прослушиваются, и их только несколько человек в министерстве, кто знает
секрет Георгия Коваля.
невыносимо, что так бессовестно уворуют бомбу -- и начнут ею трясти через
год. Он бросился в пропасть быстрым подхватом чувства, но всё же он не
представлял ударяющего мозжащего каменного дна. Он может быть таил ещё
где-то дерзкую надежду выпорхнуть, уйти от ответа, перелететь за океан,
отдышаться, рассказывать корреспондентам.
Оборвался натяг его короткой решимости -- и страх разорял и выжигал его.
опять начинать жить, ехать на работу, с тревогой ловить, не изменились ли
взгляды и голоса вокруг него, не таят ли они угрозу.
разрушен, у него отнялись все способности сопротивляться, искать выход,
спасаться.
к шефу, сказала, что, как она слышала, назначение Володина задержано
заместителем министра.
он не имел даже сил добиваться приёма и убедиться в истине. Ничто другое не
могло задержать уже разрешённый его отъезд! На его назначение в ООН уже была
виза Вышинского, место резервировано за Советским Союзом... Значит он
раскрыт...
вёдрами, он вернулся в свою комнату и только мог сделать одно: запереть
дверь на ключ и ключ вынуть (чтоб думали -- он вышел). Он мог сделать так
потому, что сосед, сидящий за вторым столом, не вернулся из командировки.
раздирающе страшно, что сейчас войдут и арестуют. Мелькала мысль -- не
открывать дверей. Пусть ломают.
полёта -- и всё разорвалось. И погашено сознание.
чем уезжать, надо сдать проверенным этот отчёт. Но тошно было даже смотреть
на него.
тела, он принял от дивана род поддержки или успокоения.
Позвоните -- оф Кэнеда... А кто такой [ви? А] откуда я знаю, что ви говорить
правду?.. О, самонадеянные американцы! Они дождутся-таки сплошной
коллективизации фермеров! Они -- заслужили...
быть в пытках.
его тогда, и не было страшно.
Под расслабляющей угрозой он бездыханно лежал, придавленный к дивану, и
хотел только, чтобы скорей это всё кончилось, чтобы скорей уж брали его, что
ли.
телефон его не звонил ни разу.
распирали голову, чтоб он проснулся. Он просыпался не освежённый, а в ещё
более разбитом и безвольном состоянии, чем засыпал, измученный тем, что его
уже несколько раз то пытались арестовать, то арестовывали. Но подняться с
дивана, стряхнуть кошмары, даже пошевелиться -- не было сил. И снова его
затягивала противная сонная немочь. И в последний раз он заснул, наконец,
каменно-крепко, -- и проснулся уже при оживлении перерыва в коридоре и
ощущая, что из его открытого бесчувственного рта насочилось слюны на диван.
встречали его ровно, никто к нему не переменился.
Он попросил девушку принести ему чая погорячей и покрепче и с наслаждением
выпил два стакана. Этим ещё подбодрился.
просто чувство самосохранения, жалость к самому себе. Но если наверняка
знать, что арестуют.
потом -- слышно-слышно застучало.
говорила с вернувшимися правами жены. Спрашивала, как дела, и предлагала
вечером сходить куда-нибудь.
жена, а ближе всех!
вечером в театре будет в полной безопасности -- ведь не арестуют же прямо
при всех в зрительном зале!
нигде ничего нет. В ЦТКА на малой сцене "Закон Ликурга", премьера, на
большой -- "Голос Америки". Во МХАТе -- "Незабываемый".
самые плохие пьесы. Бери уж на "Акулину", ладно. А потом закатимся в
ресторан.
него есть подозрение. Но ведь Щевронок и Заварзин -- те прямо связаны со
всеми подробностями, на них подозрение должно упасть ещё раньше. Подозрение
-- это ещё не доказательство!
Прятать? Нечего. Так о чём заботиться?
неделе. Перестать ли из-за этого жить? Или наоборот, последние дни --
наслаждаться ожесточённо?
защищал Эпикура -- отчего ж не воспользуется им сам? Там, кажется, есть
неглупые мысли.
уничтожить, и вспоминая, что в старую книжку, кажется, выписывал когда-то из
Эпикура, он стал листать её, отодвинув отчёт экспертов. И нашёл:
добра и зла."
для нас -- не зло, она просто нас не касается: пока существуем мы -- смерти
нет, а когда смерть наступит -- нет нас."
недавно говорил то же самое? Ах, этот парень-фронтовик, вчера на вечере.
Эпикура в тунике, поучающего с мраморных ступеней -- а себя перед ним в
современном костюме, как-нибудь по-американски развязно сидящим на тумбе.
пользующихся временем, которое природа отпустила нам. Но мудрый найдёт это
время достаточным, чтобы обойти весь круг достижимых наслаждений, а когда
наступит пора смерти -- насыщенному отойти от стола жизни, освобождая место
другим гостям. Для мудрого достаточно одной человеческой жизни, а глупый не
будет знать, что ему делать и с вечностью."
семьдесят лет от стола, а МГБ, и -- тридцатилетнего?..
предохранён от страха. Продолжительное страдание -- всегда незначительно,
сильное -- непродолжительно. Мудрый не утратит душевного покоя даже во время
пытки. Память вернёт ему его прежние чувственные и духовные удовольствия и,
вопреки сегодняшнему телесному страданию, восстановит равновесие души."
мучить тело.
гражданин мира и спасал их от атомной войны.
напряжённое горло прошла в грудь.
той темноте, что не отличаем изменников от друзей. Кто князь Курбский? --
изменник. Кто Грозный? -- родной отец.