Чтение 136–й страницы книги ~Война за Возвышение~

Можно было подумать, что молодые люди - Роберт и его супруга-чужак -
остались теми же, что и до войны. Но Фибен-то видел, что они теперь
гораздо свободнее держатся с представителями противоположного пола.

И все же...

Он видел однажды, как они встретились на одном из бесконечных
дипломатических приемов. Лица их сблизились, и, хотя они не обменялись ни
словом, Фибен готов был поклясться, что какая-то невидимая нить крепко
связывала их друг с другом.

И какие бы напарники и любовники ни появились у них в будущем, ясно
одно: Роберт и Атаклена всегда будут иметь нечто связующее, как бы далеко
ни развела их Вселенная.

Получив свою награду, Сильвия вернулась на место. Платье уже не
скрывало ее располневший живот. Еще одна перемена, к которой предстоит
привыкнуть Фибену. Пожалуй, пожарному департаменту Порт-Хелении придется
нанимать дополнительный штат, когда малыш начнет изучать в школе химию.

Гайлет обняла Сильвию и сама пошла к помосту. На этот раз приветствия
и аплодисменты звучали так долго, что Меган Онигл вынуждена была призвать
всех к порядку.

Но когда Гайлет заговорила, она, вопреки ожиданиям толпы, произнесла
не прославляющий панегирик, а серьезную продуманную речь.

- Жизнь несправедлива, - сказала она. Толпа смолкла, а Гайлет,
казалось, смотрит в глаза каждому. - Всякий, кто утверждает, что она
справедлива или даже _д_о_л_ж_н_а_ быть справедлива, глупец, или того
хуже. Жизнь может быть жестокой. Хитрости Ифни - капризные игры случая и
вероятности. Или холодные уравнения, которые уничтожают вас, если вы
сделаете неверный шаг в космосе или просто неудачно выйдете на проезжую
часть и попытаетесь увернуться от автобуса. Это не лучший из возможных
миров. В противном случае, разве мог бы он быть таким алогичным? Тирания?
Несправедливость? Даже эволюция, само разнообразие жизни и суть природы -
все это зачастую жестоко и бессердечно опирается на смерть, чтобы вызвать
новую жизнь. Да, жизнь несправедлива. И нет правды во Вселенной. Но все
же... - Гайлет покачала головой, - все же, хоть она и несправедлива, она
п_р_е_к_р_а_с_н_а_. Оглянитесь вокруг. _В_о_т_ проповедь гораздо
красноречивей любой, что могу произнести я. Посмотрите на этот прекрасный
печальный мир, который стал нашим домом.

Узрите Гарт!

Церемония происходила на холме к югу от новой Библиотеки, на лугу,
откуда открывается вид во все стороны. На западе - море Гилмор, его
серо-голубая поверхность окрашена пятнами водной растительности и изрезана
следами подводных обитателей. Над морем голубое небо, очищенное последней
зимней бурей. Освещенные утренним солнцем сверкают острова, как далекие
волшебные царства.

На севере возвышаются светлые башни новой Библиотеки, в их камень
вделан символ - крылатая спираль. Только что посаженные деревья с десятка
планет шевелят ветвями на ветру вокруг огромного монолита, так же
лишенного возраста, как и его запас древних знаний.

На восток и на юг, за водами залива Аспинал, раскинулась долина Синд,
уже поросшая свежей зеленью, которая наполняет воздух ароматами весны.

- Наши собственные жизни, наши виды, даже наш клан - кажутся нам
необыкновенно важными. Но разве все это можно сравнить с обозримым
окружением? С этой колыбелью созидания? Вот ради чего стоило сражаться. Мы
защитили это, - она жестом указала на море, небо долину, горы. - Вот в чем
наша победа. Мы, земляне, лучше других знаем, какой несправедливой может
быть жизнь. Возможно, ни один клан со времен Прародителей не осознавал
этого со всей ясностью. Наши любимые патроны-люди чуть не уничтожили еще
более любимую нами Землю, прежде чем постигли мудрость. Шимпы, дельфины и
гориллы - только начало того богатства, которое навсегда ушло бы в
небытие, если бы человечество не повзрослело.

Она заговорила тише, приглушенней:

- Как погибли пятьдесят тысяч лет назад подлинные гартлинги, погибли
прежде, чем у них появилась возможность удивленно взглянуть на небо и
поразиться огню, вспыхнувшему в их сознании.

Гайлет покачала головой.

- Нет. Война в защиту Потенциала тянется многие эпохи. И сегодня она
не кончилась, вероятно, она никогда не кончится.

Гайлет повернулась; последовало долгое ошеломленное молчание. Потом
аплодисменты, редкие и неуверенные. Но, вернувшись в объятия Сильвии и
Фибена, Гайлет слегка улыбнулась.

- Ну, ты им выдала, - сказал ей Фибен.

