сегодня. Сегодня я вновь могу увидеться с вами, вновь могу с вами говорить,
а до сих пор мне нельзя было даже вам написать.
лишь о том, что она воплощается в вас в ущерб другому чувству.
соизволение, разрешите посвятить вас в то, что сделано мною для вашего
спасения.
сказать ничего более важного?
когда-то он отдал бы жизнь; правда, он и теперь был готов если не отдать ее,
то принести в жертву.
запыленного путешественника, только что вышедшего из почтовой кареты, а на
изящного придворного, подчинившего свою преданность всем требованиям
этикета.
королева, явно встревожил женщину.
мне, Шарни, эти расспросы, - как же вы так вычищены, вылощены, причесаны,
словно адъютант генерала де Лафайета, выходящий из штаба? Значит, не такие
уж важные вести вы доставили?
во двор Тюильри в почтовой карете, покрытой грязью и пылью, то привлеку к
себе любопытство. Только что король рассказывал мне, как зорко за вами
присматривают, и, слушая его, я похвалил себя за эту меру предосторожности,
которую принял, явившись пешком и в мундире, как простой офицер, вернувшийся
ко двору после одной-двух недель отсутствия.
еще один вопрос, но ей стоило большого труда его сформулировать, тем более
что он был для нее самым важным.
у вас есть пристанище.
незажившей ране; но в голосе королевы сквозила такая нерешительность, такая
мучительная боль, что ему стало жаль ее: сколько она должна была
перестрадать, с ее гордостью, с ее самообладанием, чтобы так обнажить свои
чувства!
относилась не только к страданиям королевы, - мне казалось, я уже имел честь
говорить вам перед отъездом, что дом госпожи де Шарни - не мой дом. Я
остановился у брата, у виконта Изидора де Шарни, и у него переоделся.
губам руку Шарни.
глаза Шарни навернулись слезы.
единственный миг счастья, который выпал мне впервые с вашего отъезда.
жалости. Было время, вы тоже ревновали, Шарни, сегодня вы этого не помните.
О, мужчины! Ревнуя, они счастливы: они могут сражаться со своими
соперниками, убить их или быть убитыми; ну, а женщины могут только плакать,
хоть и понимают, что слезы их бесполезны и пагубны; ведь мы прекрасно знаем,
что наши слезы не приближают к нам тех, ради кого мы их проливаем, но часто
отдаляют еще сильнее; однако таково любовное головокружение: видя пропасть,
не бежишь от нее, а бросаешься в бездну. Благодарю вас еще раз, Оливье: вот
видите, я уже развеселилась, я больше не плачу.
отучили ее радоваться, и смех ее прозвучал так уныло, так горестно, что граф
содрогнулся.
моего горя, у него недостанет сил отказать мне в любви!
поздно он не сумеет остановиться. Он сделал усилие, как конькобежец, который
с риском проломить лед, по которому скользит, выгибается назад, чтобы
затормозить.
вами плодами моего столь долгого отсутствия, рассказав, что мне
посчастливилось для вас сделать?
говорили сейчас, но вы правы: нельзя позволять женщине слишком надолго
забывать, что она королева. Рассказывайте, господин посол: женщина получила
все, чего была вправе ожидать; королева внимает вам.
Луи приехал в Париж, как он, Шарни, от куста к кусту изучил дорогу, по
которой предстоит бежать королеве, и, наконец, как он объявил королю, что
осталось лишь приступить к материальному воплощению этого плана.
благодарностью. Ей казалось невозможным, чтобы обычная преданность была
способна на такой подвиг. Только любовь, пламенная и заботливая любовь могла
предусмотреть все препятствия и изобрести способы превозмочь и преодолеть
их.
договорил, она спросила, глядя на него с невыразимой нежностью:
спасти?
это все, о чем я мечтаю, и, если мне удастся добиться успеха, это будет
главной гордостью моей жизни!
заметила королева. - Но это неважно... Не правда ли, ваше пламенное желание
состоит в том, чтобы великий труд спасения короля, королевы и дофина Франции
осуществился вашими силами?
постороннее чувство, никакая человеческая приязнь. Немыслимо, чтобы мой
супруг и мои дети были спасены рукой, которая не осмелится оказать им
поддержку, когда они устремятся по этому пути, который мы должны проделать
вместе. Вверяю вам наши жизни, брат мой, но и вы в ваш черед сжалитесь надо
мной не правда ли?
все мужество, все присутствие духа, - быть может, это безумная мысль, но
чего вы хотите! Бывают люди, которые боятся ходить ночью из-за страха перед
привидениями, в которые днем они не верят, - вы не пожелаете, чтобы все
погибло из-за неисполненного обещания, из-за нарушенного слова? Вы не
пожелаете этого?."
честью завершить начатый труд и признаюсь вам, я в отчаянии от того, что
могу принести вам лишь такую ничтожную жертву: клянусь вам не видеться с
графиней де Шарни иначе как с разрешения вашего величества.
похолодев от тона, которым он произнес эти слова, даже не попыталась его
удержать.
ее!
Глава 19
ЯСНОВИДЕНИЕ
расхаживал большими шагами по своей квартире на улице Сент-Оноре, время от
времени подходя к окну и выглядывая с таким видом, словно нетерпеливо ждал
посетителей, которые все никак не приедут.
котором просвечивали с обратной стороны листа. Несомненно, это была весьма
важная бумага; за время этого тревожного ожидания Жильбер дважды или трижды
развернул ее, перечитал, снова сложил, чтобы вскоре опять развернуть.