это безнравственный мир!
Я... но, право, это совершенно невозможно объяснить. Вы не зайдете к нам?
Тоджерс, - пока я живу у этой дамы.
какого-нибудь замечания по этому поводу, и оттого он сказал:
Мачеха, которая моложе, то есть я хочу сказать... почти одних со мной лет,
мне вовсе не подходит. Вовсе не подходит! - повторила Чарити, задрожав от
злости.
пристанете с этим, мистер Пинч, - сказала Чарити, краснея, - не то я не
сделала бы такой глупости, не намекнула бы на... нет, право... может быть,
все-таки зайдете?
Фэрнивелс-Инне и что по дороге из Излингтона он несколько раз ошибся
поворотом и попал вместо того к Монументу. Мисс Пексниф долго жеманилась,
когда он спросил, не знает ли она, как пройти в Фэрнивелс-Инн, и в конце
концов набралась смелости ответить:
друг, а так, один знакомый... Ах, право, я сама не знаю, что говорю, мистер
Пинч! Не думайте, пожалуйста, что мы помолвлены, а если даже и помолвлены,
то это пока еще вовсе не решено. Так вот, он идет сейчас в Фэрнивелс-Инн по
одному небольшому делу, и я уверена, будет очень рад проводить вас, чтобы вы
опять не заблудились. Самое лучшее, зайдите к нам. Вы, верно, еще застанете
здесь сестру Мерри, - сказала она, как-то особенно вздернув нос и улыбаясь
не слишком приятно.
- я боюсь, что она не очень рада будет меня видеть. Это несчастное
происшествие, которое дало повод к нашей дружеской беседе с глазу на глаз,
вряд ли могло внушить ей добрые чувства ко мне. Хотя, в сущности, я был не
виноват.
поджимая губы и кивая Тому. - Да если бы даже и услыхала - не думаю, чтобы
она очень рассердилась на вас.
намеком.
гадки сами по себе предательство и обман, то, наверно, убедилась бы теперь,
видя, как они вознаграждаются... да, как они вознаграждаются! - Тут она
улыбнулась, все так же криво. - Но я ровно ничего не говорю. Наоборот,
пренебрегаю этим. Вам лучше всего зайти.
встревожило его жалостливое сердце. Когда он в нерешительности взглянул на
Чарити, то не мог не заметить на ее лице борьбы между чувством торжества и
чувством стыда; не мог он также не видеть, что, встретившись глазами даже с
ним, которого она ни во что не ставила, мисс Пексниф отвернулась, хотя все
ее существо дышало желчным вызовом.
его отношениях с Пекснифом каким-то образом сказалась и на его отношении к
другим людям, дав ему возможность понимать то, чего он раньше и не
подозревал. И все же он не постигал истинного смысла маневров Чарити. Он,
разумеется, и понятия не имел о том, что, поскольку он был свидетелем и
очевидцем ее унижения, она с радостью ухватилась за этот случай уязвить свою
сестру, сделав Тома свидетелем ее гораздо более глубокого унижения; он
ничего об этом не знал, и сестра эта представлялась ему все тем же
легкомысленным, беспечным, заурядным созданьем, каким была всегда, все с тем
же пренебрежительным отношением к Тому Пинчу, чего она даже не трудилась
скрывать. Словом, у него осталось только смутное впечатление, что мисс
Пексниф злится и ведет себя не по-сестрински; и, любопытствуя, в чем дело,
он пошел за ней по ее приглашению.
дверям гостиной.
ты еще не ушла домой. Как ты думаешь, кого я встретила на улице и привела
повидаться с тобой? Мистера Пинча! Вот он! Представляю себе, как ты
удивлена.
гораздо меньше.
самые блестящие виды на будущее. Я пообещала, что Огастес проводит его, ему
это по дороге. Огастес, дитя мое, где вы?
мистера Модля, и оставила Тома Пинча наедине с сестрой.
рабства она обращалась с ним с тем уважением, в каком везде и всюду отказано
честным труженикам, если бы она старалась облегчить ему каждую минуту этих
трудных лет; если б она постоянно щадила и никогда не оскорбляла его, - то и
тогда его честное сердце не могло бы проникнуться более глубокой жалостью к
ней, не могло бы так начисто освободиться от всех неприятных воспоминаний,
как теперь.
увидеть вас!
своей привычке. Этого он не ожидал. Он не замечал противоречия и в том, что
ему грустно видеть ее настолько непохожей на прежнюю Мерри, и вместе с тем
грустно слышать, что она разговаривает совсем по-старому. И то и другое
равным образом огорчало его.
это вам вздумалось? Я никогда особенно не искала вашего общества. Мы с вами,
кажется, всегда недолюбливали друг друга, мистер Пинч. Ее шляпка лежала
рядом на диване, и, говоря, она все время теребила ленты, очевидно не
сознавая, чем заняты ее руки.
ссориться в одиночку, как нельзя без противника играть в шахматы или драться
на дуэли. - Я надеялся, что вы будете рады пожать руку старому другу. Не
станем вспоминать прошлое, - сказал Том. - Если я когда-нибудь обидел вас,
простите меня.
изменившееся лицо и залилась слезами. - О мистер Пинч! - сказала она. - Хоть
я всегда обращалась с вами плохо, а все же верила, что вы умеете прощать. Я
не думала, что вы можете быть так жестоки.
насколько этого мог пожелать Том. Однако она, по-видимому, укоряла его в
чем-то, и он ее не понимал.
если бы мне предложили назвать человека, который менее всего способен
ответить на обиду обидой, я бы не колеблясь назвала вас.
мои слова имели какой-нибудь другой смысл, кроме самого простого и ясного? Я
сказал только то, что думал, не поймите меня превратно. Если я вас обидел
когда-нибудь, простите меня; это могло случиться. Вы никогда не оскорбляли и
не обижали меня. За что же я стал бы мстить вам, даже если бы я был
настолько злопамятен, чтобы желать этого?
ей не было так грустно и так хорошо, с тех пор как она уехала из дому. И все
же она горько плакала; а Тому Пинчу тем больнее было глядеть на ее слезы,
что именно в эту минуту она особенно нуждалась в сочувствии и утешении.
придется когда-нибудь говорить со старым мистером Чезлвитом, - прибавила
она, на мгновение подняв глаза, - мне казалось, что вы ему нравитесь, только
он это скрывает, - обещайте передать ему, что вы видели меня здесь и что я
помню все, о чем мы с ним говорили на кладбище.
того дня, я вспоминала его слова. Я хочу, чтобы он знал, как верны они
оказались, хотя я никогда в этом никому не признавалась и не признаюсь.
больше, он не сказал ей, как мало вероятия, что он еще раз повстречает
старика.
продолжала Мерри, - скажите ему, что я просила передать это не ради себя
самой, но для того, чтобы он был более снисходителен, и более терпелив, и
более доверчив, если он снова встретится с такой, как я, в трудную для нее
минуту. Скажите ему, что если б он знал, как колебалось мое сердце, словно
на весах, в тот день, и как немного нужно было, чтобы правда перевесила, -
его собственное сердце облилось бы кровью от жалости ко мне.