43 См.: Пашуто В.Т. Внешняя политика...С.287.
44 "Пять скорбей" католической церкви: 1) татары; 2) православные 3)
еретики-катары: 4) хорезмийцы, 5) Фридрих II (см.: Осокин Н.А. Первая
инквизиция и завоевание Лангедока французами. С. 222)
XXIII. Поиск непротиворечивой версии
157. НЕЯСНОСТИ
Существует мнение, видимо правильное, что в военном столкновении побеждает
сильнейший, если нет никаких привходящих обстоятельств. Допустимо внести
поправку на случайность военного счастья, но только в пределах одной битвы
или стычки; для большой войны это существенного значения не имеет, потому
что зигзаги на долгом пути взаимно компенсируются.
А как же быть с монгольскими завоеваниями? Численный перевес, уровень
военной техники, привычка к местным природным условиям, энтузиазм войск
часто были выше у противников монголов, чем у самих монгольских войск, а в
храбрости чжурчжэни, китайцы, хорезмийцы, куманы и русичи не уступали
монголам. Конечно, у монголов было несколько талантливых полководцев, но
Ваньян Хада, Джеляль ад-Дин, Евпатий Коловрат и многие другие не уступали в
способностях Джэбэ, Мухули, Бурундаю, Эльчидаю, Чормагану и всем прочим,
кроме разве что Субутая; но ведь одна ласточка весны не делает. Помимо
этого немногочисленные войска монголов одновременно сражались на трех
фронтах - китайском, иранском и половецком, который в 1241 г. стал
западноевропейским. Как при этом они могли одерживать победы в XIII в., и
почему они стали терпеть поражения в XIV в.? По этому поводу имеются разные
предположения и соображения, но главными причинами считались какая-то
особая злобность монголов и гипертрофированная наклонность их к грабежу.
Обвинение банальное и к тому же явно тенденциозное, потому что оно
предъявляется в разные времена разным народам. И грешат этим не только
обыватели, но и некоторые историки*1.
Как известно, мы живем в изменчивом мире. Природные условия регионов земной
суши нестабильны. Иногда место обитания этноса постигает вековая засуха,
иногда - наводнение, еще более губительное. Тогда биоценоз вмещающего
региона либо гибнет, либо меняется, приспосабливаясь к новым условиям. А
ведь люди - верхнее звено биоценоза. Значит, все отмеченное относится и к
ним.
Но этого мало. Историческое время, в котором мы живем-действуем, любим,
ненавидим, отличается от линейного, астрономического времени тем, что мы
обнаруживаем его существование благодаря наличию событий, связанных в
причинно-следственные цепочки. Эти цепочки всем хорошо известны, их
называют традициями. Они возникают в самых разных регионах планеты,
расширяют свои ареалы и обрываются, оставляя потомкам памятники, благодаря
чему эти потомки узнают о неординарных, "странных" людях, живших до них.
А где начала этих цепочек? Ведь не в нижнем и даже не в верхнем палеолите?
Как мы видели, началом процесса является мутация, не любая, а определенная,
вызывающая взрыв пассионарности, которая затем медленно гасится энтропией,
после чего остается этнический реликт. Таковы три параметра этногенеза. Это
как бы теоретический фон, на котором развиваются исследуемые события. И все
сказанное относится к монголам XIII в.
Неоднократно отмечалось, что монголы представления не имели о своих
предшественниках в Великой степи, но объяснения этому не было. Теперь можно
его предложить. Засуха Х в. сделала степь необитаемой: хуннская традиция,
начавшаяся в III в. до н.э., в Х в., состарившись, угасла, а у монголов
произошел взрыв этногенеза, т.е. они вступили в мировую историю молодым
этносом. И случилось это в XI в., когда предки монголов пришли в
зазеленевшую степь из Сибири.
158. ПЕРЕЛОМНЫЕ ЭПОХИ
Принятая нами методика различения уровней исследования позволяет сделать
важное наблюдение: этническая история движется неравномерно. В ней наряду с
плавными энтропийными процессами подъема, расцвета и постепенного старения
обнаруживаются моменты коренной перестройки, ломки старых традиций, вдруг
возникает нечто новое, неожиданное, как будто мощный толчок потряс
привычную совокупность отношений и все перемешал, как мешают колоду карт. А
после этого все улаживается и тысячу лет идет своим чередом.
При слишком подробном изложении хода событий эти переломные эпохи увидеть
нельзя: ведь люди не видят процессов горообразования, так как, для того
чтобы их обнаружить, требуются тысячелетия, а мотыльки не знают о том, что
бывает зима, ибо их активная жизнь укладывается в несколько летних дней. И
тут приходит на помощь Наука, синтезирующая опыт поколений и работающая
там, где личная и даже народная память угасает под действием губительного
времени.
