела на лошадей и
открыла было рот, чтобы приказать оседлать животных, но сжала губы и
тряхнула головой, что потребовало немалых усилий. Найнив лишь пару раз
дернула себя за косу. Как только ее лошадь была освобождена от строп, она
накинула попону в синюю полоску на черную спину и положила поверх, свое
седло с высокой лукой. На спутниц Найнив не глядела.
желудок, который еще помнил качку на "Змеешейке", но вид грязных улиц
все-таки убедил ее выбрать меньшее зло. Девушке очень не хотелось очищать
грязь со своих туфель и постоянно приподнимать юбки во время ходьбы. Она
быстро оседлала Туманную и вскарабкалась на ее спину, принявшись поправлять
юбки, - и проделала все раньше, чем успела подумать, что грязь - это, в
конце концов, не так уж и плохо. На "Змеешейке", во время плавания, Илэйн
пришлось заняться небольшим рукоделием. Дочь-Наследница шила аккуратными,
мелкими стежками, и она приспособила все платья девушек для верховой езды.
неожиданно взбрыкнул. Держалась всадница с завидным самообладанием, но ей
пришлось крепко сжать губы и так же крепко - поводья. Вскоре ей удалось
усмирить своего жеребца.
и была в состоянии говорить:
никто не узнал, что кто-то об этом спрашивал. Им наверняка известно, что мы
отправились за ними следом, но мне бы не хотелось, чтобы они узнали о нашем
здесь пребывании, пока для них не станет слишком поздно. - Она глубоко
вздохнула. - Признаюсь, я пока не придумала, как это сделать. Пока не
придумала. Кто может что предложить?
Хурин был на службе у короля. Разве ловцы воров тут не служат Благородным
Лордам?
Дочери-Наследницы.
королевы или на тайренских Защитников Твердыни. Да, они служат правителям,
но иногда обворованные платят им, чтобы те вернули украденное. И иногда они
за деньги берутся отыскать нужного человека. По крайней мере, так они делают
в Кэймлине. Вряд ли, по-моему, в Тире происходит как-то иначе, - Значит, мы
поселимся в гостинице, - сказала Эгвейн, - и попросим хозяина найти нам
ловца воров. - Только не гостиница, - сказала Найнив с такой же твердостью,
с которой она управилась с жеребцом. Казалось, она никогда не позволяла
своему скакуну выйти из-под контроля. Но скоро ее голос смягчился: -
Лиандрин уж точно нас знает, и мы должны допустить, что другие нас узнают
тоже. Они наверняка следят за всеми гостиницами, поджидая тех, кто придет по
их следу. Я хочу захлопнуть западню у них перед носом, но так, чтобы нас в
ней не оказалось. Вот поэтому мы не остановимся в гостинице.
желая потакать ей в этом.
я, и в это бы поверили - то даже в такой одежде и без эскорта нас приняли бы
в большинстве благородных Домов и, скорее всего, в самой Твердыне, потому
что между Кэймлином и Тиром установлены дружественные отношения. Но тогда
невозможно будет утаить наше появление, и еще до наступления ночи об этом
будет знать весь город. Найнив, ничего, кроме гостиницы, я придумать не в
состоянии. Если ты решила отправиться на какую-нибудь ферму за городом, то
оттуда мы никогда не найдем их.
она.
подумать, что у меня есть какие-то догадки, то пусть меня испепелит на
месте.
отпугивало обилие грязи на улицах. Мимо девушек проезжали телеги и фургоны.
Их тянули круторогие быки, а рядом шли возчики с длинными стрекалами из
какого-то светлого ребристого дерева. Не было ни экипажей, ни портшезов. В
воздухе тоже пахло рыбой, мимо спешили люди, несшие корзины с уловом. Лавки
не выглядели процветающими, перед ними не было лотков с разложенными
товарами, и Эгвейн редко видела, чтобы в лавки кто-то заходил. Над входами
висели вывески: портновская иголка и рулон ткани, нож и ножницы, ткацкий
станок и тому подобное, - но краска на большей части уже облезла. Несколько
попавшихся на .пути гостиниц были в таком же плачевном состоянии, как их
вывески, и выглядели не слишком оживленными. Убогие домишки теснились между
гостиницами и лавками, часть черепицы или слюды пооблетала с крыш. Эта часть
Тира явно была очень бедной. И, видя лица прохожих, Эгвейн все больше
убеждалась, что никто уже не пытался что-либо изменить. Некоторые еще
работали и что-то делали, но большинство на все махнули рукой. Только
немногие поднимали головы, чтобы посмотреть на трех всадниц, хотя верховые
были редкими гостями там, где все передвигались пешком.
немногие были облачены в куртки необычного покроя - длинные, темные, плотно
облегающие грудь и руки и расширяющиеся ниже талии. Людей, носящих
неглубокие туфли, было больше, чем тех, кто ходил в сапогах, а большинство
шлепали по грязи босиком. Многие вообще не носили ни курток, ни рубашек, и
потому у них были видны поддерживающие шаровары широкие кушаки, иногда
цветные и часто грязные. Кое-кто ходил в конусообразных соломенных шляпах, и
только совсем немногие носили матерчатые береты, сдвинутые набок. Женские
платья закрывали шею, доходя до подбородка, а подолы касались щиколоток.
Многие носили фартучки бледных тонов, подчас даже два-три, каждый меньше
предыдущего. Соломенные шляпы женщин мало отличались от мужских, но были
окрашены в тон передников. Эгвейн поняла, как местным жителям удается
уберечь туфли от грязи, присмотревшись к одной из прохожих. К туфлям женщины
были привязаны небольшие деревянные платформы, на которых она возвышалась
над грязью на две ладони. Причем создавалось впечатление, что женщина шагает
так, будто ступает по твердой земле. Мужчины тоже носили платформы.
Некоторые женщины ходили босиком, но все же босых мужчин было больше.
платформы, как вдруг Найнив направила своего жеребца в переулок между
длинным узким трехэтажным домом и каменной стеной гончарной лавки. Эгвейн
Корнев Павел
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Перумов Ник
Мороз Александра
Апраксина Татьяна