людей, убивающих друг друга в долине, войска, которые сошлись в
смертельной схватке, как звери, вцепившиеся друг в друга. Она слышала
крики, настолько громкие, что они ощущались, как боль. Потом она осознала
еще кое-что.
Элена и трое других Ночных Ходоков поняли, почему их призвали,
почувствовав собственным сознанием обрушившуюся на них невыносимую
тяжесть, которой они должны были противостоять.
своей растерянности, ничего не понимая, зная только, что это случилось,
что их время, наконец, пришло. Ей хотелось молиться, вспомнить забытые
слова, которые она не произносила даже про себя почти двадцать лет. Она
увидела, как Элена закрыла лицо руками.
пергамент. - Такая сила! Как может один человек обладать такой силой?
отчаянно стремясь понять, что с ними всеми происходит, там, далеко на
севере, куда она не могла попасть.
сможем это сделать! Клянусь Ладонью, вместе у нас хватит сил!
спокойным, и дикий, первобытный ужас покинул незрячие глаза.
Снаружи дул холодный ветер высокогорья, нагонял высокие белые облака на
солнце и гнал дальше, снова и снова, и одинокий ястреб-охотник парил на
неподвижных крыльях в этой смене света и тени над склонами гор.
ди Тригия. Дэвин уже начал опускать занесенный меч, когда узнал его.
Выглядел он жутко. Лицо было залито кровью, она стекала на бороду. Он весь
был в крови, и меч тоже. Но он улыбался, ужасное олицетворение
кровожадности и ярости боя.
Пошли!
на вершине их холма и теснили необученных людей, которых Алессан оставил
охранять чародеев. Силы были почти равны, но игратяне были отборными,
смертельно опасными противниками.
Дэвин, и в его сердце хлынула волна восторга, заглушая боль и горе.
сражении, о котором мечтали столько проведенных в ожидании долгих лет,
Алессан, принц Тиганы, и Баэрд бар Саэвар, единственный брат его души, и
они оба стояли насмерть и были прекрасны, если убийство людей может быть
прекрасным.
пятеро игратян, потом трое. Потом всего двое. Один из них сделал движение,
будто хотел положить свой меч. Но не успел, потому что из кольца людей,
окружавших чародеев, с обманчивой неуклюжестью к нему стремительно
подскочил какой-то человек. Волоча хромую ногу, Риказо приблизился к
игратянину, и не успел никто остановить его, как он опустил свой старый,
наполовину ржавый меч, который описал смертоносную дугу и проник сквозь
стык в латах, вонзившись в грудь солдата.
словно его душа рвалась наружу вместе со слезами.
широкоплечий человек, которого Дэвин уже видел внизу. Волосы его прилипли
к голове, лицо покраснело от жары и усталости, дыхание с хрипом вырвалось
из груди, но глаза гневно смотрели на Алессана.
Барбадиора? Против человека, который связал себя с Ладонью? Разве вы
хотите быть рабами?
с Ладонью. Он опоздал уже в тот день, когда привел к нам захватчиков. Вы -
отважный человек. Я бы предпочел не убивать вас. Дайте нам клятву от
своего имени, положите свой меч и сдайтесь.
сказать, так как игратянин ответил:
запятнано ни одним бесчестным поступком. Но от меня вы не услышите клятвы.
Я уже дал клятву королю, которого люблю, перед тем, как повел сюда его
воинов. Я сказал ему, что остановлю вас или умру. Эту клятву я сдержу.
Дэвин. Алессан даже не шевельнулся, чтобы отразить удар. Это меч Баэрда
взлетел и опустился на шею игратянина, нанеся последний удар, сваливший
его на землю.
наполнившую его рот кровь. - О Брандин, прости меня.
на пылающее солнце.
увез на корабле в качестве дани молодую служанку из Стиванбурга много лет
тому назад.
не видеть гибели Рамануса. В ней росла боль, пустота; ей казалось, что все
пропасти ее жизни разверзлись в земле у ее ног.
Посланный на сбор дани Брандином, он сжигал деревни и дома в Корте и
Азоли. Он был игратянином. Приплыл на Ладонь с флотом захватчиков и
сражался в последнем бою у Дейзы.
верный королю всю жизнь. Добрый и прямой, он неловко себя чувствовал при
коварном дворе. Дианора осознала, что плачет по нему, по хорошей жизни,
срубленной, словно дерево, опустившимся мечом незнакомца.
звучал - или ей только показалось? - слабый намек на чувство. Или на
печаль. - Все стражники погибли, и Раманус тоже. Чародеи все еще там.
прикован к долине внизу, и он не обернулся. Дианора видела, что его лицо
стало белым как мел от напряжения, даже несмотря на раскаленный докрасна
день. Она быстро вытерла слезы: он не должен видеть ее такой, если
случайно бросит на нее взгляд. Она может ему понадобиться, ее силы и ее
любовь, все, что у нее осталось. Его не должна отвлекать забота о ней. Он
один, в полное одиночестве, сражается против такого количества врагов.
Так как чародеи к этому моменту установили связь с Ночными Ходоками
Чертандо. Они все вместе отдавали силы своей души на защиту Альберико.
Барбадиоры издавали дикие, ликующие вопли. Дианора видела одетых в белое
гонцов, бегущих вперед от того места, где сидел Альберико. Она увидела,
что воины Западной Ладони прекратили наступление. На стороне барбадиоров
все еще оставался огромный численный перевес. Если бы Брандин не мог
сейчас помогать своим солдатам, все было бы кончено. Она посмотрела на юг,
на холм, где стояли чародеи, где был убит Раманус. Ей хотелось их
проклинать, но она не могла.
умирал в долине, под тяжелыми мечами Империи. Солнце стояло прямо над
головой. Небо было слепым, безжалостным куполом.
приближающиеся шаги. Подбежал Шелто, спотыкаясь и задыхаясь.
сильно теснят в центре и на правом фланге. Левый держится, но еле-еле. Мне
приказали спросить вас, не хотите ли вы, чтобы мы отступили.
как уснул, совершенно измученным. - Ненавижу все, за что он борется".
собственного сердца при помощи какого-то любопытного устройства в ухе,
позволяющего слышать его даже среди доносящегося снизу шума. Как ни
странно, но шум битвы в долине, казалось, стих. И с каждой секундой
становился все слабее.
еще перед барбадиорами. Никогда. - Он мрачно смотрел поверх стоящего на
коленях Шелто, словно хотел проникнуть взглядом через отделяющее его от
Альберико расстояние и поразить того в самое сердце.
рамки мрачной решимости и вечной гордости. Дианора это чувствовала, но не
понимала. Затем он повернулся к ней, и она увидела в глубине этих серых
глаз такой бездонный колодец боли, которого она никогда еще не видела. Ни
у него, ни у других людей за всю свою жизнь. "Жалость, горе и любовь", -
сказал он вчера ночью. Что-то происходило; сердце ее бешено билось. Она
Сертаков Виталий
Шидловский Дмитрий
Каргалов Вадим
Посняков Андрей
Никитин Юрий
Белогорский Евгений