Переломные эпохи не выдумка. В Великой степи их было три, и обо всех уже
говорилось. Первой эпохой, самой древней и потому расплывчатой, надо
считать Х-XI вв. до н.э. Тогда появились скифы и возник Древний Китай.
Вторая эпоха - III в. до н.э. Эту мощную вспышку этногенеза можно
проследить до излета, т.е. до полной потери инерции, когда остаются только
"остывшие кристаллы и пепел". Третья вспышка - монгольский взлет XII в.
Инерция его еще не иссякла. Монголы живут и творят, свидетельство чему - их
искусство.
По сути дела, в изложенном тезисе нет ничего нового. Это просто диалектико-
материалистическое толкование этнической истории. Факты скачкообразного
развития наблюдаются многими науками и нигде не вызывают недоверия, так же
как и плавное становление в промежутках между скачками.
И ведь во всех странах и у всех этносов наблюдается та же картина. В VIII
в. до н.э. так возникли этносы - создатели и носители античной культуры -
Рим и Эллада и затем, почти одновременно (в исторических масштабах),
погасли. В I-II вв. готы начали великое переселение народов, даки погибли в
борьбе с Римом, а крошечные христианские общины выросли в "золотую
Византию"; и тоже инерции хватило на 1200 лет, кроме тех случаев, где
процесс был оборван внешними силами. В VI-VII вв. заявили о себе арабы,
раджпуты (этнос, состоявший из аборигенов и мигрантов: саков, согдийцев,
эфталитов), тибетцы, средневековые китайцы и японцы. В IX в. в Западной
Европе начались походы викингов, феодальные войны, реконкиста и образование
"наций", из которых лишь немногие дотянули до XX в. В XIV в. появились
великороссы, турки, абиссинцы - ныне это молодые народы, перед ними
будущее. Прочие примеры опускаем, ибо мысль ясна: этногенные взрывы - одно
из явлений природы, изучением коих и занимается диалектический материализм.
Для ответа на интересующий нас вопрос о взаимоотношениях Руси и Великой
степи необходимо уяснить, что представляла собой в XIII в. Степь,
объединенная Монгольским улусом. События там развивались стремительно,
источники разноречивы, подробности многочисленны. Видимо, для решения
поставленной задачи нужно лаконичное обобщение, сопоставимое с хорошо
изученной историей Европы. Поскольку предварительное исследование было нами
уже проведено*2, ограничимся кратким резюме.
159. ОПЫТ АНАЛИЗА И ИСТОРИЧЕСКОЙ КРИТИКИ
Как говорилось выше, Русь представляла собой суперэтнос из восьми
"полугосударств", неуклонно изолирующихся друг от друга и дробящихся внутри
себя. Новгородская республика, Полоцкое, Смоленское и Турово-Пинское
княжества не были затронуты татарами. Сильно пострадала Рязань, но больше
от суздальцев, чем от татар. Северная часть Великого княжества
Владимирского уцелела благодаря своевременным переворотам и капитуляции с
предоставлением наступающей татарской армии провианта и коней. Пострадавшие
города, в том числе Владимир и Суздаль, были быстро отстроены, и жизнь в
них восстановилась. Резня 1216 г. на Липице унесла больше русских жизней,
чем разгром Бурундаем Юрия II при Сити. Эта битва 4 марта 1238 г. удостоена
особого внимания лишь потому, что там был убит великий князь*3.
Да и были ли у монголов средства для того, чтобы разрушить большую страну?
Древние авторы, склонные к преувеличениям, определяют численность
монгольской армии в 300-400 тыс. бойцов. Это значительно больше, чем было
мужчин в Монголии в XIII в*4. В.В. Каргалов считает правильной более
скромную цифру: 120-140 тыс., но и она представляется завышенной*5. Ведь
для одного всадника требовалось не менее трех лошадей: ездовая, вьючная и
боевая, которую не нагружали, дабы она не уставала к решающему моменту боя.
Прокормить полмиллиона лошадей, сосредоточенных в одном месте, очень
трудно. Лошади падали и шли в пищу воинам, почему монголы требовали у всех
городов, вступивших с ними в переговоры, не только провианта, но и свежих
лошадей.
Реальна цифра Н. Веселовского - 30 тыс. воинов*6 и, значит, около 100 тыс.
лошадей. Но даже это количество прокормить было трудно. Поэтому часть
войска, под командованием Монкэ, вела войну в Половецкой степи, отбивая у
половцев зимовники с запасами сена.