вниз, ей стало ясно, что притягательная сила клуба "Беллами" превзошла
осторожность Йэна. В доме никого не было, кроме миссис Бристоу, которая
завершала свои утренние дела чашкой чая, слушая радиопередачу под
названием: "Музыка для тех, кто работает".
обращением, широко использовавшимся во время воздушных налетов. - У меня
есть знакомая, которая говорит, что может дать для вашей подруги адрес еще
одного доктора.
найти то, что вам нужно, правда, голубушка? Все это из-за войны.
результатам, и еще более убедилась в этом, когда через несколько минут
после ухода миссис Бристоу Вирджиния позвонила ей с работы по телефону.
поводу. Скажи, Кирсти, Йэну известно о моем положении?
предпринял весьма удививший меня шаг. Он пригласил меня позавтракать с
ним. Как, по-твоему, к чему бы это?
и дома, и на работе. Говорит, что хочет поговорить со мной с глазу на
глаз. Как, по-твоему, это связано с моим делом?
образом отличались от норм ее мужа. Наконец она позвонила Гаю, но
незнакомый глухой голос, словно из подземелья, ответил, что его перевели в
другую часть и что связаться с ним невозможно.
8
оцепенения. Из этого состояния его вывел гул поднявшегося в воздух и с
ревом пролетевшего над самой крышей самолета. Это был устаревший
бомбардировщик, один из тех, которые использовались для тренировок
парашютистов. Людович приподнялся из своего глубокого кресла, склонился к
столу и записал на первой странице новой тетради первое предложение своего
эссе: "Наказанием за праздность является долголетие". Затем он подошел к
окну с зеркальными стеклами и тупо посмотрел через него наружу.
расположенные перед фасадом площадки и платформы, на которых проводилась
подготовка "клиентов". Окна его комнат выходили на лужайку величиной с
четверть гектара, на которой бывшие владельцы виллы выращивали деревья и
которую называли древесным питомником. Людович называл это место просто
рощицей. На простых лиственных деревьях благодаря дувшим с моря восточным
ветрам не осталось теперь ни одного листочка. Зато замысловато разбитые
участки с каменными дубами, тисовыми и хвойными деревьями отливали в этот
мрачный полдень сизым, золотистым и таким сочным зеленым цветом, что
казались почти черными. Людович, глядя на них, не испытывал, однако,
никакого удовольствия.
дней? Джамбо Троттер изобрел бы на моем месте десяток не вызывающих
никаких подозрений способов объяснить свое отсутствие. Если ему не удалось
бы придумать ничего лучшего, он просто откомандировал бы себя на
какие-нибудь курсы усовершенствования старших офицеров". Людович никогда
не стремился овладеть искусством использования обходных путей в личных
интересах.
в ней капитан Фримантл и главный инструктор вскочили на ноги.
сам и не стремился прививать своим подчиненным манеры офицерских клубов в
Виндзоре или в алебардийском центре формирования и подготовки. - Вот
поименный список группы, которая прибудет завтра. - Он передал список
своему заместителю и после короткой паузы спросил: - Фримантл, скажите,
пожалуйста, моя фамилия появляется где-нибудь?
вечер, правда ведь? Вы всегда начинаете так: "Я здесь начальник, моя
фамилия Людович. Я хочу, чтобы любой из вас, если возникнут какие-нибудь
трудности, заходил ко мне без всякого стеснения".
добродушного и общительного предшественника. Однако мрачный и злой взгляд,
сопровождавший эти формальные слова приветствия, оказывал на многих
восприимчивых "клиентов" совершенно противоположное воздействие. Никто
никогда не приходил к нему ни с какими трудностями.
Не вывешен ли где-нибудь список сотрудников, например? Не появляется ли
моя фамилия на приказах?
начальника такой-то". И если потребуются какие-нибудь документы, на
которых есть моя фамилия, перепечатайте их, исключив ее. Вы поняли меня?
может быть и больше, я буду принимать пищу в своем кабинете.
озадаченный взгляд.
безопасности. Начальство закручивает все гайки. Наше заведение, как вам
известно, секретное. Недавно имела место утечка информации. Сегодня утром
я получил приказ скрыться на время, как там сказано, "в подполье". Вам это
может показаться крайней мерой. Мне тоже так кажется. Но приказ есть
приказ. С сегодняшнего дня я начинаю жить согласно новому режиму.
Прикажите заведующему столовой принести мой завтрак наверх.
направился к рощице.
почту. В ней был лишь один совершенно секретный пакет, такой же, как и
всегда, с поименным списком "клиентов" новой группы.
другое это не похоже.
ухоженными, а теперь ноги на них вязли по лодыжки в опавших листьях,
шишках и хвойных иголках. Начищенные до блеска ботинки Людовича
потускнели. Вскоре он повернул обратно к дому, но вошел в него не через
дверь на веранде, а через боковую дверь и черную лестницу. На его столе
стояли большая тарелка с жареным мясом - недельная норма для гражданского
человека, еще одна тарелка с горкой картофеля в холодной густой подливке и
какой-то пудинг. Людович посмотрел на все это и задумался, как ему
поступить. Звонок не работал, а если и работал бы, все равно солдаты,
обслуживающие столовую, не были приучены отзываться на него. Людович не
мог сидеть рядом с этой неприятно пахнущей стряпней и ждать, пока
кто-нибудь придет и уберет ее. Он снова вышел из дома в рощу. Над его
головой то и дело с ревом проносились взлетавшие или совершавшие посадку
самолеты. Наступили сумерки, начало темнеть. Повеяло сыростью, а ее
Людович опасался. Когда он наконец вернулся в свой кабинет, тарелок на
столе уже не было. Он сел в свое глубокое кресло и лениво проследил за
тем, как сумерки быстро сменила полная темнота.
заглянул капитан Фримантл. Освещенный лучом света, падавшим из коридора
через дверной проем, Людович сидел с пустыми руками и широко открытыми
глазами.
вы вышли. Как вы себя чувствуете?
иногда посидеть вот так и подумать в темноте. Наверное, если бы я курил
при этом трубку, все выглядело бы гораздо привычнее. Как, по-вашему, стоит
мне курить трубку?
Прозоров Александр
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Посняков Андрей
Сертаков Виталий
Якубенко Николай