предикат присущ такому субъекту, то в основании суждения об этом должно было
бы уже лежать какое-то понятие; но понятие высказывается лишь самим
предикатом. Поэтому предполагаемое значение субъекта есть, собственно,
только представление, которое приводит к объяснению имен, причем то, что
разумеют или не разумеют под тем или иным именем, есть нечто случайное и
исторический (historisches) факт. Поэтому столь многочисленные споры о том,
присущ или нет данному субъекту тот или иной предикат, - это не более как
споры о словах, ибо они исходят из указанной формы; лежащее в основании
(subjectum, hypokeimenon) есть еще не более как имя.
соотношение субъекта и предиката в суждении и как прежде всего именно этим
определены они сами. Суждение имеет вообще своими сторонами тотальности,
которые даны прежде всего как по существу своему самостоятельные. Поэтому
единство понятия есть еще только некоторое соотношение самостоятельных
[моментов], еще не конкретное, возвратившееся из этой реальности в себя,
наполненное единство, а такое единство, вне которого они пребывают как не
снятые в нем крайние члены. - Рассмотрение суждения может исходить либо из
первоначального единства понятия, либо из самостоятельности крайних членов.
Суждение есть расщепление понятия самим понятием; это единство есть поэтому
то, на основании чего рассматривается суждение в соответствии с его истинной
объективностью. Суждение есть в этом смысле первоначальное разделение
(Teilung) первоначально единого. Слово Urteil [суждение ] указывает тем
самым на то, что суждение есть в себе и для себя. Но что понятие дано в
суждении как явление, поскольку его моменты достигли в суждении
самостоятельности, - этой внешней стороны (Seite der Auperlichkeit) больше
придерживается представление.
рассматриваются поэтому каждый вне другого как нечто само по себе готовое:
субъект - как предмет, который существовал бы и в том случае, если бы у него
не было данного предиката, а предикат - как всеобщее определение, которое
имелось бы и в том случае, если бы оно не было присуще этому субъекту. С
актом суждения, стало быть, связана рефлексия относительно того, можно ли и
должно ли тот или иной имеющийся в голове предикат приписывать предмету,
который существует вне ее, сам по себе; сам акт суждения состоит в том, что
лишь посредством него предикат связывается с субъектом, так что, если бы не
было этой связи, то субъект и предикат оставались бы, каждый сам по себе,
тем, что они есть: первый - существующим предметом, а второй -
представлением в голове. - Но предикат, приписываемый субъекту, должен быть
также и присущ ему, т. е. должен быть в себе и для себя тождествен с ним.
Этим значением приписывания субъективный смысл акта суждения и безразличное
внешнее пребывание (Bestehen) субъекта и предиката вновь снимаются; "это
действие есть хорошее"; связка "есть" указывает на то, что предикат
принадлежит к бытию субъекта, а не приводится лишь во внешнюю связь с ним. В
грамматическом смысле это субъективное отношение, при котором исходят из
безразличной, внешней связи (Ausserlichkeit) субъекта и предиката, полностью
сохраняет свою силу; ведь здесь внешне связывается не что иное, как слова. -
По этому поводу можно также заметить, что хотя предложение и имеет субъект и
предикат в грамматическом смысле, но это еще не значит, что оно обязательно
есть суждение. Для суждения требуется, чтобы предикат находился к субъекту в
отношении определений понятия,, следовательно, как некоторое всеобщее к
некоторому особенному или единичному. Если то, что высказывается о единичном
субъекте, само лишь нечто единичное, то это простое предложение. Например,
"Аристотель умер на 73-м году своей жизни, в 4-м году 115-й Олимпиады" -
есть простое предложение, а не суждение. В нем было бы нечто от суждения
только в том случае, если бы одно из обстоятельств - время ли смерти или
возраст этого философа - подвергалось сомнению, но по какой-то причине
отстаивались бы приведенные цифры. Ибо в таком случае их брали бы как нечто
всеобщее, как существующее и без указанного определенного содержания -
смерти Аристотеля, как наполненное другим [содержанием ] или же как пустое
время. Подобным же образом известие "мой друг N умер" есть предложение; оно
было бы суждением лишь в том случае, если бы возник вопрос, действительная
ли это смерть или лишь мнимая.
понятий, то для внешней связки можно, пожалуй, сохранить неопределенное
выражение "соединение" и признать, далее, что соединяемые члены по крайней
мере должны быть понятиями. Но вообще это объяснение в высшей степени
поверхностно, и дело не только в том, что, например, в дизъюнктивном
суждении соединено более двух так называемых понятий, а скорее в том, что
объяснение значительно лучше, чем то, что подлежит объяснению; ведь то, что
[здесь ] имеется в виду, вообще не есть понятия и едва ли даже определения
понятия, а в сущности говоря лишь определения представления. При
рассмотрении понятия вообще и определенного понятия было уже отмечено, что
то, чему обычно дается это название, никоим образом не заслуживает названия
понятия; а если так, то откуда же в суждении могут взяться понятия? -
Главное в указанном объяснении - это то, что оно упускает из виду самое суть
суждения, а именно различие его определений, и еще в меньшей степени оно
принимает во внимание отношение суждения к понятию.
