крупнейшей диверсии, принесшей потери, которые трудно оценить, настолько
они серьезны.
что вместе с личным составом, оборудованием, приписанным к "штабу"
имуществом в полной сохранности передислоцировались на новое место те
люди, которых он нашел и обучил, которые работали в сложной сети,
раскинутой внутри абвера. И эти советские люди, сотрудники Вайса, будут
исполнять свой долг в новых условиях. И наша разведка будет знать обо всех
вражеских замыслах, созревающих под бетонным теменем "штаба Вали", где бы
он ни находился - в уютном лесу под Варшавой или на каменистой почве в
районе Кенигсберга. И неважно, что здесь расположение "штаба Вали"
скрывает уже не дощатая, а неприступная железобетонная ограда: за ней есть
и свои, советские люди.
химик Петер Химелль - специалист по изготовлению симпатических чернил. В
его обязанности входил также инструктаж курсантов о способах их
применения.
тяжело раненный под Смоленском. После госпиталя его направили в систему
абвера.
своей персоне, считая, что два ордена железного креста, первого и второго
класса, говорят сами за себя. Семья его погибла в первые же месяцы войны,
при бомбежке Кенигсберга советской морской авиацией. Поэтомду всем были
понятны причины его угрюмости и необщительности.
себе Вайсу, передавая ему секретку Центра.
партизанский отряд, дрался в тылу. Потом его отозвали в партизанский штаб.
Командовал отрядом, получил тяжелое ранение, отлежался в госпитале. В
дальнейшем он проходил военную службу в качестве санитара одного из
госпиталей для раненых немецких военнопленных. Знание немецкого языка
помогло ему толково ухаживать за немецкими солдатами и офицерами, а также
узнавать то, что требовалось знать человеку, пожелавшему работать во
вражеском тылу.
квалификацию, но и квалификацию разведчика, среди немецких военнопленных
был выбран соответствующий типаж с подходящей биографией. Затем Матусова
перебросили через линию фронта, и, пройдя систему явок, он оказался в
расположении "штаба Вали" на вдышеупомянутой должности.
ему есть на кого положиться, если возникнет необходимость передать свою
должность - не ту, которая числится в штатном расписании сотрудников
"штаба Вали", а ту, какую должен здесь исполнять советский разведчик.
Петер Химелль вполне справится с обязанностями Иоганна Вайса,
продвинувшегося в своей служебной карьере уже до звания оберлейтенанта
службы абвера.
Гердом и Лансдорфом об Иоганне Вайсе.
Вали" были поглощены организацией переезда, Вайс получил предписание
отправиться в командировку, чтобы посетить несколько концентрационных
лагерей, указанных ему имперским советником.
чувствовал себя обиженным. Его не на шутку возмутило несправедливое
отношение к Вайсу: никто из руководства не противился его командировке,
никто не выразил сожаления, что столь ценный работник - а у Иоганна Вайса
были все основания считать себя ценным для абвера человеком - уезжает в
трудную для "штаба Вали" пору.
подчеркнутой холодной почтительностью, и выражение оскорбленного
достоинства не сходило с его лица. Он даже, пожалуй, упивался сознанием
нанесенной ему обиды. И для этого были причины.
рассчитывать на компенсацию. Но важнее было другое. Пока что эта
совершенно бесперспективная в служебном отношении командировка неожиданно
освободила ему несколько дней, которые были необходимы, чтобы найти Эльзу.
содержала даже намека на причины ареста Эльзы. Но в какую тюрьму ее
заточили, он узнал.
территории старинного замка. Древние стены укрывали небольшое
железобетонное здание современной конструкции. Предназначалась она для
особо важных политических преступников. Содержалось там обычно десятка два
заключенных. Соответственно невелика была и охрана.
чистопородный аристократизм передается из поколения в поколение, и это
драгоценное свойство не может быть присуще ни одному человеку плебейского
происхождения, какими бы духовными и физическими совершенствами его ни
наградила природа. Они уверяли, что истинный аристократизм сразу виден.
этих ученых. Возможно также, что для полемики с ними по этому вопросу у
него не было достаточной эрудиции. Но пдеред ним возникла практическая
необходимость стать в самые кратчайшие сроки заносчивым, кичливым
пруссаком, мышление которого представляет монолитный сплав тупости и
чванства, непроницаемый ни для логики, ни для слов убеждения. Пруссаком,
надменным настолько, что его неосведомленность в ряде вопросов должна
выглядеть как манера, а вовсе не как следствие незнания некоторых вещей, с
которыми - Иоганн знал это - ему придется столкнуться.
освобождения Эльзы. Пришлось потратить немало душевных сил, проявить
дьявольский такт и даже пойти на жертвы, чтобы внушить Зубову, что план
этот безупречен. Вначале Зубов назвал его жалкой и трусливой комедией,
достойной лишь человека, настолько привыкшего к лицемерию, что он не
решается прямо и открыто рискнуть даже ради спасения товарища, жизнь
которого висит на волоске.
шарады! Это не боевая операция, а сюжетик для кино!
всякой охраны, бесстрашно явился в логово восставших анархистов.
Неудовлетворившись этим, Зубов обозвал Иоганна типичным разведчиком
бюрократического типа, сочинителем, а не бойцом.
прекратил наконец убеждать Зубова в целесообразности предлагаемого им
плана, вдстал и произнес с каменным лицом:
необходимые документы. Пришлось спешить, так как весь технический отдел
"штаба" вот-вот должен был отправиться с автоколонной в Кенигсберг.
сорока километрах от тюрьмы. Это место определили по карте.
снаряжением, оружием, военным обмундированием. Ему нужно было достать
также одежду лагерных заключенных и, главное, наручники и кандалы, которые
применяли гестапо при аресте особо важных преступников.
тронулся в путь. За рулем его машины сидел чех Пташек. Долговязый, с
удивительно унылым выражением лица, человек этот тем не менее успешно
подвизался в роли клоуна-силача в кабаре, куда Вайс в свое время устроил
его через Эльзу, когда гедстапо казнило актера, изображавшего Чарли
Чаплина. Тот позволял себе иной раз на секунду шаржировать облик фюрера и
поплатился за это жизнью.
обладал не только железной мускулатурой, но и железным лицом. И так умел
владеть лицом, что скулы обретали мощь бицепсов, когда он жонглировал
тяжелыми кегельными шарами, и казалось, что при этом он совсем не
напрягается, а только подмаргивает, чуть склонив голову.
напрячь память, чтобы вспомнить имена всех известных советских
спортсменов. Этого потребовал Пташек в доказательство того, что Вайс -
русский разведчик.
счастливым, что лицо его, правда оставаясь привычно унылым, обрело еще и
черты гордого высокомерия, которое сам Пташек объяснял тем, что отныне он
должен внушать ужас фашистам. Действительно, после того как Вайс свел
Пташека с Зубовым, они стали действовать вместе. И, по отзывам Зубова, все
операции Пташек проводил с таким профессиональным хладнокровием, будто
встречался на стадионе с противниками, спортивные данные которых, как ему
уже заранее известно, заведомо уступают его возможностям.
меланхолически:
жилистые, длинные пальцы, перечислил тот урон, который противник уже
потерпел от его рук за время их с Зубовым ночных вылазок.
машине и без охраны уже сама по себе была подвигом. Иоганн отлично знал,
что польские партизаны, советские оперативные группы и самодеятельные
отряды бежавших из концлагерей военнопленных не упустят такую добычу. Но
Контровский Владимир
Ильин Андрей
Круз Андрей
Володихин Дмитрий
Муркок Майкл
Шилова Юлия