любому другому в бесконечном людском потоке: окинули обоих холодным
подозрительным взглядом - ищущим, однако быстрым. Что-нибудь иное было
невозможно - слишком много народа, да и стражники в броне, наверное, не
просто так тут стоят. Нельзя сказать, чтобы Найнив чем-то выделялась из
толпы, разве что своими мыслями. Кольцо Великого Змея и тяжелая золотая
печатка Лана лежали в самой глубине кошеля, так как из-за низкого выреза
платья она не могла носить их на шнуре на шее, но Найнив чуть ли не ожидала,
что Чада Света способны по наитию опознать женщину, прошедшую обучение в
Башне. У нее гора с плеч свалилась, когда, ощупав ее, ледяные бесчувственные
взоры обратились на других.
Белоплащники: Найнив прикрыла плечи шалью, и хмурое лицо Уно, верно, тоже
помогло стражникам отвернуться и вновь уставиться на Белоплащников, но не
ему бы первым хмурить брови. Не его это право. Это дело Найнив.
талии. Шаль обтянула и подчеркнула грудь больше, чем хотелось, и все равно
не полностью скрыла вырез, однако так куда лучше, чем в одном платье. По
крайней мере не придется тревожиться, что шаль в любой момент соскользнет.
Если б только в ней не было так жарко! Должна же погода вскоре перемениться.
Этот город не настолько далеко к югу от Двуречья!
Найнив не знала, что и подумать, вряд ли это простая учтивость - на его лице
со шрамом читалось слишком большое терпение. Но вскоре они вместе зашагали в
Самару. В бурлящий хаос.
Мощенные шероховатым камнем улицы были запружены людьми, они стояли чуть ли
не плечом к плечу, занимая все пространство от крытых шифером таверн до
конюшен с соломенными кровлями, от постоялых дворов с заурядными рисованными
вывесками вроде "Синего быка" или "Пляшущего гуся" до лавочек, вывески над
которыми не имели слов, лишь красовались там нож с ножницами, тут рулон
ткани, здесь весы золотых дел мастера или бритва цирюльника, или горшок, или
фонарь, или сапог. Встречались лица светлокожие, как у андорцев, смуглые,
как у Морского Народа, некоторые чистые, некоторые грязные, кафтаны с
высокими воротниками, отложными воротниками, вообще без воротников, либо
невзрачно-однообразные, либо ярких, кричащих цветов, простые и расшитые,
обтрепанные и недавно сшитые, покрой был во многом знаком, а во многом
непривычен. Попался прохожий с раздвоенной бородой, на нем был простой синий
кафтан, на груди которого висели серебряные цепочки. Еще двое носили косички
- мужчины с черными косами над каждым ухом, спускавшимися ниже плеч! - и
крохотные медные колокольчики, вшитые в красные рукава курток и в отвороты
высоких, до середины бедер, сапог. Из какой бы страны их ни занесло сюда,
шутами они не были - глаза этих двоих были суровы и проницательны, как у
Уно, и за спинами у них висели кривые мечи. Голый по пояс мужчина с
ярко-желтым кушаком - кожа его имела темно-коричневый оттенок, более
глубокий, чем у выдержанного дерева, а руки затейливую татуировку - наверно,
принадлежал к Морскому Народу, хотя не носил ни сережек в ушах, ни колечек в
носу.
до бледно- желтого, почти белого, цвета, заплетены в косы, или распущены,
или собраны в пучок, или коротко подстрижены, или доходили до плеч, до
пояса. Материя платьев разнилась от потертой шерсти до тонкого льна и
блестящего шелка, кружевные воротнички подпирали подбородок, иные были
богато украшены вышивкой, а вырезы встречались даже ниже, чем у платья, что
носила Найнив. Ей попалась на глаза и меднокожая доманийка в чуть ли не
прозрачном алом одеянии, которое окутывало ее до самой шеи, но не скрывало
почти ничего! Найнив заинтересовало, насколько безопасно эта женщина будет
чувствовать себя после наступления темноты.
как и всем прочим, им приходилось пробивать себе дорогу. Запряженные волами
повозки и влекомые лошадьми фургоны еле плелись по хаотически пересекающимся
улицам; носильщики, то и дело покрикивая, тащили через толпу портшезы.
Попадались лакированные экипажи, запряженные четверками или шестерками
лошадей, украшенных плюмажами. Кареты с трудом пробирались по улицам, а
ливрейные лакеи и охранники в стальных шишаках тщетно пытались расчистить
путь. На каждом углу, где не было акробата или жонглера - чье искусство вряд
ли обеспокоило бы Тома или братьев Шавана, - играли музыканты, кто с
биттерном, кто с флейтой или цитрой. И всегда возле выступающего стоял
другой мужчина или женщина с шапкой для подаяния. Повсюду бродили нищие в
отрепьях, то и дело дергая прохожих за рукав и протягивая чумазые ладони.