И тут наступила его очередь. Меган Онигл прочла перечень его
достижений, который явно обработали в каком-то отделе связей с
общественностью, чтобы скрыть всю эту грязь и вонь, эту зависимость от
случая. Во время чтения Фибену казалось, что говорят о ком-то другом,
незнакомом ему. Он вряд ли сделал половину того, что ему приписывают.

Он не задумывался, почему его вызвали последним. Наверно, из
вредности. "Выступать после Гайлет - это просто самоубийство".

Меган подозвала его к себе. Ненавистные башмаки чуть не заставили его
споткнуться. Он отдал честь планетарному координатору и пытался держаться
прямо, пока она прицепляла медаль и нарядные нашивки, которые делают его
полковником оборонительных сил Гарта. От криков толпы, особенно шимпов, у
него загорелись уши. Когда он, по совету Гайлет, улыбнулся и помахал рукой
перед камерами, стало еще хуже.

"Ну, ладно, может, и выдержу - в небольших дозах".

Меган предложила ему место на трибуне, и Фибен прошел вперед. У него
в кармане были листки с набросками речи. Но, выслушав Гайлет, он решил
просто поблагодарить всех и сесть на место.

Борясь с трибуной, он начал:

- Я хочу сказать только одно, а именно - _У_-_а_-_а_!

Он заорал и дернулся: неожиданно током ударило его левую ногу. Фибен
подпрыгнул, ухватился за ногу, но тут его ударило в правую! Он снова
заорал. Успел вовремя заметить маленький голубой огонек, выкатившийся
из-под трибуны и устремившийся к его лодыжкам. Фибен с громким криком
подпрыгнул на два метра и оказался на самом пюпитре.

Тяжело дыша, он слушал истерические приветственные возгласы толпы.
Поморгал, потер глаза, посмотрел.

Шимпы вскочили на перевернутые сиденья и замахали руками. Они
подпрыгивали и вопили. Ряды почетного караула смешались. Даже люди
хохотали и бешено аплодировали.

Фибен ошеломленно посмотрел на Гайлет и Сильвию и увидел гордость в
их взглядах.

"Они считают, что я подготовил такую речь!" - понял он.

Теперь он увидел, как превосходно все получилось. Ведь он разрядил
напряжение. Казалось, это идеальный комментарий к охватившему всех
ощущению мира.

"Но ведь я этого не готовил, черт подери!"

Он увидел встревоженное лицо мэра Порт-Хелении.

"Нет! Теперь они заставят меня занять его место!"

"Кто это подстроил?"

Фибен оглядел толпу и сразу заметил, что один из присутствующих
нисколько не удивляется. Стоит немного в стороне, широко расставив глаза и
размахивая щупальцами, а на лице его еле сдерживаемое человеческое
выражение веселья.

И Фибен уловил еще что-то, висящее над короной тимбрими.

А когда Атаклена подмигнула ему, она лишь подтвердила его подозрения.

- Очень смешно, - ядовито пробормотал Фибен, хотя вынужден был
улыбнуться и помахать толпе. - Ужасно смешно, Утакалтинг.

ПОСТСКРИПТУМ И БЛАГОДАРНОСТИ

Вначале мы боялись других существ, которые делят с нами Землю. Потом,
когда наша мощь возросла, мы привыкли считать их своей собственностью и
распоряжаться по нашему желанию. Самое последнее заблуждение (сравнительно
безопасное) относится к тому, что животные добродетельны по своей природе,
и только человек - ненасытный рак мироздания - зол, грязен, коварен.
Согласно этой точке зрения, Земле и ее обитателям было бы гораздо лучше
без нас.

И только недавно мы поняли, что существует иной взгляд на мир и на
наше место в нем. Новый.

Если мы эволюционировали, позвольте спросить, разве мы во многом не
подобны другим млекопитающим? Это сходство, равно как и отличия, могут
многому нас научить.

Убийства, насилие, различные душевные расстройства - все это мы
теперь находим и у животных. И сила разума только укрепляет в нас эти
патологии. Но не в них причина.

Причина во тьме, в которой мы жили. В невежестве.

Не надо считать себя чудовищем, чтобы обучиться этике отношений с
окружающей средой. Теперь хорошо известно, что само наше выживание зависит
от сохранения сложной экосистемы и генетического разнообразия. Если мы
уничтожим природу - умрем мы сами.

Но есть еще одна немаловажная причина защищать другие виды, которую
редко упоминают. Возможно, мы первые, кто научился говорить и думать,
творить и мечтать, но мы не последние. За нами могут последовать и другие.

И когда-нибудь эти другие будут судить, хорошо ли мы себя вели, когда
были единственными хранителями Земли.

Автор благодарно отдает должное тем, кто прочел его труд в рукописи и
любезно поправил как описание поведения обезьян, так и плохое построение