Чтение 137–й страницы книги ~Тысяча и одна ночь~

Придет от меня к тебе мученье великое.

Клянусь сотворившим нас из крови сгустившейся

У солнцу и месяцу подавшим блестящий свет, -

Поистине, коль опять вернешься к речам твоим,

Я, право, распну тебя на пальмовом дереве"

Потом она свернула письмо, дала его старухе и сказала: "Отдай это ему
и скажи: "Прекрати такие речи!" И старуха ответила: "Слушаю и повинуюсь!
" И она взяла письмо, радостная, и пошла к себе домой и переночевала до-
ма, а когда настало утро, она отправилась в лавку Тадж-аль-Мулука и наш-
ла его ожидающим. И при виде ее он едва не улетел от радости, а когда
она приблизилась, он поднялся ей навстречу и посадил ее рядом с собой. И
старуха вынула листок и подала его юноше, со словами: "Прочитай, что тут
есть! - и прибавила: - когда Ситт Дунья прочла твое письмо, она рассер-
дилась, то я уговорила ее и шутила с ней, пока не рассмешила ее, и она
смягчилась к тебе и дала тебе ответ!" И Таджаль-Мулук поблагодарил ее за
это и велел Азизу дать ей тысячу динаров, а затем он прочитал письмо и,
поняв его, разразился сильным плачем, и сердце старухи размягчилось, и
ей стало тяжко слышать его плач и сетования. "О дитя мое, что в этом
листке заставило тебя плакать?" - спросила она, и юноша отвечал: "Она
грозит мне, что убьет и распнет меня, и запрещает мне посылать ей
письма, а если я не буду писать - смерть будет для меня лучше, чем
жизнь. Возьми же ответ на ее письмо, и пусть она делает, что хочет". -
"Да будет жива твоя молодость! - воскликнула старуха. - Я непременно по-
двергнусь опасности вместе с тобою, но исполню твое желание и приведу
тебя к тому, что у тебя на уме". - "За все, что ты сделаешь, я вознагра-
жу тебя, и ты найдешь это на весах моих поступков, - ответил
Тадж-аль-Мулук. - Ты опытна в обращении с людьми и знаешь все нечистые
способы. Все трудное для тебя легко, а Аллах властен над всякой вещью".

И потом он взял листочек и написал на нем такие стихи:

"Она угрожает мне убийством, - о смерть моя,

Но гибель мне отдых даст, а смерть суждена мне.

Смерть слаще влюбленному, чем жизнь, что влачится так,

Коль горем подавлен он и милой отвергнут.

Аллахом прошу я вас, придите к любимому -

Лишен он защитников, он раб ваш, плененный,

Владыки, смягчитесь же за то, что люблю я вас!

Кто любит свободного, всегда невиновен".

Потом он глубоко вздохнул и так заплакал, что старуха тоже заплакала.
А затем она взяла у него листок и сказала: "Успокой твою душу и прохлади
глаза! Я непременно приведу тебя к твоей цели..."

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Сто тридцать четвертая ночь

Когда же настала сто тридцать четвертая ночь, она сказала: "Дошло до
меня, о счастливый царь, что когда Тадж-аль-Мулук заплакал, старуха ска-
зала ему: "Успокой свою душу и прохлади глаза, - я непременно приведу
тебя к твоей цели". А потом она поднялась и, оставив его на огне, отпра-
вилась к Ситт Дунья и увидала, что у той изменился цвет лица от гнева
из-за письма Тадж-аль-Мулука. И старуха подала ей письмо, а она еще бо-
лее разгневалась и сказала: "Не говорила ли я тебе, что он будет желать
нас!" - "А что такое эта собака, чтобы ему желать тебя?" - воскликнула
старуха. И Ситт Дунья сказала ей: "Пойди и скажи ему: "Если ты будешь
впредь посылать мне письма, я отрублю тебе голову!" - "Напиши ему эти
слова в письме, а я возьму письмо с собою, чтобы стал сильнее его
страх", - сказала старуха. И Ситт Дунья взяла листок и написала на нем
такие стихи:

"О ты, кто небрежен был к превратности случая

И близости с милыми достигнуть бессилен был"

Ты хочешь обманутый, достигнуть Медведицы,

Но светлого месяца не мог ты достичь еще,

Так как же надеешься и хочешь быть близок к нам

И жаждешь счастливым быть, сжимая наш тонкий стаи?

Забудь же ты эту цель, страшась моей ярости

В день мрачный, когда глава седою становится".

Потом она свернула письмо и подала его старухе, а старуха взяла его и
пошла к Тадж-аль-Мулуку. И юноша, увидев ее, поднялся на ноги и восклик-
нул: "Да не лишит меня Аллах благословения твоего прихода!" - "Возьми
ответ на твое письмо", - сказала старуха. И юноша взял листок и, прочи-
тав его, горько заплакал и воскликнул: "Я хотел бы, чтобы кто-нибудь
убил меня теперь, и я бы отдохнул! Поистине, смерть для меня легче, чем
то, что теперь со мною!" И он взял чернильницу, калам и бумагу и написал
письмо, где вывел такие стихи:

"Желанная! Не стремись далекой и грубой быть!

Приди же к любимому, в любви утонувшему.