Вокруг сновали уличные торговцы с лотками, где было все, от булавок и
ленточек до груш. Крики разносчиков терялись в общем сумбуре.
по сравнению с другими улицами, у Найнив уже кружилась голова. Перед тем как
последовать за шайнарцем, она приостановилась, оправляя сбившуюся в толкотне
одежду. Здесь к тому же было чуток потише. Никаких уличных артистов, меньше
торговцев и нищих. От Уно нищие держались подальше, даже после того, как он
швырнул горсть медяков стайке уличных сорванцов. Найнив не винила попрошаек
за такое отношение. Просто облик у шайнарца был вовсе
они всего двух- и трехэтажными, нависали над ними, затеняли, погружая в
сумрак. Но небо было еще светлым, до сумерек оставалось несколько часов.
Времени предостаточно, чтобы успеть вернуться на представление. Если
понадобится. Повезет, так к закату Найнив с Илэйн могут взойти на борт
речного судна.
меч за спиной, бритая голова с темным хохолком волос на макушке. Лет ему
было немногим больше, чем самой Найнив. Уно, не замедляя шага, представил их
друг другу и коротко объяснил товарищу ситуацию.
него появились ямочки. На одной щеке белел треугольный шрам. Даже улыбаясь,
он выглядел суровым воином; впрочем, встречать изнеженного шайнарца Найнив
не доводилось. В соседстве с Запустением неженке не выжить, ни мужчине, ни
женщине. - Я помню тебя. Волосы тогда были другие, правильно? Ну и ладно.
Ничего не бойся. Мы доставим тебя целой и невредимой к Масиме. а потом -
куда тебе будет угодно. Только не упомяни при нем о Тар Валоне. - Никто из
прохожих не взглянул на троицу дважды, но Раган все равно понизил голос: -
Масима считает, что Башня постарается взять под контроль Лорда Дракона.
голову о ней позаботиться. Хорошо хоть, он не втягивает ее в разговор; в том
настроении, в каком сейчас пребывала Найнив, она живо познакомила бы его со
своим неласковым языком, даже заикнись он просто о жаре. Она чувствовала
себя так, будто у нее по лицу ручьями течет пот, и чему удивляться, коли в
такую погоду она шаль на себе таскает. Вдруг Найнив припомнила, как Раган
отзывался, по словам одноглазого, о ее языке. На Рагана она вряд ли
взглянула больше одного раза, но тот пристроился к Уно с другого бока,
словно спрятался за укрытие, и опасливо косился на женщину. Ох уж эти
мужчины!
здания ниже не становились, все чаще путникам представали не фасады, а
глухие стены да неровные серые ограды, за которыми угадывались маленькие
дворики. Наконец путники свернули в переулок, где, идя в ряд, едва стен
плечами не касались. В дальнем конце переулка стояла лакированная золоченая
коляска, окруженная солдатами в чешуйчатых доспехах. На полпути между Найнив
и коляской лениво стояли у стен домов и прохаживались по переулку какие-то
мужчины. Было их много, одетых кто во что горазд - штаны и куртки
всевозможных цветов. Большинство держали в руках дубины, копья и мечи, столь
же разномастные, как их одежда. Они вполне могли оказаться шайкой уличных
грабителей, но ни один из шайнарцев не замедлил шага, и Найнив не отставала
от своих спутников.
которые надеются разглядеть мелькнувшего в проклятом окне Масиму. - Голос
Уно предназначался только для уха Найнив. - Единственный способ войти -
через заднюю дверь. - Он умолк, когда они приблизились к поджидавшей впереди
разношерстной компании - теперь те уже могли их услышать.
полями и туниках с нашитыми металлическими бляхами, с мечами у бедра и
копьями в руках, - но подошедшую троицу больше рассматривали другие, и
они-то и поигрывали оружием. Глаза у них были тревожные, чересчур
внимательные, чуть ли не горящие лихорадочным блеском. Сейчас Найнив впервые
обрадовалась бы устремленным на себя откровенно плотоядным взорам. Этим же
мужчинам было безразлично, кто перед ними - женщина или лошадь.
спины и вручили их вместе со своими кинжалами толстощекому мужчине, который,
судя по добротному кафтану из синей шерсти и штанам, некогда был
преуспевающим лавочником. Одежда была хорошей, но, хоть и чистая, выглядела
поношенной и помятой, словно в ней спали, не снимая, целый месяц. Очевидно,
шайнарцев толстощекий знал. Найнив же он оглядел с головы до ног, особо
задержав нахмуренный взор на ее поясном ноже, потом тем не менее кивком
указал на узкие деревянные воротца в каменной стене. Пожалуй, больше всего
обескураживало то, что никто - ни шайнарцы, ни охранники - не издал ни
звука.
плитами пробивалась трава. Высокий каменный дом - три обширных этажа из
светлого камня, широкие окна, украшенные завитушками фронтоны и подоконники