указано, что они, собственно говоря, должны получить свое определение именно
лишь в суждении. Поскольку суждение есть положенная определенность понятия,
указанные различия ей присущи непосредственно и абстрактно как единичность и
всеобщность. - Поскольку же суждение есть вообще наличное бытие или инобытие
понятия, еще не возвратившегося к тому единству, благодаря которому оно дано
как понятие, [здесь ] выступает и чуждая понятия определенность -
противоположность бытия и рефлексии или в-себе-бытия. Но так как понятие
составляет существенное основание суждения, то указанные определения по
крайней мере столь безразличны, что, поскольку одно из них присуще субъекту,
а другое - предикату, имеет место и обратное отношение. Субъект как
единичное являет себя прежде всего как сущее или для-себя-сущее согласно
определенной определенности единичного, - как действительный предмет, хотя
бы он и был лишь предметом в представлении, - как, например, храбрость,
право, соответствие и т. п. - предмет, о котором судят; напротив, предикат
как всеобщее являет себя как эта рефлексия о предмете [суждения ] или же,
вернее, как его рефлексия-в-самое-себя, выходящая за пределы указанной
непосредственности и снимающая определенности просто как сущие, - [предикат
являет себя ] как его в-себе-бытие. - Поэтому исходят из единичного как
первого, непосредственного и возводят его через суждение во всеобщность,
равно как и наоборот - всеобщее, сущее лишь в себе, нисходит в единичном до
наличного бытия или становится чем-то для-себя-сущим.
как истинное значение ранее рассмотренных форм перехода. Сущее становится и
изменяется, конечное исчезает в бесконечном; существующее возникает из
своего основания, вступает в явление и погружается в основание; акциденция
обнаруживает богатство субстанции, равно как и ее мощь; в бытии необходимое
отношение выявляет себя через переход в другое, в сущности - через отражение
в чем-то ином. Этот переход и это отражение перешли теперь в первоначальное
разделение понятия, возвращающего единичное во в-себе-бытие своей
всеобщности, тем самым определяющего всеобщее и как действительное. То и
другое - полагание единичности в ее рефлексию-в-себя и полагание всеобщего
как определенного - это одно и то же.
вновь выступая в определенности понятия, в то же время положены лишь как
являющиеся, т. е. что они не неподвижное, а присущи как одному определению
понятия, так и другому. Поэтому следует принять субъект и за в-себе-бытие, а
предикат, напротив, за наличное бытие. Субъект без предиката - это то же,
что в явлении вещь без свойств, вещь-в-себе, - пустое неопределенное
основание; как такой, субъект есть понятие внутри самого себя, которое
становится различенным и определенным лишь в предикате; предикат, стало
быть, составляет сторону наличного бытия субъекта. Благодаря этой
определенной всеобщности субъект находится в соотношении с внешним, открыт
для воздействия других вещей и в силу этого вступает в действие,
направленное на них. То, что налично, из своего внутри-себя-бытия вступает
во всеобщую стихию связи и отношений, в отрицательные отношения и перемены
действительности, а это есть продолжение единичного в других [единичных ] и
потому всеобщность.
в одинаковой мере присуще и предикату, и наоборот, имеет место, однако, не
только в наших рассуждениях;
есть соотношение обоих; связка выражает собой то, что субъект есть предикат.
Субъект есть определенная определенность, а предикат есть эта его положенная
определенность;
субъект; в предикате он возвращен в себя и есть в нем всеобщее. - Но
поскольку субъект самостоятелен, указанному тождеству свойственно такое
отношение, что для себя предикат не имеет самостоятельного устойчивого
наличия (Bestehen), a имеет свое устойчивое наличие лишь в субъекте; он
присущ субъекту. Поскольку предикат тем самым отличают от субъекта, он есть
лишь некоторая порозненная (vereinzelte) определенность субъекта, лишь одно
из его свойств; сам же субъект есть конкретное, тотальность многообразных
определенностей, из которых предикат содержит [лишь ] одну; субъект есть
всеобщее. - Но с другой стороны, и предикат есть самостоятельная
всеобщность, а субъект, наоборот, лишь одно из его определений. Под
предикат, стало быть, подводится (subsumiert) субъект; единичность и
особенность не есть для себя, а имеет свою сущность и свою субстанцию во
всеобщем. Предикат выражает субъект в его понятии;
возможность. Если при таком подведении думают о внешнем соотношении субъекта
и предиката и представляют себе субъект как нечто самостоятельное, то
подведение относится к упомянутому выше субъективному акту суждения, в
Максимов Альберт
Круз Андрей
Сертаков Виталий
Доценко Виктор
Свержин Владимир
Корнев Павел