Не думай, что жить могу, когда ты сурова так,

И дух мой с любимыми покинуть готов меня".

Потом юноша свернул письмо и отдал его старухе и сказал ей: "Не взыщи
с меня, - я утомил тебя без пользы". И он велел Азизу дать старухе тыся-
чу динаров и молвил: "О матушка, за этим письмом последует или полное
сближение, или полный разрыв". А старуха ответила: "О дитя мое, я хочу
для тебя только добра и желаю, чтобы она была у тебя, ибо ты месяц, сия-
ющий ярким светом, а она восходящее солнце. Если я не соединю вас, нет
пользы от моей жизни. Я провела жизнь в коварстве и обмане и достигла
девяноста лет. Так неужели же не хватит у меня сил свести двоих для зап-
ретною дела?" И она попрощалась с ним, успокоив его сердце, и ушла, и
шла до тех пор, пока не пришла к Ситт Дунья, а листок она спрятала в во-
лосах. И усевшись подле нее, она почесала голову и сказала: "О госпожа,
может быть, ты поищешь у меня в волосах, я давно не ходила в баню". И
Ситт Дунья обнажила руки до локтей, распустила волосы старухи и приня-
лась искать у нее в голове, и листок выпал из ее волос. И Ситт Дунья
увидела его и спросила: "Что это за листок?", и старуха ответила: "На-
верное, когда я сидела в лавке того купца, эта бумажка прицепилась ко
мне. Дай мне ее, я ее отнесу ему: может быть, там счет, который ему ну-
жен". И Ситт Дунья развернула листок, и прочла его и поняла его содержа-
ние, и сказала старухе: "Это хитрость из твоих хитростей. Если бы ты не
была моей воспитательницей, я бы сейчас ударила тебя. Аллах наслал на
меня этого купца, и все, что со мной случилось, из твоей головы. Не
знаю, из каких земель пришел к нам этот купец, но никто, кроме него, не
может отважиться на такое. Я боюсь, что мое дело раскроется, тем более
что это человек не моей породы и не ровня мне". И старуха приблизилась к
ней и сказала: "Никто не может говорить такие слова из страха перед тво-
ей яростью и уважения к твоему отцу. Не будет беды, если ты ему отве-
тишь". - "О нянюшка, - воскликнула царевна, - как осмелился этот сатана
на такие речи, не боясь ярости султана? Не знаю, что с ним делать: если
я прикажу его убить - это будет несправедливо, а если я оставлю его - он
сделается еще более дерзким". - "Напиши ему письмо, может быть, он отс-
тупится", - сказала старуха. И тогда царевна потребовала листок бумаги,
чернильницу и калам и написала такие стихи:

"Продлился упреков ряд, и дурь тебя гонит,

И долго ль рукой своей в стихах запрещать мне?

Запретил желание твое лишь усилили,

И будешь доволен ты, коль тайну я скрою.

Скрывай же любовь свою, открыть не дерзай ее,

А слово промолвишь ты, я слушать не буду.

А если вернешься ты ко прежним речам своим,

То птица-разлучница, найдет тебя с криком.

И смерть к тебе ринется уж скоро, жестокая;

Приют под землей тогда найдешь ты навеки.

И близких оставил ты, обманутый, в горести,

В разлуке с тобой они весь век свой проплачут".

Потом она свернула письмо и отдала его старухе, и та взяла его и пош-
ла к Тадж-аль-Мулуку и отдала ему письмо. И юноша, прочтя письмо, понял,
что у царевны жестокое сердце и что он не достигнет ее. И он пожаловался
на это везирю и потребовал от него хорошего плана, и везирь сказал ему:
"Знай, что тебе будет полезно с нею только одно: напиши ей письмо и при-
зови на нее гнев Аллаха". - "О брат мой, о Азиз, напиши ей за меня, как
ты знаешь", - сказал юноша. И Азиз взял листок и написал такие стихи:

"Господь! - пятью старцами молю я - спаси меня

И ту, кем испытан я, заставь горевать по мне!

Ты знаешь, что пламенем весь воздух мне кажется, -

Любимый жесток ко мне, не знающий жалости.

Доколь буду нежен с ней в моем испытании?

Довольно терзать меня дано ей, бессильного?

Блуждаю в мученьях я, конца тем мученьям нет,

Не вижу помощника; господь, ты поможешь мне

Доколе стараться мне забыть, что люблю ее,

И как мне забыть ее, раз стойкость ушла в любви?

О ты, что мешаешь мне усладу познать в любви,

Тебе не опасна ли беда и превратности?

Ведь радостна жизнь твоя, а я за тобой ушел

От близких и родины и ныне в краю чужом".

Потом Азиз свернул письмо и подал его Тадж-аль-Мулуку, и когда тот
прочел письмо, оно ему понравилось, и он отдал его старухе, а та пошла с
ним и, войдя к Ситт Дунья, подала ей письмо. И царевна, прочтя письмо и
поняв содержание, сильно разгневалась и воскликнула: "Все, что случилось
со мной, вышло из головы этой скверной старухи!" И она кликнула не-
вольниц и евнухов и сказала им: "Схватите эту проклятую, коварную стару-
ху и побейте ее сандалиями!" И они били ее сандалиями, пока она не обес-